MAYDAY 2 - Ксения Кантор

осторожной Лилу, этот оболтус мог запросто увязаться за кем-то и от угощений никогда не отказывался. Учитывая дефицит собак на базе, многие жители с удовольствием тискали рыжего пса или игрались. А любвеобильный Бой и рад-радешенек. Бывало, аргоновцы даже приводили загулявшегося песеля к воротам. Сам он приходил только с наступлением темноты. И непонятно, то глупость или свободолюбивый характер. Как бы то ни было, Кристине удалось убедить брата и Риту вернуться домой.

Ближе к шести за окнами наконец-то раздался долгожданный лай. Ребята стремглав кинулись на первый этаж, встречать пропавшего.

В это время Кристина прибиралась в комоде. Раскладывала футболки, носки, открыла верхний ящик с нижним бельем, не удержавшись, провела пальцами по новому комплекту. Нежный шелк приятно ласкал кожу. Предвкушая, какой эффект произведёт обновка на командора, она мечтательно улыбнулась.

И внезапно раздался выстрел. Разом опрокинув тишину дома.

Кристина вздрогнула всем телом. Огромные от страха глаза метнулись на окно.

Звон все нарастал. Он звенел в ушах, голове, он заполнил ее до самых краев.

Сердце подскочило к горлу и бешено заколотилось.

Секунда и она стрелой вылетела из комнаты.

***

Входные двери были открыты настежь, а посреди холла стояла Маргарита.

Сначала она увидела детскую руку, сплошь перепачканную кровью, и не сразу поняла. Рядом стоял Кирилл с восковым лицом и мелко дрожал.

Перескочив последние ступени, девушка кинулась к Рите. Из огромных, полных ужаса и боли глаз градом катились слёзы, зубы отбивали громкую дробь. Опустившись на колени, Кристина осторожно дотронулась до раненой конечности. И только теперь увидела ЭТО. Детскую руку покрывали рваные укусы. Через порванную кожу продолжала струйками сочиться кровь. На полу множились алые кляксы. Проследив за ними, Кристина почувствовала, как мир вокруг качнулся.

Воздух стремительно пропитывался тошнотворным металлическим запахом крови. Она встретилась взглядом с Ритой и сжалась. Капилляры на белках лопались, затмевая небесную синеву кровавой пеленой.

Нет! Невозможно. Пожалуйста….

Осознание скрутило внутренности, лишило чувств, мыслей, остался только тихий звенящий ужас.

Не соображая, действуя инстинктивно, она схватила Риту и прижала к себе. В этот момент в холл вбежал охранник, за ним маячила Лилу.

– Зовите командора – клацая зубами, совсем как Рита, едва выговорила Кристина. – Кирилл бегом в домой вместе с Лилу! Жди меня там!

Раздались шаги, зашипела рация, воздух сгустился вокруг.

Взгляд скользнул на дорожку у дома. Там неподвижно лежал Зверобой. Под ним растекалась лужа крови. Из горла тотчас вырвался неестественный, абсолютно нечеловеческий крик. И она завыла в голос. Прижимая к себе девочку, захлёбываясь слезами и совершенно точно понимая, что на этот раз ничего не исправить. Рита заражена. Совсем скоро ее сломает, носом, горлом пойдёт кровь, а после прежний ангелочек исчезнет навсегда. Вместо неё родится вечно голодный монстр без памяти, без чувств, одержимый неистовым желанием рвать чужую плоть. Все это механическими щелчками отстреливало на краю сознания. И вроде бы надо отпустить, разжать руки… но как? Это же Рита, ее маленькая белокурая куколка. Невозможность принять, ощущение неминуемости, стремительно несущейся катастрофы превратило ее в сжатую пружину. И не пошевелиться, не отпрянуть. Острые толчки новой боли с каждым биением сердца. Риту начало трясти, она захныкала, то билась, стараясь вырваться, то снова льнула к ней. Беспощадная, проклятая лихорадка стремительно захватывала детский организм.

В дом вбежал командор с охранником и Кожиным. Но Кристина только сильнее прижала девочку к себе. Одновременно перевела взгляд на Марка. И не узнала. Ни единой черты.

Перед ней стоял незнакомец. И на него было страшно смотреть. Неистовый взгляд, сквозное напряжение от сжатых скул до кончиков пальцев. Ещё секунда и порвутся все мышцы. Лица не было, вместо него жуткая маска ярости и полнейшего безумия.

– Отпусти ее – по холлу прокатился глухой голос, но прозвучал громче выстрела.

Кристина в отчаянии замотала головой.

– Не могу, – слова вперемешку с судорожными всхлипами выплеснулись из неё бесформенной жидкой кляксой.

– Я сказал, отпусти мою дочь!

Рита дёргала всеми конечностями, глаза закатились, с губ сочилась кровавая пена.

Кристина не знала, как смогла разжать онемевшие пальцы, не понимала, как отползла в сторону. А потом грянул ещё один выстрел.

И все стихло.

***

Его дочь рвалась и рычала, словно дикий звереныш. Уже не человек. Очередная жертва вируса, одна из миллионов. Он думал об этом отстраненно, как будто речь шла не о Рите. Взрывная волна чудовищной потери и боли настигнет позже. Пока только холодный рассудок. Действовать по инструкции, не допускать ошибок, безопасность превыше всего. Его так учили.

Правая рука, словно ее потянули за невидимую нить, плавно поднялась, прицелилась и спустила курок. Прямое попадание в сердце. Поломанной куклой маленькое тельце сложилось на полу. Светлая ткань кофты быстро напитывалась кровью. Багряное пятно становилось все больше, а он все смотрел, смотрел, не в силах оторваться.

В жуткой звенящей тишине время от времени раздавались всхлипы. И страшно раздражали. Все в них было неправильным, слишком горькие, неуместные, к чему все это? Командор перевел взгляд на их источник и тут же почувствовал прилив лютого бешенства.

Агрессивный, абсолютно невменяемый монстр рвался наружу.

Его взбешенный взгляд был направлен четко на Кристину.

Он не мог это контролировать. Как ничего, когда дело касалась нее. Ровно в той же мере, как до сего момента любил, сейчас ему хотелось разорвать, уничтожить.

Не сводя цепких глаз с лица командора, Кожин осторожно протиснулся вперёд. И каждый шаг как по минному полю, того и гляди разлетится ошметками. Но иначе поступить не мог. Он встал между ними и замер. А иначе девчонке конец. Нет, он не питал к ней симпатий, но сейчас ее смерть будет ошибкой. Напрасной, непоправимой.

Но его Марк не видел. Только ЕЕ. Не моргал, не думал, в голове сами собой складывались логические цепочки, нет не цепочки, стальные жгуты.

Она привела собак на базу, в его дом. Если бы не тупой подарок, Рита была бы жива. Надо было прислушаться к себе, подавить треклятые чувства и гнать с порога вместе с псиной. Но он дал слабину. А теперь…

А теперь образ мертвой дочери, распластанной на полу, как и захлебывающейся истерикой виновницы навсегда въелись в память чёрной кислотой. Кислотой, которая воронкой прожгла нутро до дна, и выедала изнутри.

Дыра от нее надрывно саднила, острой болью полосовала внутренности.

Едва ли такая затянется.

Лучше бы умерла ОНА – мелькнуло в голове. И Марк со всей дури саданул по стене. С костяшек закапала кровь. Но он ничего не почувствовал, кроме той боли, что нарастала в груди. Окинул невидящим взглядом руку,