Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов

бы? Ты же студент. Вероятно… если кто-то хочет устранить именно тебя, значит он знает, что ты из себя представляешь. Например, они хотят, чтобы ты не смог использовать знания о будущем. Чтобы не смог ими поделиться или не использовал их в целях, противоречащих с целями «Артели». Иначе для чего им тебя ликвидировать?

— Самое забавное, Николай Спиридонович, — сказал я, взглянув на Леонида, — что командует этой «Артелью» старший лейтенант Весёлкин… По словам того же Ивашко.

— Ну, нет, — покачал он головой. — Это уж перебор…

— Именно так, — хмуро ответил Прокофьев. — Старший лейтенант Алексей Михайлович Весёлкин. Со слов Ивашки.

— Ну, тогда получается полная херня, ребятушки. Полная херня. В этом нет никакой логики. Зачем бы он вёл со Стрельцом доверительные беседы, если бы собирался ликвидировать?

— Кто-то с нами играет. Причём, мы пока даже не понимаем, что это за игра — карты или шахматы….

— Я думаю, — заявил Леонид, — что играет с нами сам Весёлкин. И вообще, что это за «Артель» такая, если ей руководит старлей? Это явно липа. А что касается разговора, он мог вот этого Ивашку разыграть втёмную. А насчёт мотивов всё, как раз, ясно. Он, мог отдать приказ о ликвидации, чтобы избавиться от конкурента.

— Поясни, — кивнул Львов.

— Допустим, у него есть определённые планы на будущее, а Гриша может их нарушить. Поэтому он отдаёт приказ о ликвидации. Но перед его исполнением решает сам прощупать Григория. Приглашает на одну беседу, на другую и убеждается, что надо его устранить.

— Да я ведь ничего ему не говорил во время этих бесед, слушал только… — пожал я плечами.

— Но и не возражал?

— Ну, не знаю. Мне кажется это неправдоподобным.

— Серьёзно? А тебе не кажется, что в Анголу он тебя отправил не для того, чтобы проверить, а чтобы угробить?

— А ещё может быть, что он просто не хочет, чтобы информацией мог воспользоваться кто-то другой, мы, например, — кивнул Львов. — Узнал, допустим, что ты оказался связан с нами и теперь рубит концы.

— А кто ещё обо мне знает? — задумался я.

— Много кто, — пожал плечами Прокофьев. — Знает Весёлкин, значит, скорее всего, знает его начальство. Могут знать разработчики и эксплуатанты «Жужжалки», однозначно знает наш шеф, Воронцов. А ещё Элеонора, док и… Мы вот знаем…

— Да, — кивнул Львов. — Дохера, кто знает… Думаю, могли уже и за кордоном пронюхать. Даже наверняка пронюхали.

— Надо брать Весёлкина! — вдруг угрюмо выдал Леонид Борисович.

— Брать? — переспросил я. — И что мы с ним будем делать? Типа колоть? Как Ивашко? Или грохнем, может быть?

— Можно просто вывести его из игры и посмотреть, что будет происходить.

— А если, — предложил я, — мы понаблюдаем? Сделаем вид, что я чудом выжил, но очень плох?

— Точно, — поднял палец старик Львов. — Вот, что мы будем делать. Мы с вами проведём небольшую операцию. Назовём её «Тень». Всё понятно?

— Не совсем… — нахмурился Прокофьев.

— Поясняю. Скроемся в тени и понаблюдаем. Жалко, нельзя организовать Ивашке побег и приставить людей. Неплохо было бы проследить куда бы он пошёл и с кем встречался. Но в этом случае было бы невозможно говорить, что Григорий при смерти. Ладно, пусть Ивашко пока посидит в подвале.

— Лично мне кажется, — сказал я, — что насчёт Весёлкина он нам выдал заранее заготовленную липу. Наживку. Если бы была там действительно «Атель» какая-то, не думаю, что он так легко выдал бы эту информацию. А то прямо баян. На кнопочку нажали и куча прекрасных звуков, да?

— У меня, — хмыкнув, сказал Леонид Борисович, — каждое нажатие целую гамму непередаваемых чувств вызывает. Ты же видел.

— Ты, конечно, молодец, — усмехнулся Львов, — но, боюсь, Григорий прав.

— Ну… может быть… Не знаю…

— Едем дальше, — кивнул Николай Спиридонович. — Я подключу Ярошкина с его сетью. Хочу узнать, что у него есть на Весёлкина и на «Артель». Ещё с людьми пообщаюсь. Из тени, понятно? Чтобы не спугнуть.

— Мы, Николай Спиридонович, — пожал плечами Прокофьев, — Весёлкина ведь пытались уже прояснить, но очень уж он мутный и хорошо законспирированный тип. Я боюсь, если им начать активно интересоваться, он мгновенно об этом узнает. И не только он.

— Не бойся. Тень она потому и тень, что скрывает, что там во мгле. Разрабатывать будем аккуратно и не своими руками. Пусть на милицию грешит.

— А Воронцов?

— Что Воронцов? — нахмурился Львов.

— Если он узнает о наших действиях? Мы ведь ему докладывать не будем, насколько я понимаю?

— Не узнает. Не пыли, вот и не узнает. Если что, я же буду отдуваться, не ты.

Лёня нахмурился.

— Ну, и самое главное, — кивнул Николай Спиридонович. — Гришу мы определим в больничку. Куда, в Склиф? Где у тебя работа лучше налажена?

— Можно и в Склиф.

— Охрану надо поставить, но так чтобы они не стояли, как истуканы, а чтобы были незаметны. И при этом ни одна мышь не проскочила. В общем, взять под максимальный контроль всех, кто будет пытаться пролезть в палату к Грише. Это могут быть, как ликвидаторы, так и переговорщики. Чекисты могут интересоваться и милиционеры. А мы всё будем фиксировать и контролировать. В общем, понятно, да?

— Ну, в принципе понятно, — кивнул Леонид.

— Ну, тогда давайте. Смело товарищи в ногу, духом окрепнем в борьбе…

Мы поднялись.

— Вот так, товарищ Стрелец, — улыбнулся Львов. — Полежишь, отдохнёшь. А то с момента своего возвращения вертишься, как юла. Заодно, наберёшься сил, придёшь в себя немного. Только слишком не расслабляйся. Гости ведь у тебя интересные могут появиться. И опасные тоже.

Палата была отдельная, чистая и светлая. Так долго лежал я в постели, пожалуй, впервые за довольно уже длительное время. Даже странно было, что я не должен был никуда бежать, ехать, лететь и, главное, мне не нужно было стрелять и уклоняться от пуль.

Довольно непривычно. Впрочем, всё равно, я не был абсолютно расслаблен. Первая ночь прошла спокойно, никто меня не тревожил, но я был настороже. Охранники-санитары, конечно, здорово, но никакие охранники не смогут уберечь человека, которого кто-то хочет устранить. Значит человек этот должен сам уметь