Таргитай-2. Освобождение - Юрий Никитин

«Ну все, – вздохнул в голове внутренний голос, – ты – дурень, Тарх. Вот зачем ты пообещал на ней жениться?!»

«Да успокойся, – возразил другой голос, трезвый, насмешливый. – Мало ли что он на ком обещал. В первый раз, что ли».

Глава 2

Прошло несколько лет…

Битва. Ему снится битва. Таргитай будто сквозь дымку видит, как громадные косматые велеты одетые в шкуры с огромными дубинами и каменными топорами сражаются с богами… Невр узрел угрюмого и ярого Перуна, солнечного Ярилу, Даждьбога, и еще старых и молодых, как он понял, богов, что бьются с велетами яростно, жестоко – сражаются на смерть.

Вокруг стоит топот бегущих ног, грохот лупящих по щитам дубин, лязг топоров и мечей. Мельком Таргитай узрел, как ему показалось, Мокошь, что наблюдает за боем с вершины холма. Рядом с ней – прекрасная Лада, которую он когда-то любил…он это давно уже в прошлом.

«Таргитай! – позвала Мокошь, протягивая в его сторону ладонь, призывая к себе. – Сварог! Твой час настал!!»

Невр резко открыл глаза, проснувшись. Понял, что лежит, завернувшись в промокшую от холодного пота простыню. Под ним необъятных размеров кровать с балдахином в царской опочивальне. На второй половине кровати сидит София в шелковой, отделанной жемчугом ночной рубашке. За эти годы она стала еще прекраснее, чем была, когда вернулся из похода, где пал Стефей. В широкое окно врывается яркий свет, давно настало утро, солнце медленно карабкается по небосводу.

София увидела выражение лица Таргитая, тонкие брови обеспокоенно взлетели.

– Что случилось, любимый супруг? Опять дурной сон?

– Да, – пробормотал дудошник убито. – Снова…

– Уже третью ночь подряд, – сказала София задумчиво. – Что бы это значило?

Она посмотрела на Таргитая, предложила с огнем в глазах:

– Ты должен поговорить с волхвами. Белояр хорошо толкует сны. Он может читать в людских душах.

– В моей не сможет, – проговорил Таргитай с улыбкой, не сводя с нее влюбленных глаз, – мы уже пробовали…

– В самом деле, – согласилась София, припомнив. – Да, он сказал, что внутрь тебя его взор проникнуть не в состоянии. Он узрел там нечто огненное и светлое, что теперь обходит тебя стороной!

Девушка рассмеялась. Она потянулась к Таргитаю, поцеловала в лоб, затем в нос, прильнула к губам. Невр избавился от промокшей простыни, притянул девушку к себе…

Когда через некоторое время откинулся на кровати, тяжело дыша, София убрала с лица волосы. Глянув на него с удовлетворенной улыбкой, прикрыла шелковым покрывалом красивую обнаженную грудь. Рука протянулась к шнуру со звонком, вызывая служанок, чтобы помогли одеться.

Таргитай поднялся с кровати, подхватил со стула портки с волчовкой и неспешно оделся. Пока служанки помогали облачаться царице, невр прошел в соседнюю комнату, взял из вазы спелое яблоко, принялся грызть, глядя в окно на заполненный людьми шумный город.

Аргона разрослась, приезжие отстроились, теперь живут и работают здесь. Торговля пошла шибче, чем раньше, стольный град Дунарского царства зажил еще богаче под правлением царицы Софии. Сюда стекаются купцы со всего Дунара, ремесленники, крестьяне из соседних деревень да сел.

Таргитай улыбнулся при мысли, что в отличие от ее предшественников – Алкедона и Гаргута – народ любит и боготворит Софию по всему царству. Она проявила себя как умелый и справедливый правитель, заботится о народе и его благосостоянии. Таргитай в делах участие не принимает, да и София сказала, что ей это и не нужно, ежели он сам не хочет. Ей достаточно его любви и поддержки, и Таргитай дает это сполна.

При одной мысли о том, чтобы царствовать, его бросает в дрожь – это означало бы постоянные заботы, размышления, важные разговоры с советниками, казначеями, военачальниками. А ему лишь бы вкусно поесть, поспать, поиграть на дудочке, побыть с любимой женой да детьми.

Таргитай услышал доносящиеся с улицы голоса, выкрики, стук дерева о дерево. Подошел к окну и выглянул. В широком дворе суетится дворцовая челядь, носит ведра, рубит дрова. Из открытых ворот конюшен доносится конское ржание, приятно пахнет свежим сеном. Из труб кухни валит дым – там варят, жарят, ветер доносит вкусные запахи готовящегося на углях мяса, горохового супа, ячменной похлебки с утятиной, свежеиспеченного хлеба.

Ближе к дворцу, под окнами, увидел сыновей. Темно-русый Аранор и беловолосый Суран неловко сражаются на деревянных мечах с плечистыми воинами-наставниками. Те им что-то говорят, поясняют, втолковывают, деревянные мечи с толстыми клинками сталкиваются с треском и шумом. Обоим сыновьям по пять лет, но растут не по дням, а по часам. На руках, груди и животе окрепли мышцы от частых упражнений с настоящим оружием, от поднятия камней и мешков с песком. Аранор – вспыльчивый, глаза горят азартом и злостью, наносит удары грубо, резко, норовит взять силой.

Суран же, в отличие от брата, верткий, гибкий, не такой громоздкий и широкий в плечах. В бою норовит взять хитростью или же измотать противника. Таргитай наблюдает за детьми часто, наметанным глазом уже приметил сильные и слабые стороны каждого. Уже представил, какие из них вырастут мужчины и воины – сильные, бесстрашные, преданные.

Один лишь Луг, пусть и тоже крепкий и выносливый, но к боям да оружию любви не испытывает, предпочитая играть на дуде, смотреть на облака на звезды, слушать пение птиц, гулять в лесу да цветочных лугах. Волосы у него черные, как вороново крыло, прям как у покойного царя Алкедона, его деда.

Дочери Ульмеры во дворе нет, но Таргитай прекрасно знает, где она сейчас, скорее всего – вместе с верховным волхвом Белояром. Изучает заклинания, травы, учится готовить отвары, варить целебные настойки, врачевать раны и недуги. Красивая, смышленая, с волосами цвета пшеницы в солнечный день и ясными голубыми глазами, как у Таргитая. Как и сыновья, всего за несколько лет волшебным образом выросла в юную девушку-подростка, словно ей четырнадцать, а то и шестнадцать лет. На нее заглядываются дети бояр, украдкой посматривают юные гридни, жадно пожирая глазами красивое лицо, стройную фигуру, уже наметившиеся под платьем выпуклости грудей.

Глядя на детей, Таргитай испытывает непомерную гордость, его захлестывают волны счастья и радости, что, наконец вот подрастает его прямое продолжение, тоже вырастут героями, будут защищать слабых и немощных, спасать мир, беречь от войн. Луг сделает его лучше песнями, они скрасят тяжелую жизнь простым людям.

Ульмера станет целительницей, будет понимать язык зверей и птиц, может, даже говорить с богами, если они позволят, и ежели сама пожелает. Но Таргитай