Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Пусть так. С этого дня сажаем их на четырёхчасовое дежурство — закрываем утреннюю и дневную смены. Вечерняя — по-прежнему моя, ты идёшь в ночь. И у тебя десять свободных часов в середине дня. Постарайся за это время не угробиться.

Гедимин сердито сощурился, но Айзек уже полез под пульт управления снимать блокировку.

— Запуск и глушение реактора. Ты им рассказывал, помню, но повтори ещё раз — и пусть они сами это сделают. В таких вещах нужна практика. Особенно — с местным оборудованием, которое всё — вручную и наполовину на интуиции.

Гедимин поморщился.

— Катушки — чистая автоматика. И нет там никакой интуиции. Ты собираешься каждые четыре часа стопорить и перезапускать реактор? Новый строить будешь сам.

Айзек невесело усмехнулся.

— Оптимистично. Не беспокойся, я кое-что понимаю в реакторах. Практику для разных смен разнесём по дням, в день по одному глушению, — это альнкит должен выдержать.

Гедимин покосился на реактор. Хранитель «молчал» — то ли не слышал, что он, оказывается, должен, то ли был согласен.

— Сейчас подойдёт Ансур, — Айзек, сунув руку под пульт, снова щёлкнул блокиратором. — Начнёшь с инструктажа, потом прогоним глушение-запуск — и, если всё пройдёт спокойно, можешь гулять до вечера.

…Монитор снова зажёгся зелёным огнём. Управляющие стержни, поднявшись, пропали из поля зрения. Гедимин взглянул на отражение радиометра — жгут, сократившись в потоке излучения, поднял грузик до средних делений и продолжал сжиматься, но уже замедленно.

— Блокируйте пульт, — скомандовал сармат и шагнул в сторону. Хранитель тронул его тонким щупальцем за запястье, и он, беззвучно хмыкнув, провёл по корпусу реактора ладонью. Операторы — ни двое филков, ни сармат — ничего не заметили — они сверяли показания радиометра с инструкцией на обрывке листка. Листок был самый обычный, с местного дерева.

— Работайте, — сказал Айзек. — Через два часа из колбы вытечет песок — перевернёте.

…Расписание дежурств у реактора со стены барака исчезло. Заглянув в комендантскую, Гедимин увидел, как Дасьен заклеивает квадратики с началом и концом смены мелкими обрезками бумаги. На обрезках было написано новое время дежурства.

«Айзек, похоже, его предупредил, когда шёл в бункер,» — подумал сармат, пересчитав заклеенные квадраты — Дасьен сидел над расписанием давно и почти уже его переправил. «Уже знал, что удлинит дежурства. Зачем тогда было спрашивать меня? Он командир, и это его филки.»

— То есть — нет смысла делить камень-приёмник, пока у нас мало передатчиков? — донёсся из соседней комнаты голос Кенена Гварзы. — Хотя — дублирующий пост не повредил бы… Так, что с делением передатчиков?

— А вот они не делятся, — ответил Вепуат, и Гедимин почти увидел, как он смущённо пожимает плечами, как будто сам проектировал все местные порождения бреда и за них ответственен. — Как я понял, тут дело в форме. Эти штуки такие гладкие, округлые — и только такими работают. Даже если будут сколы, уже будет не то.

— Существенна форма… — задумчиво пробормотал Гварза. — Разбить и окатать, стесав углы? Кет ещё не предлагал такую галтовку?

Гедимин недовольно сощурился. «Ты бы разобрался сначала, как эти штуки работают! Вот ещё бы свой передатчик в барабан сунул — для галтовки…»

— А откуда вообще берутся такие камни? — спросил кто-то из филков, втиснувшихся в тот же отсек. — Это ручная обработка или что-то вроде морской гальки?

Из-за подвешенной в дверях занавески было видно, как Вепуат пытается развести руками, но тут же убирает их за спину и смущённо щурится — в тесном отсеке, набитом сарматами, негде было шевельнуться.

— Да трудно понимать все эти их иносказания. Ясно одно — камни делают не Джагулы. И собирают не они.

— Ещё одна высокая технология Кьюссов? — Гварза невесело усмехнулся. — У них явно недостатка в таких камнях нет.

— Да и нам было бы проще, если бы ты не растаскивал чужие образцы, — Вепуат сдержанно фыркнул. — Не знаю, что там с Кьюссами — но и они камней не делают. Берут у кого-то через кого-то… и, кажется, цепочка в итоге упирается в Икси.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Икси? — недоверчиво переспросили трое сразу. — Эти… духи смерти интересуются минералами? По ним не скажешь.

Вепуат дёрнул плечом.

— Окатыши из холодной чёрной реки — всё, что про них говорят. Реку называть отказались, но про темноту и холод было много.

Гварза тяжело вздохнул.

— Хепри, ты переобщался с аборигенами. И не о том, о чём нужно. Совершенно незачем перенимать их верования. Речь, скорее всего, о пещерной реке, выходящей на поверхность. А скрывать месторождения ценного ресурса — вполне обычная практика. Можно не приплетать никакие потусторонние миры. Что ж, очевидно, что реку придётся искать самим… Хьюго, что видно на востоке?

— Темноту, — мрачно ответил филк. — И о-очень смутные очертания холмов. Этой штуке не хватает прибора ночного видения.

Вепуат, хрюкнув, отобрал у него камень.

— Это тебе не хватает зрения! Отличная видимость. Ты сам попробуй в такой темени разглядеть — да хотя бы те холмы!

Гедимин отодвинул занавеску. Филк, устроившийся у порога, даже не взглянув на чужака, гневно зашипел. Гварза перевёл взгляд на Гедимина и едва заметно сощурился.

— Кет? Что-то срочное?

— Вот, — Гедимин протянул ему корпус со встроенной линзой. — Сюда камень, держать так.

…Все линзы, сделанные для опытов, лежали там, где сармат их оставил — на поддоне, поверх белой «асбестовой» ткани. Вепуат тронул её пальцем и еле слышно хмыкнул.

— Хорошая подстилка. Отобрал у Кут’тайри?

Гедимин сердито сощурился.

— Он сам принёс.

— Тут ещё и вышивка… — Вепуат, вытащив краешек подстилки, внимательно его рассматривал. — Какой щедрый Кут’тайри. Похоже, линзы ему понравились.

— Красиво блестят, — Гедимин рассеянно пожал плечами. Он думал о биноклях и увеличительных стёклах — и о том, что «факелы» не помешало бы сделать ярче.

— По