Волшебный магазин Токкэби - Ёнгван Ю

наш милый Тория раздаст вам по одной маленькой бусине. Возьмите ее в обе руки и произнесите заклинание, думая о том, что вам не нужно в жизни, или о том, от чего вы хотели бы избавиться. Заклинание звучит так: «Дру-эп-зула». А теперь попробуйте его произнести: «Дру-эп-зула».

Люди повторили за ней в унисон, словно хористы. Те, кто плохо расслышал, не решились переспросить у Верны, а уточняли произношение у соседей. Толпа зашелестела нестройными голосами.

– Хорошо, повторяйте заклинание до тех пор, пока оно не отложится у вас в голове. Только тихо, чтобы никому не мешать. – Верна встряхнула серьгами и добавила: – А еще сила бусин токкэби, что ни говори, в их блеске. Если хотите получить за них приличную выручку, не давайте им покрыться пылью.

Стоявший рядом Тория достал из переднего кармана штанов на подтяжках бусины и начал их раздавать. Карман казался небольшим, но, ко всеобщему удивлению, появлявшимся из него бусинам не было конца. В отличие от тех, что гости видели ранее, эти были совершенно бесцветными, из прозрачного стекла. В руках Тории они походили на горошины, но когда одна из них попала к Сэрин, то оказалось, что девушка может обхватить ее лишь двумя ладонями. Десятки, а может, даже и сотни бусин слабо светились при тусклом освещении. То тут, то там слышалось, как люди заучивают недавнее заклинание. Сэрин тоже закрыла глаза и медленно подумала о своих несчастьях. Это не составило никакого труда.

Бедность, которая настала в их доме с тех пор, как погиб отец. Мать, которая была настолько занята, что не уделяла внимания даже самой себе. Старшая сестра, которая пропала и оборвала все связи с семьей. Так проходил год за годом. Рядом не было ни одного человека, которого Сэрин могла бы назвать другом, ни одного человека, который бы верил в нее и поддерживал.

Сэрин хотела не так уж многого. Она мечтала об обычной жизни, как у всех. Завидовала тем, кто имел родителей, которые приходят на день поступления или выпускной. Завидовала тем, у кого были брат или сестра, которые по-дружески выслушают твои проблемы. Ведь она всегда была одна. Все эти тяжелые воспоминания бесконечно проносились в голове, словно узоры в калейдоскопе. Сэрин так глубоко погрузилась в свои мысли, что потеряла счет времени. Девушка приоткрыла глаза. Кое-кто еще повторял заученное заклинание, но большинство собрались в передней части комнаты и тихо переговаривались с соседями.

Самые нетерпеливые уже принесли Верне свои бусины и теперь ждали вердикта. За стеклянной стеной табачный дым стал еще гуще, причем настолько, что лицо хозяйки едва просматривалось. Сэрин еще раз закрыла глаза, представляя помещаемые в бусину неудачи из тех, что не вспомнила в первый раз, затем пошла в конец очереди и заняла место.

– Хм… – Верна, словно врач у операционного стола, с неподдельным интересом изучала бусины. Она взвешивала их на весах и рассматривала со всех сторон в лупу, похожую на те, что используют для оценки драгоценных камней. После этого, порывшись в своем огромном кармане, токкэби выдавала людям по горсти золотых монет. На первый взгляд выглядело так, будто она насыпает их на глаз, но при более детальном рассмотрении все оказывалось совсем иначе. Верна то просто брала несколько монет из горсти, а то и добавляла еще из кармана. У нее, похоже, имелись какие-то особые критерии для определения стоимости несчастий. Несмотря на свой устрашающе вульгарный внешний вид, в работе токкэби отличалась скрупулезностью и аккуратностью.

«А, точно». Глядя на дотошность Верны, Сэрин вспомнила ее заключительные слова о важности блеска бусины. Девушка украдкой огляделась по сторонам. Судя по тому, насколько тщательно несколько человек рассматривали бусины со всех сторон, им пришла в голову та же мысль, что и ей. Ожидая своей очереди, они торопливо терли шарики об одежду, дышали на них и натирали снова. Сэрин достала носовой платок и последовала их примеру. Хоть ей и не нравился его деревенский цветастый узор, она не могла противиться матери, настаивавшей на том, чтобы девушка всегда имела его при себе – на всякий случай, – и это вошло у нее в привычку.

Вереница страждущих незаметно сократилась, и, пока Сэрин полировала бусину, подошла ее очередь. Верна, нахмурившись, выхватила у нее шарик вместе с платком.

– Ой, стойте… – Сэрин, замерев, уставилась на хозяйку ломбарда. Вид токкэби настолько напугал ее, что она не смогла выдавить больше ни слова.

Верна посветила на бусину лампой, чтобы рассмотреть более детально, постучала, что-то высчитывая на калькуляторе, и протянула Сэрин целую горсть золотых монет, которые та едва уместила в обе руки. Верна зачем-то завернула бусину девушки в носовой платок, завязала на конце узел и отправила туда, где лежали остальные шарики. После этого токкэби глазами подала знак об окончании процедуры, и Сэрин ничего не оставалось, как отойти в сторону. Выдохнув большой клуб дыма, Верна внимательно посмотрела на торчащий из кармана Сэрин билет. Убедившись, что все прошли, токкэби достала рацию:

– Да, я только что нашла человека с золотым билетом.

Получив какие-то указания, Верна достала из тумбочки маленькую шкатулку, открыла ее, и оттуда вместе с черным туманом появилась тень. Тень недолго покружилась вокруг Верны, а затем остановилась на столе.

– Следуй за человеком с золотым билетом, который только что отошел. Вот ее запах. – И Верна дала тени обнюхать носовой платок, чтобы та смогла взять след. Тень приняла странную форму, принюхалась, вернулась в прежнее бесформенное обличье и двинулась в неизвестном направлении. Вскоре, растворившись в темноте, она полностью исчезла.

– По-твоему не получится, – проговорила Верна, подтачивая длинной пилкой свои и без того ухоженные ногти.

Сэрин сдала свою бусину последней. Она вышла из ломбарда несчастий вслед за всеми, но отстала, так как остановилась, чтобы завязать шнурки на кроссовках. Казалось, наклонилась-то всего на несколько секунд, а когда подняла голову, обнаружила, что все шедшие впереди скрылись из виду. Она прибавила шагу, решив, что если будет идти чуть быстрее, то нагонит остальных. И вдруг девушка оказалась в очень странном месте. Темнота в проходе стала еще гуще. Умение ориентироваться куда-то исчезло, и Сэрин понятия не имела, в каком направлении двигаться.

– Тут кто-нибудь есть?! – крикнула она как можно громче, но до нее донеслось лишь эхо собственного голоса. Сэрин на мгновение задумалась, не стоит ли вернуться тем же путем, которым пришла, но вдруг заметила в углу небольшой горящий факел. Он покачивался на уровне глаз, будто паря в воздухе. От этого зрелища Сэрин бросило в дрожь. Однако ей так не терпелось выйти на свет, что, недолго думая, она направилась к факелу.

«Где я, черт возьми?» Подойдя поближе, Сэрин обнаружила, что факел вставлен в прикрепленное к стене железное кольцо рядом с какими-то ржавыми железными воротами. Их никто не охранял, но, судя по замочной скважине, туда нельзя было входить без спроса. В ней все так и зудело от любопытства, но Сэрин не шевелилась. Она заметила табличку с выведенным на ней красным символом «X», очевидно, говорящую о том, что вход воспрещен.

– Эх… – тихо вздохнула Сэрин и собралась повернуть назад, как откуда-то сверху донесся знакомый голос:

– Ах, вот вы где.

Она повернула голову и увидела, что за спиной совсем близко стоит недавний усатый токкэби со сцены и смотрит на нее. От неожиданности Сэрин даже попятилась. Неизвестно, как далеко она отошла бы, если бы не уперлась в железные ворота.

– Это место – подземная тюрьма, – поведал Дюров раньше, чем Сэрин пришла в себя от удивления.

– Тюрьма? – растерявшись, переспросила девушка. Конечно, Сэрин понимала, что это отнюдь не обычный магазин, но чтобы здесь была даже тюрьма – такое она и представить себе не могла!

– Это ужасное место, из которого очень непросто выбраться.

Дюрова слегка передернуло, будто ему была неприятна сама мысль об этом. Сэрин громко сглотнула и спросила у токкэби то, что он, по идее, должен был спросить у нее самой:

– Что вы тут делаете?

– Ай-ай-ай, о чем я только думал… Я, кажется, забыл кое о чем рассказать вам, миледи. – Дюров аккуратно постучал себя по лбу, чтобы не испортить прическу. – Время от времени в нашем магазине