Точка Лагранжа - Эдуард Сероусов

class="p1">– Гипотеза вторая: Технологический артефакт. Согласно этой гипотезе, «Тессеракт» – искусственный объект, созданный технологически развитой цивилизацией. Его функция может варьироваться от научного инструмента до коммуникационного устройства или навигационного маяка.

– Это наиболее согласующаяся с данными гипотеза, – заметила Карла Мендес. – Но она поднимает больше вопросов, чем дает ответов. Кто создал его? Когда? С какой целью?

– Именно, – согласился Чен. – Сильные стороны этой гипотезы: она объясняет регулярность и структурированность наблюдаемых явлений. Слабые стороны: отсутствие прямых доказательств искусственного происхождения и необходимость предположить существование цивилизации с технологиями, значительно превосходящими наши.

Он перешел к третьему слайду.

– Гипотеза третья: Пространственная аномалия. «Тессеракт» может быть не объектом в традиционном понимании, а своего рода "окном" или интерфейсом между различными областями пространства-времени, возможно, даже между различными вселенными.

– Это звучит слишком фантастически, – скептически заметил Тейлор.

– Не более фантастически, чем черные дыры или квантовая запутанность, которые когда-то тоже считались научной фантастикой, – возразила Амара. – В некотором смысле, эта гипотеза даже элегантнее, чем предположение о внеземном артефакте.

– Сильные стороны, – продолжил Чен, – способность объяснить странные оптические свойства объекта и пространственные искажения. Слабые стороны: требует фундаментального пересмотра наших представлений о структуре космоса.

Четвертый слайд появился на дисплее.

– Гипотеза четвертая: Автономная система. «Тессеракт» может быть автономной системой, своего рода "семенем", отправленным для исследования или подготовки среды. Это объяснило бы его появление в стратегически важной точке Лагранжа и постепенное усиление активности по мере нашего приближения.

– Вы имеете в виду что-то вроде автоматической станции? – уточнил Мбеки.

– Да, но значительно более продвинутую, – ответил Чен. – Представьте себе систему, способную адаптироваться к окружающей среде, собирать данные и, возможно, выполнять определенные задачи без постоянного контроля создателей.

– Это похоже на то, что мы сами отправляем к другим планетам, – заметила Хан. – Только на совершенно ином технологическом уровне.

– Именно, – кивнул Чен. – Сильные стороны: объясняет многие наблюдаемые характеристики и соответствует логике космических исследований. Слабые стороны: трудно объяснить отсутствие внешних двигателей или других заметных механизмов.

Наконец, он перешел к последнему слайду.

– Гипотеза пятая, – здесь Чен сделал паузу, осознавая, что вступает на территорию, которую многие сочтут чистой спекуляцией, – Разумная сущность. Согласно этой гипотезе, «Тессеракт» сам по себе может обладать формой разума или сознания, отличной от нашего понимания жизни.

В зале воцарилась тишина. Идея была настолько радикальной, что даже в этой компании ученых, привыкших мыслить нестандартно, она вызвала замешательство.

– Вы предлагаете, что сфера… живая? – наконец спросил Ковальский.

– Не в биологическом смысле, который мы понимаем, – уточнил Чен. – Скорее, это может быть форма существования, основанная на организации информации и энергии, а не на биохимии. Теоретически, достаточно сложная система может развить характеристики, которые мы ассоциируем с разумом – способность обрабатывать информацию, реагировать на окружение, возможно, даже самосознание.

– Это слишком спекулятивно, – категорично заявила Соколова, нарушив свое обычное молчание на научных дискуссиях. – Мы должны придерживаться теорий, которые можно проверить эмпирически.

– С уважением, командир, – возразил Чен, – все предложенные гипотезы в равной степени спекулятивны на данном этапе. Мы не можем проверить ни одну из них, пока не приблизимся к объекту и не проведем прямые исследования. Моя задача как теоретика – представить все логически согласованные возможности, чтобы мы могли подготовиться к различным сценариям.

Соколова и Чен обменялись взглядами – это был первый случай, когда он открыто противоречил ей. Напряжение в воздухе было почти осязаемым.

– Я согласна с доктором Ченом, – неожиданно вмешалась Амара. – Мы не можем исключать возможности только потому, что они не соответствуют нашим предубеждениям. История науки полна примеров, когда самые неортодоксальные теории оказывались верными.

– Что вы предлагаете конкретно, доктор Чен? – спросил Такеда, стремясь разрядить обстановку. – Какие эксперименты могли бы помочь нам различить эти гипотезы?

Чен благодарно кивнул старшему коллеге.

– Я подготовил список возможных тестов и наблюдений, – ответил он, переключая дисплей на новую диаграмму. – Ключевыми будут: детальное картирование пространственных искажений для выявления паттернов; активное зондирование объекта различными типами излучения для анализа его реакции; и, в конечном итоге, прямое исследование с помощью роботизированных зондов.

Следующий час прошел в обсуждении технических деталей предложенных экспериментов. Постепенно напряжение в зале спало, но Чен заметил, что Соколова продолжает наблюдать за ним с нечитаемым выражением лица.

После совещания, когда большинство участников разошлись, к нему подошел Тейлор.

– Смелое выступление, доктор, – сказал пилот с легкой усмешкой. – Не многие рискуют открыто противоречить командиру.

– Я просто высказал свое научное мнение, – ответил Чен. – Это моя работа.

– Конечно, – кивнул Тейлор. – Просто имейте в виду, что на корабле научные дискуссии не всегда остаются чисто академическими. Иногда они влияют на решения, от которых зависят жизни.

– Вы о чем-то конкретном, майор?

Тейлор оглянулся, убеждаясь, что они одни.

– Скажем так, – понизил он голос, – ваша пятая гипотеза вызвала беспокойство не только у Соколовой. Некоторые члены экипажа… нервничают. Идея о встрече с разумной сущностью, совершенно отличной от нас, звучит увлекательно в академических кругах, но здесь, в глубоком космосе, она приобретает другой оттенок.

– Страх неизвестного, – кивнул Чен с пониманием. – Но разве не для этого мы здесь? Чтобы встретиться с неизвестным лицом к лицу?

– Для вас, может быть, – пожал плечами Тейлор. – Для меня моя задача проста – доставить этот корабль и его экипаж к цели и вернуть на Землю в целости и сохранности. И я буду делать все необходимое для выполнения этой задачи.

С этими словами он развернулся и ушел, оставив Чена размышлять о подтексте их разговора.

Вечером того же дня Чен обнаружил записку от Амары, приглашающую его на "неформальное научное обсуждение" в обсервационном куполе после ужина. Когда он прибыл, там уже собралась небольшая группа: сама Амара, Такеда, Мендес, Патель и Мбеки.

– А, вот и наш смелый теоретик! – улыбнулась Карла, когда он вошел. – Присоединяйтесь к еретическому собранию.

Чен заметил, что помимо стандартных кресел, в куполе появились подушки на полу, а на небольшом столике стояли чашки с чем-то ароматным.

– Неофициальная дискуссионная группа? – спросил он, принимая чашку травяного чая от Амары.

– Скорее, группа единомышленников, – ответил Такеда. – Ученых, готовых рассматривать все возможности, даже самые неортодоксальные.

– Ваше выступление сегодня было впечатляющим, – добавил Мбеки. – Особенно пятая гипотеза. Я давно размышлял о подобной возможности, но не решался высказать ее публично.

– Соколова была недовольна, – заметил Чен.

– Соколова – военный космонавт старой школы, – пожала плечами Карла. – Для нее все должно быть категоризировано, классифицировано и помещено в аккуратные ящички. Идея о чем-то, полностью выходящем за рамки нашего понимания, противоречит всей ее подготовке.

– Не стоит так упрощать, – возразила Амара. – Елена несет огромную ответственность за корабль и экипаж. Естественно, что она осторожна с теориями, которые могут повлиять на протоколы безопасности.

– И все же, –