Извне - Андрей Станиславович Нуждин

косился то на окна, то на экран смартфона, который держал в руке. Попытки набрать номер экстренной службы не увенчались успехом; каждый раз автомат повторял, что аппарат не может совершать вызовы, так как не зарегистрирован в сети. Больше молодой человек не пытался звонить, чтобы не посадить аккумулятор, но вновь и вновь смотрел на экран в надежде, что сигнал связи все же появится.

Напротив парочки вжимался в металлические створки скрюченный в три погибели мужичок затрапезного вида. Матерчатая куртка на его плечах только усугубляла впечатление, лицо хранило следы пристрастия к спиртному, лысеющую голову портили стоящие дыбом остатки волос неопределенного цвета. Щеки и подбородок покрывала щетина, видимо, нечасто сбриваемая хозяином.

Возле центральных дверей вагона примостился плотный мужчина средних лет. Линялые джинсы голубого оттенка, рубашка и пиджак с кожаными заплатками на локтях. Нечесаная шевелюра русого оттенка, кривовато подстриженная бородка – явная попытка скрыть второй подбородок. Он единственный выглядел более-менее расслабленно, с некоторой вальяжностью опершись спиной на боковой поручень сиденья. Даже вытянул ноги вдоль сомкнутых створок, на которых виднелась знакомая всем надпись «Не прислоняться». Иногда плотный пассажир подносил к глазам телефон, видел перечеркнутый значок связи и отрицательно качал головой, отвечая на вопросительный взгляд соседа.

В другом конце вагона пожилой мужчина хмурил косматые брови в попытке понять, что происходит. Тоже явный адепт не самого здорового образа жизни, зато лицо у старика было идеально выбрито, а простая одежда – чистая и старательно выглаженная. Толстый свитер под ветровкой спокойной расцветки и коричневые брюки хорошо защищали от холода.

От раздумий деда отвлекала довольно тучная женщина непонятного возраста, определить который мешала неряшливая одежда: длинная юбка, глухая, застегнутая на все пуговицы кофта. Поверх кофты красовался вязаный жакет стального цвета. Голова, плотно укутанная коричневым платком, беспокойно дергалась – женщина непрерывно и истово крестилась. Заплетающийся невнятный шепот бесконечных молитв раздражал пожилого соседа, мешал ему сосредоточиться на наборе всех номеров подряд из памяти простого кнопочного телефончика.

– Может, хватит? – не выдержал старик, его брови практически сошлись над переносицей. – Передохните, а? Без вас тошно. Черт, что со связью? Бубнит чего-то, а толку нет.

Женщина не услышала последних слов. Ее расширившиеся от ужаса глаза смотрели куда-то выше головы пожилого соседа. Рука не закончила очередное крестное знамение и теперь тряслась в воздухе, указывая скрюченным пальцем на что-то снаружи.

Деда прошиб озноб. Плохо слушавшееся от долгой неподвижности тело повернулось, густые брови разделились и поползли вверх: за темным стеклом, в паре метров от окна, горели два больших красных глаза с крупными черными зрачками.

– Дьявол! – оглушающий визг напугал спутников до беспамятства.

Мужчина дернулся, вскочил на ватные ноги и со стоном повалился на обитое дерматином сиденье, а оттуда с грохотом рухнул обратно на пол. Пассажиры испуганно уставились на лежащего человека.

Плотный мужчина схватился за поручень, неловко встал и поспешил на помощь. Он попытался было поднять находящегося в шоке деда, когда плечо больно сжала стальная хватка.

– Мы попали в ад! Мы все тут умрем! – завыла прямо в ухо тучная женщина. – Покайтесь, пока не поздно! Дьявол пришел за нашими душами!

Мужчина отшатнулся в попытках избежать режущего слух голоса и освободиться от болезненных ощущений в левой руке. Его глаза невольно скользнули по окну, и вмиг покрывшийся испариной пассажир прикипел взглядом к происходящему снаружи.

Красные глаза сдвинулись в сторону, словно устыдившись произведенного эффекта, снова вернулись к троице, находившейся в конце вагона. Мужчина следил за тем, как неясная тень медленно пятилась, не сводя горящего взора с шумных гостей его обиталища. Наконец существо растворилось во мраке.

Упитанный пассажир шумно выдохнул, только сейчас осознав, что давно уже сдерживает дыхание: неизвестный монстр перепугал его до чертиков.

– Да тише вы! Успокойтесь, оно ушло! – раздраженно бросил пухляш завывающей женщине и вновь захлопотал над дедом.

– Кто ушел? – напряженно спросил парень, который безуспешно пытался успокоить всхлипывающую девушку. Она спрятала лицо на груди спутника и отказывалась открывать глаза.

– Не знаю, животное какое-то. Да оно само перепугалось, аж сбежало, – приговаривал мужчина, усаживая трепыхающегося пожилого соседа на вагонный диванчик.

Дед пришел в себя, огляделся и с невообразимой для преклонного возраста скоростью перескочил через проход, чтобы с размаху плюхнуться на сиденье напротив. Там испуганные глаза зашарили по окну в поисках опасности.

– А если оно сзади появится? – подал голос мужик в матерчатой куртке и прикусил язык под негодующим взглядом упитанного. – Да я просто… мало ли…

– Так, успокоились все! Хватит пугать друг друга! Ну-ка, идите сюда, подумаем, что нам делать. – Уверенный голос заставил оставшихся в другом конце вагона пассажиров подняться и присоединиться к попутчикам.

– Меня Алексеем зовут, – представился плотный мужчина. – Можно Леха, чего уж там, так проще.

– Киря! – бодро отозвался хозяин матерчатой куртки и махнул у виска двумя сложенными пальцами. – Можно Кирюха.

– Я Вадик, а это Дара… Дарина, – пояснил парень. Девушка наконец оторвалась от его плеча и кивнула, не глядя ни на кого.

– Агриппина Сергевна! – чопорно подтянула концы платка тучная тетка. Она сидела рядом со стариком, поджав сухие губы, и неприязненно зыркала по сторонам.

– Геннадич, – негромко произнес дед.

– Геннадий? – спросил не расслышавший произнесенное слабым голосом имя Кирюха. – А отчество?

– Геннадич я! – неожиданно сурово рявкнул дед и снова нахмурил свои знаменитые брови.

– Вот и познакомились, – кивнул Алексей. – Ну, какие мысли будут? Кто знает, куда нас питерское метро занесло?

Спутники молча переглянулись. Киря пожал плечами, от этого движения ткань куртки зашуршала. Агриппина Сергевна вновь перекрестилась.

– Чего пугаешь, ирод? – склочным голосом напустилась на «виновника» тетка.

Кирюха отшатнулся, но тут же дерзко вздернул подбородок и вызывающе посмотрел на излишне религиозную соседку.

– Ирод у тебя под… косынкой! – вовремя запнулся обладатель шумной одежки. – Ты точно Агриппина – злющая какая-то. Агришься, говорю, чего?

– Агриппина переводится как… – Тетка осеклась, не желая нарываться на новое оскорбление. «Дикая лошадь» – плохой вариант для всяких сквернословов. – Не помню! И не злющая я! Ирод!

– Тихо вы! Чего ссориться, мы все тут заодно должны быть! – поспешил вклиниться в назревающий конфликт Алексей.

Киря подавил желание нахамить и неспешно побрел по вагону, рассматривая, что находится за окнами.

– Нас ведь найдут? – дрожащим голосом произнесла Дара. – Нас уже должны искать!

– Конечно, ищут! Шутка ли –