Крылья за спиной - Саманта Миллс

признать, что человек, которого ты любишь, не тот, за кого ты его принимал? «Просто уйти от него» – легко сказать, но не сделать, когда уйти означает оставить позади весь свой мир; когда боишься болезненной отдачи больше, чем повседневных проблем; когда терзаешься сожалениями и чувствуешь, что заслуживаешь всего, что встречает тебя на пути.

Бедная Зеня. Она стала жертвой одной из классических ошибок: бездумного нарастания преданности.

Принимаясь за эту книгу, я знала только, что хочу написать историю в двух временны́х рамках о женщине, которая в служении харизматичному лидеру теряет все, а затем принимается искать выход. Мир вырос из этой концепции, породив обстановку клаустрофобии, в которой моя главная героиня не видит ничего со стороны, пока пребывает в плену. Мы не покидаем город, географически изолированный и проводящий политику изоляции; мы почти не выбираемся из ее дома, самого ревностного и изолированного района в этом городе. Если бы я осилила еще с десяток черновиков, мы, возможно, даже не покинули бы башню!

Я быстро обнаружила, что эта, казалось бы, простая история имеет признаки фашизма – страх перед туманными внешними и внутренними угрозами, сильное лидерство, уязвимые люди, стремящиеся обрести смысл жизни, чьи слабости используют как оружие для достижения собственных целей. Иллюзию смысла можно сохранить только в том случае, если держать внешний мир на расстоянии – вне зависимости от масштаба: будь то отдельный человек (контролирующая властная фигура обрывает прежние связи) или целые институты (закрытые границы, фальсифицированная история, воинствующий патриотизм, религия и патернализм – все это смешивают и доводят до точки кипения).

Я раздумывала, что же нужно, чтобы выбрать новый путь, когда всю свою жизнь следовал чужому? Возможно, придется оказаться на самом дне и всю жизнь жалеть, что не сделал выбор до того, как выбор сделали за тебя. Возможно, придется встретиться лицом к лицу со стыдом за свое прошлое и признать, что ты никогда не будешь прощен, но все равно искупить свою вину. (Почему бы и нет, в детстве я много смотрела «Зену – королеву воинов».)

В итоге я увидела целый город, покинутый своими богами; целый город, впавший в отрицание и самобичевание, в неистовство самоконтроля в попытке вернуть нисходившую на него любовь и снова и снова травмирующий сам себя. И у меня была Земолай, глубоко раненная наставницей, которую любила дочерней любовью, – а ту, в свою очередь, предал лидер, которого она боготворила в череде кризисов поклонения, приведших к первому отказу от богов. Если я все сделала правильно, люди узнают в книге: агрессивных партнеров, контролирующих родителей, ядовитые религиозные секты, государство. Если я что-то сделала не так… э-э… извините, наверное. Надеюсь, драки вам понравились.

Труднее всего мне было писать не сцены насилия, а предшествующие им периоды доброго согласия. Самую сильную боль в ситуации насилия (будь то со стороны члена семьи, партнера, наставника, лидера, друга или кого-то, кто играет слишком много ролей одновременно) причиняют воспоминания о хороших временах. Эти воспоминания преследуют вас. Они убеждают: «У вас ведь было это раньше; у вас снова может это быть, если только вы будете хорошо себя вести». Вы хорошо знаете своих близких. Вы знаете их печальную предысторию, понимаете их неуверенность в себе, их истинные мотивы и поэтому чувствуете ответственность за то, что выводите их из себя, когда хрустите яичной скорлупой, которая по необъяснимой причине разбросана везде, где вы хотите пройти.

Вы ловите себя на том, что говорите от второго лица, потому что так проще, чем говорить от первого.

Мне пришлось на горьком опыте убедиться, что некоторые люди любят тебя только тогда, когда ты им принадлежишь. Как только начинаешь понимать, что принадлежишь только себе, с человека спадает маска. Но тут вспоминаются счастливые дни, когда они осыпали вас любовью, а вы тем временем самозабвенно взбирались на вершину этого пьедестала. Изо всех сил стараясь не упасть, вы можете превратиться в монстра.

Я спросила: «Что бы мы сделали, чтобы сохранить расположение бога?»

И получила в ответ: «Все, что угодно».

Но я увидела по ту сторону свет.

Я надеюсь, что-то в этой истории вас тронуло. (И в то же время вроде как надеюсь, что нет.) Я надеюсь, если вы когда-нибудь обнаружите, что летите на самое дно, угодив в такой дикий водоворот, что даже не можете вспомнить, с чего все началось, вы точно вспомните вот что: никогда не поздно.

Саманта Миллс. Сан-Диего, 2024

Благодарности

Я закончила первый вариант этой книги в 2017 году, когда была беременна вторым ребенком, ухаживала за своим едва передвигающимся первенцем; работала с мужем в разные смены, чтобы мы могли передавать малыша из рук в руки и, накопив достаточно денег, сбежать из нашего дома с привидениями (шутка), пока он не превратился в нечто из фильма «Полтергейст» (почти шутка). Я написала второй черновик, я отложила его в сторону, я родила, я написала еще один черновик, я отложила его в сторону, я научилась писать короткие рассказы, я отредактировала совершенно другую книгу, сдала в набор ее; я написала еще один черновик, я отложила его, я попыталась написать новую книгу, но выгорела от пандемического стресса. Я попыталась написать еще одну новую книгу, но выгорела в результате продолжающегося пандемического стресса, я написала еще несколько черновиков, отправила их своему агенту, пережила семейную трагедию, из-за которой моя работа прервалась на целый год, и вот наконец я вернулась к книге, закончила ее и продала. И вот он – мгновенный успех!

Моему агенту Лизе Роджерс: спасибо, ты всегда видишь, к чему я стремлюсь, и помогаешь мне понять, как сделать каждую книгу тем, чем она хочет быть. Последние несколько лет были как американские горки. Следующие несколько лет будут лучше, клянусь Богом.

Отдельное спасибо всем сотрудникам «JABberwocky», которые внесли свой опыт в этот и другие проекты, – Джошуа Билмесу, Сьюзан Веласкес Колмант, Кристине Зобель; я ценю вас!

Всем из команды «Tachyon»: спасибо, что поддержали эту книгу! Джейми Го, вы подмечаете мелкие детали и воодушевляете в своем стиле, и потому я с нетерпением ждала редакторских замечаний. Джейкоб Вайсман, Рик Кло, Кейси Лэнсдейл, Элизабет Стори, Лиз Колтер и все остальные, чьи имена я не успела запомнить: вы все потрясающие.

Спасибо Кейт Хартфилд за то, что познакомила меня с писательским сообществом, о существовании которого я лишь смутно догадывалась до того, как мой первый профессиональный рассказ был продан. Ваша теплота и поддержка задали поистине высокую планку, и если у меня и есть