Код Гериона: Осиротевшая Земля - Людмила Брус

– Мама говорила, что люди выбегали на улицы полюбоваться, теряли сознание и потом много болели. Мало кто понял, что нужно спрятаться, – грустно сказал Рэнди, запрокинув голову вверх.

День Блэкаута Альде описал её отец Орландо де ла Серна. Он дежурил в тот день на геотермальной электростанции в Порт-Амундсене; будучи построенной под землёй, она продолжила функционировать и после катастрофы. Со временем у Орландо с коллегами даже получилось заново запитать несколько самых важных зданий. Таким образом они обеспечили сносное существование жителям и заставили отступить уныние и растерянность, в которые повергла их катастрофа. Орландо пользовался в городе любовью и уважением, но, отдавая себя работе, женился довольно поздно. Альду он хотел обучить таким образом, чтобы она сменила его на электростанции, когда он совсем одряхлеет, но погиб, когда ей исполнилось девять. Кто-то пырнул его ножом из-за угла – в городе, ранее не знавшем насильственных преступлений…

Смерть Орландо, которого население считало своим неформальным лидером, повергла Порт-Амундсен в уныние и разброд. Надломленные разрушением привычного уклада жизни, люди считали себя беззащитными перед любой серьёзной угрозой, и самоубийство нередко казалось лучшим выходом. Пустоту «потерянных» душ поспешили заполнить местные Крестители, которые обитали здесь ещё с двадцать первого века. Ещё до того, как через Антарктический полуостров сюда пожаловали их вооружённые братья во главе с Аэлиусом, они почти полностью прибрали к рукам вчерашних атеистов, веривших в торжество разума, цифр и науки. И когда они играли роль «добрых пастырей», что-то им противопоставить могло лишь «Крылатое Солнце», чей филиал всё ещё продолжал существовать. «Захолустный» Мак-Мёрдо, с другой стороны, долгое время был сплоченной маленькой семьей, и Крестителям с их проповедями не нашлось там места. Кто сам себе хозяин – того заманить в стадо трудно.

– И как Блэкаут пришёлся Крестителям на руку! Ты, дружище, можешь этого и не знать, но они едва ли не первыми стали осваивать континент, – задумчиво сказал Лекс. – После него лишь они не поддались панике, потому что были готовы. Их главной книгой был «Апокалипсис», меня его наизусть учить заставляли. Они считали, что мир накроет ядерная война, но тут солнышко так удачно взбунтовалось!

Лицо Фокс исказила та же странная гримаса, что Рэнди уже видел. Лекс отпил из фляги и протянул её Старшей Сестре, но та резко махнула головой. Пожав плечами, гитарист поднес флягу Рэнди. Тот сделал маленький глоток из вежливости; за исключением того случая в Серебряном Дворце ему не особенно нравилось пить антисептик.

– И пока блестящие умы дрожали от страха в своей уютной норке, наши будущие враги воспитывали детей, оставшихся без родителей, кормили голодных, лечили больных. Они поклялись служить обществу и добровольно брались за самую тяжёлую работу. Выживали тем, что растили на огородах и чем делились с ними местные жители. А жизнь в наших краях приучает к тому, что сегодня помогаешь ты, а завтра спасут тебя, – продолжил Лекс.

– Ты вот-вот начнёшь ими восхищаться, – с неудовольствием отметил Рэнди.

– Лучше переоценить врага, чем наоборот!

Сияние в небе начало угасать, и на смену оставшемуся от побега волнению подошла грусть, похожая на тупую зубную боль.

– Сколько ещё до Семи Ветров? – спросил Рэнди. – Угля уже не осталось!

– Ещё один мешок – в ящике под сидением. Завтра к полудню будем на месте, – уверенно сказал Лекс.

Остаток ночи прошёл без сна, так как места для него на тесной дрезине попросту не оставалось; на рассвете перед путниками показались две когда-то изящные, но сильно поврежденные постройки, издали похожие на осколки сломанных зубов. Судя по тому, как изменился взгляд Фокс, она знала это место.

– Что там? – спросил ее Рэнди.

– Ворота к гидроэлектростанции «Малала Юсуфзай», – сказала Фокс. – Там нам нужно сойти. Это место встречи!

– Гидроэлектростанция? – оживился Рэнди. – Постой, она была у меня на карте! Там такое же мудреное название!

– Мудреное название! – передразнил Лекс. – Почти два века назад в стране под названием Пакистан Малала Юсуфзай боролась за право женщин учиться. За что исламские фанатики наградили её пулей в голову.

– Какие фанатики?.. – переспросил Рэнди, споткнувшись о незнакомое слово.

– Исламские. Они верили в тот же бред, что и Крестители, только богу своему поклонялись иначе, женщин ставили чуть выше коровы, а самых непокорных побивали камнями, отстреливали, жгли. Но девушка после покушения выжила и прославилась на весь мир; электростанцию назвали в ее честь. От ГЭС питались Семь Ветров, Рэйлтаун и вся эта ветка, а заодно и поезда, что ходили по рельсам. На угле как таковом ведь никто не ездил, как сейчас. Его использовали в химии.

– Да знаю я, знаю, – пробурчал Рэнди, обидевшись, что его считают неучем. – Чай, не в пустыне вырос.

– Видел бы ты «Малалу» в лучшие годы… – протянул Лекс как ни в чем не бывало. – Красота невероятная!

– Ты сейчас про девушку? – удивился Рэнди.

– Про станцию! Девушек много, а она такая одна!

– А ты, значит, видел? – недоверчиво спросила Фокс.

– Нам в школе на физике объясняли, как она была устроена и сон задавали смотреть. Я от тоски и зависти чуть не лопнул – так интересно жилось в то время.

Замедлив ход своего незатейливого транспорта, путники приблизились к станции. Хотя Лекс очень плавно потянул на себя ручку тормоза, машина остановилась резко и с громким скрежетом, хорошенько тряхнув всех, кто в ней был.

С перрона поднимались две невысокие, изогнутые, как рыбьи хвосты, лестницы из чёрного базальта. Между ними, на постаменте, высилась женская статуя из того же камня в длинном ниспадающем платье и платке, который мягкими складками лежал на длинных волосах, обрамлявших круглое, как луна, улыбающееся лицо. Руки статуи были разведены в стороны, как для объятия, и выглядели очень мягкими; линии на ладонях проглядывались так хорошо, как если бы девушка была живой. Что удивило Рэнди сильней – статуя была чистой и ярко блестела на солнце, хотя должна была быть загажена птицами.

– Так здесь люди живут? – спросил юноша, проводя рукой по изгибу каменного колена.

– Конечно! – ответила Фокс. – Сын последнего диспетчера Анвар, его жена и выводок детей получают от Семи Ветров нехилые подношения за то, что следят за плотиной. Если её прорвет, вся вода, что сейчас заперта стеной, смоет Семь Ветров в океан. Печально, что рано или поздно это случится, ведь не всё чинится вручную.

«И как это Потерянные Дети не воспользовались ситуацией?» – подумал Рэнди.

– «Крылатое солнце» может что-то с этим сделать? – Рэнди повернулся к Лексу, но тот закатил глаза.

– Может. В теории.

– В теории мы все герои! – с горькой усмешкой сказала Фокс, хватая рюкзак. Едва она соскочила на перрон, как большая чайка стрелой бросилась на молодую женщину с полуразрушенной башенки, нацелив ей в голову острый клюв.

Раз – и Фокс, столь же быстрая, как и птица, метнулась в сторону, уйдя от атаки на волосок, и выставила для защиты руку: за ночь она успела зарядить от кубического носителя энергии свою тяжёлую камнедробительную «перчатку». Два – и чайку размазало в лепёшку по стене. К несчастью, птица была здесь не одна. Вторая выбрала жертвой Лекса, который с дрезины и шагу сделать не успел. Тот издал жуткий звериный рык, совершенно не вязавшийся с его изящной внешностью, но птицу не отпугнул, а пристрелить агрессора его спутники не успели. Крылья чайки ожесточенно захлопали в воздухе, сливаясь в мельтешащее серое пятно и полностью скрыв его лицо. Не мешкая, Рэнди прыгнул обратно на дрезину, наудачу схватил беснующуюся тварь руками и в один миг свернул ей голову – впрочем, сам заметив это лишь после того, как безжизненная тушка брякнулась оземь.

По застывшему лицу гитариста стекала густая красная кровь. Раны над бровью и переносицей, хоть и глубокие, сами по себе были не опасны, но бедняга выглядел ошалевшим от страха – потому ли, что едва