Светлый пепел луны. Книга 2 - Тэнло Вэйчжи

Пальцы девушки против ее воли сжались в кулаки. Вряд ли она сама понимала, почему не убила Е Бинчан, а последовала вместе с ней на башню. Сусу явилась в этот мир, но не как бессердечное и бесстрастное божество – она раз за разом помогала другим в ущерб себе и только надеялась, что кто-то так же позаботится и о ней, будь то бабушка, второй брат или Таньтай Цзинь.

Вместе с завыванием снежного вихря до ее слуха долетел невозмутимый голос императора, который отчетливо произнес:

– Отпусти Бинчан.

И тут же свист ветра стих для Сусу, как и все в этом мире.

Бинчан счастливо улыбнулась сквозь слезы, а Таньтай Цзинь украдкой взглянул на Сусу, до конца не понимая, что хочет прочитать на ее лице. Пусть это будет гнев, только не равнодушие и презрение! Он желал, чтобы ей стало больно, чтобы она пожалела и поняла наконец, кто мог дать ей все на свете.

Однако Сусу на высокой башне растерялась лишь на мгновение, а потом улыбнулась. На ее лице не было ни тени гнева – только облегчение. Сердце Таньтай Цзиня сжалось от дурного предчувствия.

Порыв ветра распахнул белый плащ узницы холодного дворца, когда восьмой принц занес над ней кинжал. Таньтай Цзинь прищурился и разглядел черное облако знамени, и в один миг души Таньтай Минханя и его людей втянуло в страшный водоворот мрака. Глаза их вылезли из орбит, а тела рухнули замертво.

Откуда-то раздался голос:

– Да что это за странная гроза?

Таньтай Цзинь поднял глаза, и его сердце екнуло. Он понял, что за эти считаные мгновения ситуация полностью изменилась и больше не зависела от него. Каким-то образом Сусу уже избавилась от веревок и поднялась на самую высокую точку башни. Сердце его ухнуло куда-то вниз, и, вопреки желанию сдержать свой порыв, он вдруг отчаянно закричал:

– Сиу, не покидай нас!

В глазах девушки смешались фиолетовый и черный цвета, в небе над ее головой сверкнул лиловый всполох. Нефритовый браслет ослепительно засиял, сорвался с ее запястья и, приняв форму полумесяца, закружил рядом.

Когда Е Бинчан увидела, где находится сестра, ее глаза вспыхнули. Она подала сигнал воинам Затаившегося дракона, как вдруг… Сусу взмахнула рукой, и некая сила сдавила горло молодой женщины и подняла ее в воздух. Та не понимала, как Сиу догадалась о ее намерениях. Перепугавшись так, будто перед ней не сестра, а жуткое чудовище, она отчаянно задергала ногами:

– Отпусти… отпусти…

– Ты права, я всегда смотрела на тебя свысока, – произнесла Сусу. Как только небо вспыхнуло пурпурным светом, ее голос стал звучным, словно говорила сама богиня. Она опустила взгляд и продолжила: – В мире много маленьких и слабых существ, живущих и умирающих во тьме, но даже их сердца намного чище твоего.

Девушка сжала руку, императорская супруга захрипела, но в последний момент Сусу отпустила ее, и Бинчан, плача от ужаса, рухнула на землю.

– Ты… ты… что ты такое?

Ей не ответили, только маленькая искорка отделилась от молний над головой девушки в белом плаще и влетела в тело Бинчан. Она задрожала, ее меридианы лопнули[90], и она взвыла от невыносимой боли.

Пурпурная гроза становилась все насыщеннее. Глаза Сусу светились фиолетовым, излучая спокойствие, от которого сердца людей охватил трепет. Ее тонкие белые пальцы начертили в воздухе красивую печать, и пурпурные молнии начали собираться в магическом нефритовом браслете. Из уголка рта Сусу вытекла капля крови.

Великое дао безжалостно и не признает ни ненависти, ни обиды, и сердце дао Сусу по-прежнему непоколебимо. Через пятьсот лет благодаря ее жертве и жертве Гоую во всех мирах распустятся ароматные цветы.

Сусу закрыла глаза, и позади нее медленно появился фиолетовый цветок. Сначала в воздухе возник бутон, а затем постепенно раскрылись его лепестки.

Увидев Цветок отрешения от мира, Таньтай Цзинь напрягся. Год назад юноша видел его во чреве персикового древа, сорвал и погрузился в бесконечный кошмар. Но разве артефакт не стал его глазом? Откуда он у Е Сиу?

Левый глаз Таньтай Цзиня заныл, и страшная догадка пронзила его разум. Он побелел лицом. Нет, это невозможно, она всегда его ненавидела. Люди эгоистичны, как она могла отдать ему свой глаз?

Он до крови закусил губу и крикнул:

– Сиу, немедленно остановись, мы приказываем! Что бы ты ни собралась делать, прекрати это сейчас же!

Никогда раньше он не испытывал такого ужаса. Даже мысль о том, что золотой браслет все еще на ее руке, не успокаивала его! Таньтай Цзинь только надеялся, что она не сделает того, чего он боялся больше всего на свете.

Услышав его крик, Сусу открыла свои глаза. Устремив на него спокойный взгляд, она с облегчением произнесла:

– Таньтай Цзинь, прости меня за шипы в твоем сердце.

«Нет, нет! Не нужно, только не прощайся и не извиняйся!»

Сама его душа кричала. Его трясло от страха и ощущения непоправимости происходящего.

Во взгляде девушки на башне чувствовалась нежность и тепло, хотя она все еще пребывала во тьме.

– Я заберу твои злые кости и отдам тебе духовную сущность. Ты узрел красоту жизни, которую мой талисман показал тебе. Пусть врата Бессмертия откроются для тебя и ты принесешь миру счастье.

«Не будь повелителем демонов. Стань богом».

Он похолодел:

– Нет… нет!

Сусу раскинула руки. Пусть ей приснится вечный сон и пусть там будут ее родные, тающий снег на горе Забвения бренного мира, духовный источник, в котором она родилась, и ее дом. Не останется ни тьмы, ни радостей, ни печалей, ни отчаяния со страхом.

Поняв, что она собирается сделать, Таньтай Цзинь выскочил из колесницы.

– Нет! Нет!

Он был неправ! Зря он мстил ей! Шесть шипов вовсе не причиняли ему боли! Какая разница, ненавидит ли она его? Что с того, если хочет убить? Пусть только останется жива!

Однако Сусу не смотрела на него и не слышала. Лучи белого света и тени вылетели из тела девушки. В тот момент, когда ее духовные корни вместе с душами-хунь и душами-по влетели в Гоую, пурпурная гроза тоже слилась с божественным нефритом, создав чистую духовную сущность, которая затем погрузилась в тело Таньтай Цзиня.

Грозовые тучи расступились, небо посветлело, и начался сильный снегопад.

Сусу полетела с башни, словно легкая бабочка. Внизу черная тень метнулась к подножию башни в отчаянной надежде поймать ее.

Он бежал так быстро, как только мог, падая и снова поднимаясь,