Starcraft. Сталь и пепел - Владимир Сыров

в моей голове теперь не просто нашёптывали, они ревели ликующим, многоголосым хором, каждый звук которого отдавался прямо в моем мозгу. Я знал, что это зов Пустоты. Зов той силы, которая пробудилась во мне. И это было невероятно. Пьяняще. Могущественно.

Я бросился вперед, возглавляя своих «Бессмертных», которых теперь воспринимал не как отдельных солдат, а как продолжение своей воли. Моя воля стала их волей. Мысль, ставшая командой. Движение, ставшее ударом. «Огонь по левому флангу! Рид, целься в сталкеров!» — мой мысленный приказ, усиленный псионическим резонансом, мгновенно достигал его сознания, минуя комм-канал. Рид, не задумываясь, открыл огонь. Он был послушен. Мы все были послушны моей новой, необъяснимой силе.

Я видел, как Тал’даримы мечутся в ужасе, как гибриды, охваченные паникой, кричат от боли, как их боевой дух сломлен под напором нашей атаки. Это был настоящий блицкриг. Я, Джакс Торн, обычный человек, становился чем-то большим. Чем-то, что могло сломить врага одной лишь силой воли.

Но тут… что-то пошло не так.

Голоса, которые до этого казались направляющими, вдруг стали более… требовательными. Более… навязчивыми. И неконтролируемыми. Они не просто давали приказы, они замещали мои мысли, заставляя меня двигаться и действовать против моей воли. Образы в моем разуме сменились с четких тактических схем на калейдоскоп жутких, инопланетных видений. Мое прошлое, мое настоящее и какое-то чудовищное будущее смешались в единую, хаотичную картину.

Я видел себя. Но не себя. Другого. Нечеловеческого. Покрытого хитином и базальтовой броней, с множеством конечностей и светящимися, древним, бездонным злом глазами. Гибрид. Моя версия гибрида. А рядом со мной… стоял Наруд. Его улыбка была холодной и триумфующей.

«Ты принадлежишь нам… Дитя Пустоты… Стань одним из нас… Заверши Предназначение…» — Голоса ревели, разрывая мой разум на части. Я стиснул зубы, пытаясь сопротивляться, пытаясь оттолкнуть эту чудовищную реальность. Это… это не я! Это… это был кошмар Рифона! Это была ловушка! Я знал это! Знал!

Но бороться было все сложнее. Мой разум был подобен мосту, через который хлынул поток пси-энергии. Он трещал, рассыпался. Моя собственная воля, моя личность… они начали трещать по швам. Искажаться под чудовищным давлением.

Я потерял контроль над Лазерной Установкой. Ее массивный лазер, до этого точно уничтожавший врагов, дернулся и, вместо того чтобы поразить следующую цель, беспорядочно ударил в небо, опалив край одной из базальтовых колонн, которая с грохотом рассыпалась в облако пыли. Лена крикнула что-то по связи, ее голос был полон паники, но я уже не мог ее разобрать. Реальность распадалась на фрагменты.

Моя невидимость начала барахлить. Я то появлялся, то исчезал, мое тело то становилось почти прозрачным, то снова обретало плотность, мои движения стали резкими, неуправляемыми. Мой «Потрошитель Призраков» извергал потоки плазмы, но я уже не целился. Я просто стрелял во все, что видел, охваченный безумием. И некоторые из моих выстрелов… некоторые из них попали не в Тал’даримов. А в моих же бойцов.

Первый… был Рид. Его тело, еще не до конца оправившееся от сломанной ноги, вздрогнуло от моего случайного плазменного заряда, выпущенного в сторону отчаянно сражавшегося сталкера. Он рухнул на землю, и из его брони повалил дым.

«Сержант! Нет! Остановитесь!» — Голос «Грома» Вэнса прозвучал в моем разуме, полный ужаса. Он отбросил своего «Крушителя» и шагнул ко мне, его лицо под шлемом было искажено болью и непониманием. — «Джакс! Это я! Это „Гром“! Приди в себя! Неужели ты нас…»

Его слова ударили меня сильнее любого выстрела. Я видел его ужас. Его непонимание. Его попытку дотянуться до меня, спасти. Но голоса в моей голове ревели, заглушая его, и чужая, холодная ярость захлестывала меня. Я, Джакс Торн, убийца. И это была моя последняя, роковая ошибка. Моя рука подняла винтовку. И… и я выстрелил. Не думая. Не желая этого. Мой собственный пси-удар, усиленный всей мощью пси-силы, которую я теперь не контролировал, обрушился на Вэнса. Его броня вспыхнула, как солома, и он рухнул на землю, беззвучно, но яростно. Он погиб. От моей руки.

Смерть Вэнса, нанесенная моей собственной рукой, стала последним, сокрушительным ударом по моей воле. Оглушительная волна ужаса и вины пронзила меня, очистив разум от псионического шума. Голоса… они стихли. Словно наблюдатели, добившись своей цели, отошли в тень. Их смех эхом отдавался в моей голове.

Я увидел «Грома» Вэнса. Лежащего на земле. Моего заместителя. Моего друга. Того, кто верил в меня. Которого я только что убил. Реальность вернулась, обрушившись на меня всей своей тяжестью. Я отшатнулся. Я, Джакс Торн, убийца своих. Мое оружие, мой «Потрошитель Призраков», словно дымилось в моих руках, источая флюиды вины. Я бросил его. Он упал на землю с грохотом.

«Сержант! Сержант Торн!» — кричал мне какой-то боец, его голос был полон паники. — «Что вы… что с вами⁈ Он… он сошел с ума! Прикрыть командира! Убить его!»

Я видел его ужас. Его непонимание. Как он мог понять? Я сам не понимал. Я сам был тем монстром, что только что разрывал их ряды. Мой дар обернулся проклятьем. Моя сила… она превратила меня в убийцу своих.

Пока я стоял, словно парализованный ужасом содеянного, Тал’даримы и гибриды, воспользовавшись моим замешательством и неразберихой в наших рядах, обрушились на нас с новой, утроенной яростью. Они увидели нашу слабость. Мою слабость.

«Всем отступать к точке эвакуации! Немедленно!» — Голос Рейнора, полный ярости и боли, донесся по комм-каналу. Он, должно быть, видел произошедшее. Видел, как я убил Вэнса. — «КСМ, разворачивайте силовые щиты! Турели, огонь на подавление! Забирайте раненых! Торн… Торн, держись!»

Но я уже не мог двигаться. Мое тело словно приросло к земле, раздавленное тяжестью вины. Мне было невыносимо смотреть на лица моих выживших бойцов — Рида, Эмили, Дока. Они пытались сражаться, прикрывать отход, но их было слишком мало. Я стал для них обузой. Угрозой.

И я знал, что нужно сделать. Это был последний, единственный выход. Единственный способ хоть как-то искупить свою вину. Дать им шанс. Дать им возможность жить.

Я активировал свой личный передатчик, настраивая его на аварийный протокол. «Командир! Это сержант Торн! — Голос мой дрожал, но я заставил себя говорить четко. — Запрос на орбитальную бомбардировку! По моим координатам! Срочно! Повторяю — по моим координатам! Прямо сейчас!»

На несколько мгновений в эфире повисло молчание. А затем раздался голос Рейнора. Полный горечи. И понимания. «Нет, сержант… Нет! Я не могу этого сделать! Торн, что ты…»

«Вы можете, командир! — ярость, чистая, холодная ярость, вернулась ко мне.