Starcraft. Сталь и пепел - Владимир Сыров

И тогда… что-то щелкнуло.

Мой разум, словно омытый ледяной водой, внезапно прояснился. Голоса не исчезли, но их ярость притупилась, их команды стали… предложениями. Я осознал их навязчивость, их чужеродность. Нельзя позволить им управлять собой. Эта мысль, чистая и холодная, словно стальной клинок, пронзила наваждение.

Моя цель не была уничтожить Нову. Моя цель — задержать ее. Дать Тошу и Фантомам шанс на прорыв. А для этого… для этого не всегда нужно сражаться в лобовую.

— Тош! — мой голос прозвучал в комм-канале, уверенный и твердый. — Ты со своими ребятами продолжай прорыв к точке эвакуации! Я беру на себя Призраков Доминиона! Отправляю вперед наших бойцов, прикрываю огнём с флангов! И… я попробую их задержать!

Тош на мгновение замер. Его улыбка исчезла. Он явно не ожидал такого решения. Я, рядовой, которым он привык манипулировать, отдавал ему приказ. И это был не приказ к слепой атаке.

— Как прикажешь, сержант! — Голос Тоша был хриплым. Он быстро перегруппировал своих Фантомов и устремился вперед, используя открывшийся проем. Капрал Джонс и рядовая Ли прикрывали его.

Я сделал глубокий вдох, сосредотачиваясь не на своих пси-способностях, а на… стратегии. Я отбросил идею о псионической дуэли. Моей задачей было задержать. Отвлечь.

— Приветствую, специальный оперативник Доминиона, — мой голос, усиленный динамиками шлема, разнесся по коридору. — Сержант Торн. И у меня для вас есть пара вопросов. Или… предложение. В обмен на ваше время.

Нова замерла, ее взгляд был прикован ко мне. Я чувствовал, как ее пси-сканирование скользит по мне, пытаясь оценить. Ее Призраки, стоящие за ее спиной, заняли боевые позиции. Она, казалось, была удивлена. И это было хорошо. Непредсказуемость — мое лучшее оружие.

— Сержант? — голос Новы был холоден и лишен всяких эмоций. — Ты, кажется, сильно переоцениваешь свою значимость. Мое дело — покончить с угрозой, а не вести бесполезные разговоры.

— А что, если эти разговоры не бесполезны, Нова Терра? — Я сделал шаг вперед, демонстрируя свою решимость. — Что, если они могут сэкономить вам десятки, а то и сотни жизней ваших солдат? Ведь ваши пси-отпечатки говорят мне… что вам не все равно на этих людей. Или… на тех, кто вами манипулирует. Таких, как ваш Император. Или тот, кого он скрывает за спиной. Скажи, Нова, почему Доминион до сих пор не обнародовал запись о Тарсонисе? Почему вы позволяете лжи процветать? Неужели твой Император Арктур Менгск боится правды больше, чем армию повстанцев?

Казалось, мои слова ударили в нее не хуже любого псионического разряда. Я видел — нет, чувствовал — едва заметную рябь в ее пси-отпечатке. Мгновенное колебание. Гнев. И… что-то еще. Смущение? Удивление? Это сработало. Я попал в цель.

— Что ты знаешь о Тарсонисе, наемник? — ее голос стал чуть резче, хотя она быстро взяла себя в руки. — Там был акт военного прецедента. Конфедерация…

— Конфедерация, которую Менгск бросил на съедение зергам, чтобы сжечь ее дотла, используя пси-излучатели, чтобы вызвать Рой, — перебил я ее, мой голос был уверенным. — А затем отдал Сару Керриган на растерзание, чтобы обеспечить свой собственный триумф. У меня есть эта запись, Нова Терра. У Рейнора есть. И весь сектор скоро узнает ее.

Она промолчала. Ее пси-сканирование стало более интенсивным, почти осязаемым. Она явно пыталась проникнуть в мой разум, прочесть мои мысли. Но я, наученный опытом Рифона, умудрился заблокировать ее попытки, хотя это и стоило мне огромных усилий. Голоса в моей голове снова зазвучали, требуя дать ей отпор, но я стиснул зубы. Сейчас нельзя было терять контроль. Нужно было только задержать ее.

— Меня не волнуют инсинуации наемника, — наконец сказала Нова. — Моя цель — уничтожить угрозу Фантомов. Они — нестабильны. Опасны. Слишком многие погибли из-за их безрассудных… экспериментов. — В ее голосе появилась нотка презрения, когда она говорила о терразине.

— А разве Доминион не ставил свои собственные эксперименты, Нова? — Я решил надавить. — Разве не Доминион экспериментировал с Зел’нага-артефактами? С пси-усилениями? И разве не сам Менгск уничтожает всех, кто хоть чуть-чуть отличается от нормы, лишь бы сохранить свою власть? Или ты думаешь, что пси-потенциал — это только дар? А может, это проклятье, если не можешь его контролировать? И кто тебе дал право решать, кто достоин жить, а кто — нет?

На ее лице не дрогнул ни один мускул, но я чувствовал, как пси-давление на мой разум усиливается. Она была разгневана. Я попал в самую точку. Ее собственное прошлое, ее собственная служба Доминиону, где ей самой приходилось сталкиваться с грязными секретами и этически сомнительными экспериментами… все это, похоже, не давало ей покоя.

— Что ты предлагаешь, наемник? — голос Новы был тих, почти неслышен, но в нем звучала смертельная угроза.

— Не мешать Тошу и его Фантомам, — ответил я. — Позволить им уйти. И дать мне возможность разобраться во всем этом. В этой силе. В этих… экспериментах. Вместе с Рейнором. С теми, кто ищет правду. Не ту правду, которую вам подсовывает Император. А настоящую.

— Я не могу позволить им уйти, — Нова, казалось, вела внутреннюю борьбу. — Мои приказы…

— Ваши приказы — это лишь цепи, которые надел на вас Император, — отрезал я, используя ту самую фразу, которую когда-то услышал от Рейнора. — А я предлагаю вам свободу. Свободу от этой лжи. От этого лицемерия. От этой игры, в которой вы — лишь марионетка. Что вам даст уничтожение нескольких псиоников, когда надвигается угроза, способная уничтожить все? Наруд… Зел’нага… Вот настоящая угроза, Нова. Не те, кого вы заперли, а те, кто этим управляет.

Последние слова я произнес не только вслух, но и усилил псионически, направляя их прямо в ее разум. Это был колоссальный риск, который мог истощить меня и оставить беззащитным, но я должен был попробовать.

Нова замерла, ее взгляд стал невидящим. Я чувствовал, как ее разум отбивается, пытаясь оттолкнуть мое вторжение, но мое послание, мой зов к истине, уже проник. Затем ее глаза резко сфокусировались на мне, и на долю секунды в них мелькнуло что-то… что-то похожее на сомнение. Или признание.

— Мне не нужны проповеди, наемник, — наконец, сказала она, ее голос был чуть тише, но не менее холоден. — У нас тут бой. Ты сам сказал. Я… я