Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

— Тебе нужны силы, — предпринял Стриж новую попытку.

Миа всё так же молча покосилась на него, но всё же взяла бурдюк, от души напилась воды и потянулась за хлебом. Ела она медленно, словно через силу, демонстративно не глядя на напарника. Лёха же есть не стал опасаясь продемонстрировать излишнюю подвижность возможному наблюдателю. Вместо этого он прикрыл глаза и перебирал в уме возможные планы побега.

Потенциальных языков он теперь знал целых шесть, но толку от этой информации было немного. Им нужно вернуть эгиды чтобы покинуть столь «гостеприимный» город как можно скорее. Стоит старейшинам закончить выяснение отношений с папашей покойного Кьеля, как дело вновь дойдёт до допроса пленных. И если ещё один-два разговора пройдут в добровольном ключе, после пустотники всё равно окажутся на пыточном столе. Палач станет выяснять всё ли они рассказали и не утаили ли чего важного.

Скрежет засова, приглушённый толстыми досками, оборвал размышления. В коридоре послышались уверенные шаги обутых в тяжёлые сапоги ног и перед решёткой остановился телохранитель «чёрного» старейшины.

— Господин приказал привести тебя, — показав на Мию, сказал он, отпирая решётку.

На Стрижа воин не обратил практически никакого внимания. Так, мазнул по лежащему пленнику безразличным взглядом и вошёл в камеру. Дверь за ним закрылась.

Лёха, продолжая изображать беспомощность, проводил его ненавидящим взглядом и коротко сообщил Белочке:

«Соберись, это наш шанс».

Сильный и уверенный в себе боец хорошо представлял состояние пленника после дыбы и вряд ли ожидал от него чего-то более опасного, чем плевок в спину. Это даже если забыть о кандалах.

Если сработать тихо и быстро — у них появится реальный шанс уйти, взяв его личину.

Эльф остановился в шаге от напряжённо смотрящей на него девушки, качнулся с носков на пятки и протянул:

— Но чуть позже, после того, как он вкусит амброзию. А мы с тобой пока можем завершить начатое.

Услышав это, Лёха беспомощно задёргался на лежаке, звеня оковами. Эльф презрительно скривился и ударил его кулаком в живот, заставив заткнуться и ловить ртом воздух.

— Проклятый ублюдок! — плюнула в телохранителя Миа, вызвав у того довольную ухмылку.

— Давно мне не дерзили. Люблю непокорных.

— Самого себя отлюби, тварь! — зло огрызнулась девушка, сжав кулаки.

— Не прикасайся к ней! — прорычал Стриж, одновременно дав мысленную команду демону вывихнуть суставы больших пальцев.

В отличие от врезающихся в кожу оков на пыточном столе эти «браслеты» висели свободней, позволяя провернуть подобный фокус.

Удар телохранителя прилетел в плечо, одновременно в обожжённую плоть и вывихнутый дыбой сустав. Лёха от души заорал, заглушая криком сухие щелчки, с которыми большие пальцы покидали суставные сумки. Одновременно с этим он прислушивался не откроется ли дверь, не заглянут ли встревоженные криками стражники в камеру?

Не заглянули.

Значит, не особо дёрнутся, если Стриж ошибётся и ублюдочный эльф успеет закричать.

— А то что, увечный? — брезгливо тряхнув рукой, спросил поднебесник.

— Убью, — сипло пообещал Лёха.

В руке, повинуясь приказу, уже начал расти костяной клинок.

Эльф презрительно хмыкнул, ещё раз приложил пленника кулаком в плечо и, не обращая внимания на новый крик боли, повернулся к девушке.

— Люблю укрощать строптивых, — сказал он, предусмотрительно снимая пояс с кинжалом и перевязь, после чего отбросил их к двери, за пределы досягаемости пленников. Следом, звякнув пряжкой подбородочного ремня, полетел шлем.

— Глотку перегрызу! — зарычала Миа, вскакивая.

— Попробуй, — довольно осклабился эльф, сбивая её подсечкой.

Натянувшаяся цепь не позволяла сгруппироваться и Миа на миг застыла в коленопреклоненной позе, вскинув руки. Телохранитель тут же оказался рядом. Схватив жертву за волосы, он бросил её лицом на лежак и навалился сверху, сноровисто придавив.

Злобная брань Мии заглушила тихий звон кандалов, упавших с рук Стрижа. Убедившись, что костяной клинок достиг нужной длины, пустотник вскочил на ноги.

Телохранитель был опытен. Уловив краем глаза опасное движение, он попытался вскочить, но было поздно. Костяной стилет вошёл ему в ухо и пробил мозг, убив раньше, чем остроухий осознал, что происходит.

— Я тебя предупреждал, — тихо прорычал пустотник, глядя в тускнеющие глаза эльфа.

Глава 16

Лёха прислушался. Тихо. Похоже, стража ничего не заподозрила, но всё следовало поспешить. В любой момент мог начаться обход и решётка камеры не скроет от глаз даже крайне невнимательного наблюдателя ровным счётом ничего.

Оставалось надеяться, что тут принято не беспокоить начальство во время утех.

— Продолжай ругаться, — шепнул он Мие.

Та, глядя на покойника с ненавистью и злорадством, вновь разразилась потоком брани вперемешку с угрозами и пару раз звякнула цепями.

Стриж опустил труп на пол и принялся раздевать, перекинув девушке связку ключей. Не переставая ругаться, Миа освободилась от оков и от души пару раз пнула мертвеца в пах. Будь ушастый жив — точно пожелал бы умереть.

Срывать злость ей никто не мешал. Лёха, лицо которого уже менялось, приобретая черты покойника, занялся избавлением того от брони и одежды. Когда Миа, отведя душу, присоединилась к работе, Стриж невольно хмыкнул: вряд ли покойничек представлял, что пленница будет стаскивать с него штаны при таких обстоятельствах.

Под кольчугой вся одежда оказалась чёрной, очевидно обозначая принадлежность к какой-то касте, группе или что тут у них за цветовая дифференциация в ходу.

Быстро переодевшись и накинув перевязь с саблей, Лёха напялил свою робу на труп и бросил его на лежак. Критически ощупав растущие волосы, он коротко скомандовал Белочке остановиться. На отращивание шевелюры до пят уйдёт не один десяток минут, а времени в обрез. И, главное, они в жизни не сумеют заплести их в подобную причёску.

Проблему он решил просто — вытащил нож, ухватил покойничка за косу и собрался уже попросту отрезать её, как руку перехватила Миа.

— Надо не так, — шепнула она и, громыхнув цепями и бросив очередное проклятье для возможных слушателей, отрезала полосу ткани с подола робы и туго перевязала косу у основания.

Только сейчас Лёха, всю жизнь носивший лишь короткий «ёжик» на голове, сообразил, что едва всё не запорол. Отрежь он косу как собирался — она бы сразу расплелась, теряя традиционную для местных форму. И хрен бы они её восстановили.

Пока Миа с помощью полосы ткани и какой-то матери пыталась приладить косу к отросшим волосам Стрижа, тот уложил рядом с убитым цепь с кандалами так, чтобы он казался пристёгнутым к ним. Тратить время, ломать ему пальцы и протискивать руки в браслеты смысла не было. При беглом осмотре выглядело нормально, а в случае детального их уже ничто не спасёт.

Накрыв труп циновкой, Лёха критически оглядел получившуюся композицию.