Твое... величество - 3! - Галина Дмитриевна Гончарова

Рисковать никому не хотелось.

Лучше дождаться того самого дня, а потом… а потом будет еще что-то интересное. Наверняка.

- Прибыл? Отлично!

По правилам, королеве полагалось его дождаться в тронном зале, но Мария твердо решила, что ей на правила – чихать!

Если так вспомнить историю…. Кто все эти правила соблюдал? Да те, кто на троне не особо крепко сидел! Те же Тюдоры – узурпаторы же, вот и пошло, правильный подход к королю, правильный отход от короля. Тот же Людовик, четырнадцатый по порядковому номеру. Мало кто помнит слово «фронда», а ведь правление у парня началось с гражданской войны. Вот он и перевел всю энергию придворных в другое русло. Пусть не короля мечтают свергнуть, а спорят, кто ему тапочки подавать будет. Такой ритуал разработал – его потом никто уже соблюдать не смог!

А вот Наполеон, к примеру, церемониями сильно не утруждался. Или Петр Первый!

Романовы заморачивались с поклонами и прочим, а Иван Грозный… любой боярин, который посмел бы царю указывать, что «не подобает» быстро познакомился бы с товарищем Скуратовым-Бельским. И орал бы жалобно: «Гриша, за шо?!». *

*- Малюта Скуратов – Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский. Прим. авт.

Так что королева пролетела по коридорам так, что за ней едва успевала небольшая свита, и выскочила во двор, в котором как раз останавливались кареты. И одна из них, самая крупная.

И из нее как раз выходит человек, который настолько похож на Марию, что ему и тонкого золотого обруча на голове не надо. И так ясно, что брат.

- Саймон!

Мужчина обернулся, и тут же получил в объятия сестру.

- Мария! Ты… ты такая…

- Какая? – Мария прекрасно знала, что она сейчас красавица. Но услышать же приятно! И платье ей идет цвета ультрамарин, и сапфиры к месту. Рубин надежно спрятан под одеждой.

И сейчас он, кстати, нагревается.

А не кажется ли вам, ваше величество, что ваш брат тоже того-с? Двуипостасный?

А ведь может быть.

- Совсем как девочка. Я такой тебя и помню, - определился Саймон. Сам он выглядел не только на свой возраст, даже и чуточку побольше. Корона сильно давит, если ее носить не только для украшения.

- Я рада, - просто сказала Мария. – Пойдем! Я так давно тебя не видела, я столько хочу узнать! Как жена, как дети? И за Феликса тебе громадное спасибо!

Саймон и опомниться не успел, как его увлекли во дворец, заговорили, затянули… и обошлись без кучи утомительных церемоний. Сразу перешли к скромному (всего четыре перемены блюд) семейному обеду, а там его и отдыхать отправили. И то, возраст не юный уже, и в карете тяжело. А Мария обещала зайти позднее.

***

Зашелестели шаги.

Стукнули костяшки пальцев по двери.

Саймон едва успел натянуть на себя одеяло, когда Мария вошла внутрь. В домашнем платье, без короны, с расплетенными косами, присела на край кровати.

- Не спится, братец?

- Нет. Откуда ты знаешь?

- А, это не я. Феликс сказал. Он ночью летать любит, ну и мне рассказывает, что увидел.

- Вот как, - Саймон покосился за окно, туда, где светили холодные звезды. – А сам почему в гости не заглянул?

- Обещал завтра. Заглянет еще… он чуточку боится.

- Чего?!

- Я собираюсь его женить на своей дочери. Лет через семь, когда подрастет.

Саймон и рот открыл.

- На Анне?

- Они умудрились влюбиться, да и парень хороший. Если дождутся друг друга, пусть будут счастливы.

- Вот так… просто?

- А чего усложнять? Ты мне его уступишь?

- Если он сам согласится. Я его тоже люблю, пусть, не как сына, но племянника… он мне стал родным, Мари.

- Договорились. Поговорим о тебе, Саймон? Чего ты хочешь?

Его величество не стал кривить душой. Не здесь, не с сестрой, у которой такие внимательные и тревожные темные глаза. И вспыхивают в них алые искорки, и вспыхивают точно такие же искорки в рубине Многоликого.

- Вторую ипостась. Для кого получится.

- Для тебя, к примеру?

Саймон почувствовал, как сильно и глухо заколотилось сердце.

- Для меня?!

- Ты тоже двуипостасный, братик. Кстати – из тебя получится хороший мудрый змей. Хочешь?

- Спрашиваешь!

Тут и одеяло в сторону полетело! Да кто б от такого отказался?

Мария улыбнулась, дотронулась до его руки.

- Слезь лучше на пол. Ты крупный, или меня придавишь, или кровать разворотишь… вот так, иди на мой голос, слушай меня…

Алые искры в камне… алые искры в глазах… и мир вдруг сворачивается в одну искру, а потом разворачивается, только Саймон смотрит на него совсем иначе.

И мир явно стал меньше. Или он – больше?

***

- Крупный змейс, - Мария поджала ноги. На полу особенно места и не было, спальню (хорошо хоть большую, королевских размеров, тут квадратов пятьдесят точно есть) почти целиком занимал флегматичный змей. Анаконда, только мужского рода. И длинненький такой, метров пятнадцать в нем точно было. А может, и больше, Мария не измеряла.

- Ш-ши? – поднялась голова, при виде которой у американских сценаристов случилась бы оптовая истерика. Они такое разве что в фильмах снимают, а тут вот оно, рядом и без намордника.

- Да, ты крупный. Вон там, в углу, в шкафу зеркало. Сам откроешь – или помочь?

Кольца подобрались, открывая Марии проход. Женщина послушно распахнула створки, и Саймон принялся любоваться на себя.

Женщина хихикнула. Тихо, так, чтобы брат не обиделся… но как же это забавно выглядит! Когда здоровущий гад поворачивает голову то вправо, то влево, вытягивает хвост, открывает пасть и пытается разглядеть клыки…

- Не ядовит, - прокомментировала она. – Можешь только задушить в дружеских объятиях.

Саймон повернул к ней голову, и Мария прищелкнула пальцами.

- Иди обратно, братик! Хватит тебе для первого раза, потом еще поползаешь!

Несколько минут – и вот, опять лежит на полу его величество Саймон, в одной ночной рубашке. И глаза