Раскол - Рита Хоффман

– И разорвал пасть Мормолике, – подтвердил демон, уложив нуаду на песок. – Она пыталась остановить его, но у нее не вышло.

Издав животный рев, над головой Ромэйн пролетел второй генерал. Распахнутые крылья не держали ее – она беспомощно взмахнула лапами и врезалась в Столп. Каменная крошка посыпалась внутрь сигила.

На фоне красного солнца Фаты завис Халахэль – окровавленный, но как никогда пышущий мощью. Его сущность дурманила, вечный голод внутри Ромэйн снова пробудился, рот наполнился слюной.

– Лауриэль!

Генерал оставил нуаду и бросился к возлюбленной, но Мормо успел схватить его за край крыла и дернул с такой силой, что тот взвыл от боли.

– Убери его отсюда! – прорычал король. – Немедленно!

– Но Лауриэль…

Мормо зарычал и начал обращаться. Ромэйн подбежала к нуаде и закрыла ее собой.

Между демонами не было ничего, хоть отдаленно напоминавшего дружбу или семейственность, – они понимали только язык силы. И сейчас сильнейшим из них был вовсе не Мормо, а Халахэль. Сражаться с ним не хотел ни один из генералов.

Выпрямившись, Мормо обвил горло Таумиэля хвостом и отбросил его прочь, а после направился к пытавшейся подняться Лауриэль. Халахэль не делал ничего: кружил над Столпом, наблюдая за происходящим.

– Не смей! – заорал Таумиэль. – Не трогай!..

Он кинулся к Мормо, но не успел – тяжелая когтистая лапа опустилась на голову Лауриэль и с хрустом раздавила ее череп. Ромэйн вздрогнула и отвела взгляд. Если Таумиэль и мог помешать королю, то должен был сделать это, пока тот обращался, теперь же… у него не было ни шанса.

Потерявший остатки самообладания генерал набросился на Мормо. Он рвал его клыками и когтями, ревел, и в этом реве Ромэйн отчетливо слышала неподдельную боль.

На землю опустился Халахэль. Он обвил лапы Мормо хвостом и дернул, опрокидывая короля на песок. Даже если они с Таумиэлем ненавидели друг друга, теперь у них появился общий враг.

Ромэйн схватила жрицу под руки и оттащила подальше от сигила: они с нуадой должны выжить любой ценой.

Мормо обхватил морду Таумиэля огромной лапой и ударил его головой о Столп. Халахэль вцепился в крылья короля и попытался сломать их, но тот хлестнул его хвостом так сильно, что он был вынужден отлететь в сторону.

– Глупые твари, – прошипел Мормо, глядя в глаза Таумиэля. – Вы недостойны жизни.

Он вырвал сердце генерала так просто и быстро, что Ромэйн даже не заметила движения его лапы. Она думала, что король сожрет его, чтобы получить силу Таумиэля, но Мормо отбросил сердце прочь, в песок. Его чудовищная морда скривилась от отвращения.

– Жалкие… – выдохнул он. – Никчемные…

Халахэль обрушился на короля, смял, вжал в песок, вцепился в горло клыками. Брызнула кровь, а через мгновение они уже взлетали, обмениваясь ударами.

«Берегись!»

Ромэйн откатилась от жрицы и сразу же вскочила. Рядом с нуадой приземлился опаленный генерал. Его плоть еще не зажила, он весь походил на сплошную открытую рану, но демонические глаза горели ненавистью – он был готов сражаться даже в таком состоянии.

– Спасибо, что отвлекли этого ублюдка. А теперь, леди, вы должны открыть врата.

Он грубо дернул нуаду за шиворот, та заворочалась и сонно зашипела. Ромэйн медленно отходила, лихорадочно оценивая ситуацию.

Если они откроют врата, силу получит тот, в чьих руках будет ключ, – Мормо ясно дал ей это понять. Так же ясно, как то, что он сам собирается получить мощь Черной Матери в обмен на спасение всех, кто дорог Ромэйн. Там, в альковах Черного Бастиона, король поклялся, что не тронет ее людей, удовлетворившись охотой на Линосе и… истреблением нуад. Таким был уговор.

– Ты понятия не имеешь, как это сделать, верно? – Ромэйн тянула время и отступала от генерала. – К тому же остался всего один Столп. Без поддержки магии крови врата не открыть!

Гомиэль перекинул нуаду через плечо и надвигался. Его раны затягивались на глазах, опаленная морда приобретала привычные звериные черты.

– Думаю, Мормо сильно недооценил нашу жрицу. И переоценил себя. Что такое магия крови, когда в моих руках сила древних нуад, отдавших свое бессмертие? Что такое…

Лохматая лапа пробила его грудь. Опешив, Гомиэль опустил взгляд и уставился на дрожащее сердце, сжатое когтями.

Халахэль отпихнул генерала, уперевшись в его спину задней лапой. Тело демона упало на песок, придавив стонущую жрицу. Глядя в глаза Ромэйн, Хэль сожрал сердце и облизал окровавленную морду длинным языком.

«Не позволяй ему помешать тебе! Не сейчас! – завопил голос в голове. – Ты знаешь, как остановить его. Сделай это!»

Он наступал. Ромэйн не знала, что ему нужно, но понимала: предательства Халахэль ей не простит. Так же как не простил генералам.

Запнувшись о тело обескровленного демона, она упала на спину. Хэль навис над ней. Дыхание вырывалось из пасти с громким хрипом – Мормо оставил на его груди глубокие раны. Ромэйн не видела в его глазах ни намека на былую преданность.

– Уходи, – потребовала она. – Убирайся отсюда!

– Как глупо, – прохрипел он. – Неужели ты думаешь…

– Я лишаю тебя имени, Халахэль!

Он отшатнулся. Замотал головой, будто пытаясь сбросить с себя ее слова.

Ромэйн поднялась на ноги. Колени тряслись, она не чувствовала собственного тела.

Когда-то Тет подобрала злобного неразумного демона, у которого не было шансов стать генералом. Он должен был умереть в схватке с кем-то более сильным, с кем-то более сообразительным. Но ей нужен был союзник. И тогда она наделила обезумевшее от боли и страха существо именем. И разумом.

А теперь отбирала его.

Халахэль тяжело опустился на колени, продолжая трясти головой. Мормо приземлился за спиной Ромэйн и положил лапу на ее плечо. Его голос напоминал шипение змеи:

– Вот так. Ты все сделала правильно. Теперь он превратится в того, кем должен был быть всегда, – в немую, озверевшую тварь.

Окровавленный и хромающий, Мормо приблизился к Хэлю. Тот даже не пытался напасть – просто стоял на коленях, держась за голову.

– Я не убью тебя. Ты пример для всех, кто возомнит о себе слишком много. Сожрал сердца генералов, получил силу… И потерял все.

Мормо толкнул Халахэля задней лапой, и тот рухнул в песок. Ромэйн смотрела в алые, совершенно пустые глаза и содрогалась от отвращения к себе.

– Нет, нет, нет!

Жрица, попытавшаяся удрать, вдруг упала на колени и захрипела. Мормо подошел к ней, схватил за ворот рубашки и заставил подняться.

– Если снова попытаешься сбежать, я остановлю твое проклятое сердце. А затем запущу его вновь. И буду делать это до тех пор, пока ты не перестанешь понимать, мертва ты или нет. – Обернувшись, Мормо махнул лапой. – Пойдем, Ромэйн. Мы должны успеть до того, как люди разрушат последний Столп.

Они вошли в очерченный кровавый круг, и сигил засиял. Мрачный багровый свет окутал все вокруг. Небо Фаты пришло в движение, и вскоре его затянула темная пелена, клубящаяся и живая.

Мормо принял человеческую форму – перевоплощение давалось ему куда легче, чем генералам. Обнаженный и израненный, он силой заставил жрицу встать на пересечение кровавых линий.

– Ты не понимаешь, что делаешь! – Нуада попыталась сойти с них, но не смогла сделать ни шага – стопы будто вросли в песок.

– Прекрасно понимаю, – возразила Ромэйн.

– Две самые сильные женщины Упорядоченного, и обе – в моих руках. – Мормо ухмыльнулся. – Черпай силу из ключа, жрица, и направляй ее в сигил – это все, что от тебя требуется.

– Попробуй заставь, – процедила нуада.

Ромэйн надоела эта глупая игра. Она обхватила шею жрицы рукой и прижала ее лоб к своему.

Земля содрогнулась. Сигил вспыхнул, жар опалил кожу; нечто напоминавшее демоническую сущность поднялось в воздух и окружило их, неподъемной тяжестью ложась на плечи.

Ромэйн казалось, что она проваливается в невыносимо яркие глаза нуады. Тело пронизывала боль, из груди рвалась сила, сдержать которую она уже не могла. Стоя у Столпа, Ромэйн ощущала каждый уголок Фаты, слышала дыхание тысяч демонов и плеск волн моря тел, накатывающих на берег.

Ромэйн отбросило от жрицы, она упала и отползла в сторону. Нуада зависла над землей, связанная с кругом кровавыми кандалами, обхватившими лодыжки. Черная сущность Фаты входила в ее рот, спускалась