Близнецы. Том 1 - Дарья Чернышова

Нерис пожала плечами и немного погодя кивнула.

Они укрылись от ветра под боком насыпи, похожей на огромный курган, и развели костер. Мескер уступил Нерис право на первый сон.

– Я засну? – с подозрением уточнила она.

– Вроде того. Будешь видеть всякое. А я послушаю, как ты бормочешь.

– Я не разговариваю во сне.

– Да наяву ты тоже не очень болтлива.

Нерис отщипнула этой его горькой муки и положила под язык. Мескер фыркнул и показал на пальцах, сколько еще надо взять для правильного действия, потом убрал мешочек и сел поудобнее, внимательно к ней присматриваясь.

Первым делом Нерис почувствовала зуд в затылке. Расчесав там кожу едва не до крови, она отчего-то жутко разозлилась и сорвала застежку с удушающе тесного плаща. Мескер усмехнулся, и Нерис вслух послала его подальше. Ей тут же стало за это стыдно, потом – обидно от того, что она не могла найти в себе сил извиниться. «Да кто он такой, – рассудила в конце концов Нерис, – чтобы я перед ним извинялась».

Мескер расхохотался, как будто бы услышал ее мысли и счел их ужасно смешными. Нерис почти оскорблял этот его хохот. Она хотела сказать, чтобы он заткнулся, но вместо этого лишь широко и сладко зевнула.

«Хрен с тобой», – подумала Нерис и улеглась прямо на голую землю.

– Ты такая красивая, – сказал кто-то знакомый.

Нерис подскочила, но Фарраса рядом не было.

Она вообще не узнала место, где оказалась. Слишком высокие сосны, слишком теплая земля – и мертвая, но совсем не страшная тишина. Нерис шла вперед, хватаясь за солнечные лучи, как за тросы, и высоко поднимала ноги, чтобы не зацепить корягу.

Свет разорвал тонкие сети ветвей и окатил ее с головой: она остановилась на краю скалы. Ветер шепнул в ухо незнакомое имя, взъерошил волосы – снова длинные, поняла Нерис, заплетенные в косы над левым виском. Она посмотрела вниз – туда, где раскинулось бескрайнее маковое поле.

– Здесь так хорошо, правда? И не подумаешь, что стоишь на большом кургане.

Нерис обернулась на голос и бросилась в раскрытые объятия тети Сего.

Ее золотые волосы рассыпались по плечам, как драгоценные нити, и пахли свежим гречишным медом. Она научила Нерис макать в него хлеб и жевать, запивая подслащенной водой, и они с Хесидой, если начинали так есть, всегда останавливались с большим трудом.

– Как ты выросла, моя кошечка, – ласково сказала Сего, отстранившись и осмотрев ее с головы до пят. – Уже, верно, не спрятать от вас с сестрами сладости.

– Я скучала по тебе, – выдохнула Нерис, едва сдерживая слезы. – И мальчишки тоже. И бабушка. Мы все очень скучали.

– Циллар не развлекает вас моими старыми шутками? Я устрою ему за это взбучку.

– Он спит с Танаис, – зачем-то сказала Нерис.

– Ну конечно, – прыснула со смеху тетя Сего. – С кем еще ему спать? Не с царицей же.

Она встала спиной к обрыву, потянула Нерис за руку и шагнула вниз. Лететь вместе с ней оказалось легко и приятно, только волосы лезли все время в лицо. Нерис зажмурилась и стала плеваться, пытаясь убрать их из глаз и рта, а когда взглянула прямо перед собой, то увидела иву у берега кровавой реки.

– Ну, понравилось тебе на Сосновом Утесе? Мне так очень понравилось. Славная была битва.

– Ой, – вырвалось у Нерис, когда дядька Дершет хлопнул ее по спине огромной ладонью. – А что ты тут делаешь?

– Прошу за своих дочерей, – сказал он и поклонился плакучей иве. – Ясинта просила, а теперь я. Сложное это дело – родительство, да?

– Точно, – с улыбкой ответила Нерис. – Попросишь иву за Басти? Я не знаю, как правильно просить.

– Говори от сердца. Не ошибешься.

Нерис встала на колено в тени ивовых ветвей и набрала в ладони алой воды. У женщины в отражении торчали в стороны остриженные волосы. Не царевна она, не наследница – только мать, молодая и страшно бестолковая.

– Береги мою девочку, сестра всех сестер, – шепнула Нерис, пустив дыханием рябь по мутной воде, – пока я не вернусь, чтобы ее беречь.

Она выпила воды с кровью и окропила ею корни древнего дерева. Ива печально вздохнула на теплом ветру и прошелестела:

– Закрой глаза.

Нерис так и сделала. Темнота, в которую она погрузилась, окутала спокойствием вместо обычной тревоги. Яркое солнце вдруг навалилось на веки, и Нерис, подняв их, ненадолго ослепла.

«Я на море», – наконец поняла она, почувствовав запах воды и соли. Зрение, возвращаясь, потянуло за собой слух: мелкие волны бились о камни и шептались друг с другом на морском языке.

Кругом росли высокие кипарисы. Нерис вышла из их прохладной тени и обнаружила себя на острове, обнесенном, будто оградой, скалистой стеной. В глубине, над кипарисовой рощей, зияла чернотой большая пещера.

Очертания белых траурных одежд ярко выделялись на мрачном каменном фоне. Царица Шакти спускалась медленно, тщательно выверяя широкие шаги. Нерис позвала издалека:

– Бабушка!

И та подняла седую голову, только теперь заметив ее присутствие.

– Здравствуй, Нерис, – послышался тихий голос словно изнутри. – Мой остров рад такой почетной гостье.

«Всего лишь гостья, – подумала Нерис. – Еще не хозяйка, еще не владелица».

Красивый остров. Она хотела бы дать ему какое-то имя. Шакти подошла к берегу, сложила за спиной руки, взглянула на наследницу без выражения – такие взгляды смущали раньше, но не теперь.

Нерис спросила:

– Почему ты здесь?

– Ты знаешь почему, – ответила царица и опустила морщинистые веки, прислушиваясь к шуму прибоя.

Ветер стал холоднее, укусил щеки, и пришлось натянуть повыше воротник. Шакти – в тонких шароварах и коротком платье – едва замечала погодные причуды. Ее голос влился в общий бурный поток.

– Это хорошее место, правильное. Даже одна ты здесь не одинока. Но теперь она тоже идет ко мне. Я жду.

– Кто? – охнула Нерис. – Кто идет к тебе? Бабушка!

Она схватила Шакти за белый парчовый рукав, но он выскользнул из пальцев и рассыпался прахом.

– Еще, что ли, хочешь? – с усмешкой пробасил Мескер.

Нерис одернула руку от его ладони, в которой зажат был мешочек с остатками порошка, и поняла, что все это время лежала у Мескера на коленях.

Она вздрогнула и рывком отползла в сторону.

– Я же уснула на земле. Я помню.

– Тебя колошматило будь здоров. Чуть не набила вторую шишку.

– Мог бы и разбудить.

– Пытался. Ты упрямая.

Нерис поджала ноги и протерла глаза, а когда открыла, Мескер уже улегся напротив костра.

– Моя