Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

На суше первыми пробились растения. Ветер срывал зерно и нёс его над землёй, пока оно не оседало в плодородной почве, и тогда рождалась жизнь. Корни уходили глубже, стебли медленно тянулись вверх, тонкие листья раскрывались навстречу свету. Ещё хрупкие, дрожащие, податливые порывам ветра, но с каждым мгновением они становились крепче, заполняя собой равнины, обвивая скалы, прокладывая первые лесные тропы, ещё не знавшие шагов.

Иван видел, как появился лес и как он начал дышать.

Всё вокруг наполнялось жизнью, всё стремилось вперёд, захватывало пространство, заполняло пустоту. Но настоящий голос этого мира появился с первыми животными.

Сначала это были крошечные, быстрые создания, юркие и осторожные, с тонкими лапками, с зоркими глазами, телами, готовыми исчезнуть в траве при первом звуке опасности. Они появлялись у корней деревьев, перебегали между камнями, замирали, прислушиваясь к новому миру.

Потом – первые хищники. Грациозные, гибкие, с глазами, вспыхивающими в темноте, с телами, сотканными из инстинктов, они двигались легко, бесшумно, их шаги не оставляли следов, но их присутствие меняло сам воздух вокруг.

И, наконец, гиганты. Земля содрогнулась под их тяжестью. Их дыхание было горячим, а движения – тяжёлыми и могучими. Они поднимали головы к небу, и их силуэты казались продолжением горных хребтов, тогда как их шаги пробуждали пространство. Они были медлительны, неповоротливы, но неизбежны, словно сами древние силы этого мира.

Жизнь заполнила всё. В лесах зашуршала листва, в траве замелькали тени, в ветвях деревьев раздались первые голоса. Небо, до этого тихое, услышало первый крик, первый взмах крыльев, первый порыв, который разорвал тишину.

Мир ожил. Но в нём всё ещё чего-то не хватало. Иван сделал глубокий вдох, зная, что следующий шаг изменит всё. И тогда пришёл ветер.

Он пронёсся над равнинами, перекатываясь мощными потоками, разбивая тишину первозданного мира. Он накатывался на склоны гор, вздымал песчаные барханы, проносился между вершинами деревьев, заставляя их склоняться, шептаться между собой, будто пробуждая их от векового сна. Он приносил дыхание этому миру, наполнял атмосферу жизнью.

Иван видел, как всё меняется. Он не просто создавал – он оживлял. Этот мир теперь был, он существовал, он наполнялся движением, рождался на его глазах, слушался его воли. Всё происходило мгновенно, как если бы силы мироздания всегда ждали приказа, подчиняясь его мысли без промедления.

Мир, который он создал, был великолепен в своей первозданности, но чем дольше Иван смотрел на него, тем явственнее понимал, что в этом величественном великолепии нет сути, нет внутреннего движения – нет души. Пустота лежала в его глубине, скрытая в совершенстве форм, в безупречном равновесии стихий, в безмолвии ветра, который не находил того, кто бы его услышал. Этот мир был прекрасен, но он был пустым.

Иван задумался, и его мысль, рождённая внезапным озарением, сорвалась с губ беззвучным эхом, пронизывая материю реальности. Здесь должны быть люди.

Едва он успел осознать это желание, как пространство задрожало, подчиняясь новому закону. В песках пустынь, на берегах рек, среди мрачных лесов и на вершинах заснеженных гор стали появляться фигуры. Сначала они были туманными, зыбкими, как очертания снов, проступающие сквозь пелену забытых воспоминаний. Они не двигались, они едва существовали, но уже были.

Постепенно их контуры становились чётче. Обрисовывались лица, различались черты, разница в осанке, во взгляде, в движении. Кто-то смотрел в небо, пытаясь понять, откуда он появился, кто-то касался земли, испытывая её плотность под ладонями, кто-то вслушивался в дыхание мира, будто знал, что только он услышит его первым. Они ещё не говорили, но в их глазах уже светилось осознание.

Их становилось всё больше.

Они заполняли пространство, расправляли плечи, пробовали голос, пробовали силу своих тел, изучали друг друга, словно вглядывались в отражение. Они ещё не знали, кем станут, ещё не понимали, куда идти, но движение уже началось. Первые шаги оставили следы в песке, первые слова разбили тишину, первые действия изменили пространство, вплетая в него историю.

Прошло мгновение – и время взметнулось вихрем.

Эпохи, века, тысячелетия – всё промелькнуло перед Иваном в стремительном потоке. Люди расселились, заняв земли, строя жилища, сначала примитивные, едва защищённые от ветра, но затем всё сложнее, надёжнее, удобнее. Они объединялись, создавали первые деревни, а после – города, простые, хаотичные, потом – величественные, наполненные улицами, башнями, храмами.

Иван видел, как вспыхивают первые культуры, как люди учатся не только выживать, но и искать смысл, наполняя мир искусством. Они высекали образы в камне, создавали символы, которые передавали следующим поколениям. Они искали гармонию в звуке, в цвете, в движении. Мир наполнялся красками, он переставал быть простым, становился сложным, многослойным, богатым.

Ремёсла развивались, глина подчинялась рукам, превращаясь в сосуды, металл становился клинками, дерево – кораблями, способными пересекать воды, соединяя земли. Люди строили, создавали, меняли этот мир, делая его своим.

Затем вспыхнули войны.

Они были неотвратимы, как грозы в разгар лета, как волны, разбивающие скалы. Народам стало тесно, они стремились к большему, искали власть. Мир, который ещё недавно рождался в покое, вдруг застонал от воплей, от ударов оружия и разрушения. Но и в этом тоже был рост, был опыт, была эволюция.

Иван видел, как появляются гении, как их мысли опережают время, ведут человечество вперёд, как они несут в мир открытия, знания, законы, оставляя следы, которые не сотрёт ни пламя, ни песок веков. Он видел, как рождаются тираны, стремящиеся подчинить этот мир, как их империи поднимаются и рушатся, как города возводятся и превращаются в руины, как цивилизации взлетают на вершину, чтобы затем исчезнуть, оставив после себя лишь тени в истории.

Прошлое сменяло будущее, мир менялся, а Иван чувствовал, как он живёт, как он развивается, как поток событий становится необратимым. В нём уже было слишком много воли, слишком много силы, чтобы остановиться. Он был больше, чем просто созданный мир – теперь он был историей.

Мир продолжал разворачиваться перед ним, переплетая события, судьбы, замыслы, словно необратимый поток жизни, который теперь существовал вне его воли, шёл своим путём, не спрашивая позволения. Иван видел, как города росли и рушились, как народы скитались по континентам, оставляя за собой выжженные земли, как идеи вспыхивали, охватывая целые поколения, превращаясь в религии, законы, философии, чтобы затем исчезнуть, уступая место новым. История не стояла на месте, она разрасталась, клубилась, наполнялась беспокойными исканиями, борьбой, надеждой и отчаянием.

Но вдруг всё изменилось. Начал нарастать гул.

Сначала он был едва ощутимым, словно эхо далёкой грозы, как вибрация, идущая из глубин земли, но в следующее мгновение он набрал