Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Вепуат пожал плечами.

— Это вряд ли. Но мы ведь для дела. Как закончишь под землёй, встретимся и поедем.

Снаружи в люк нетерпеливо постучали. Гедимин опустил рычаг, и створка медленно поехала в сторону.

— А как же стеклодувы? — он оглянулся на горячий цех и криво ухмыльнулся. — У тебя с рассветом занятия?

Вепуат проследил за его взглядом и досадливо сощурился.

— Джагулы? Подождут до вечера. А Сэта… не знаю, ждать их вообще или нет. Кут’тайри обещал с ними связаться…

Гедимин невесело усмехнулся и покосился на правую ладонь. Пальцы уже давно не болели, и треснувшие щитки на перчатке сармат переплавил и напылил заново.

— Они придут, а нас нет…

Вепуат пожал плечами.

— Кут’тайри сам — мастер-стеклодув. Если кто явится, небольшое занятие проведёт. Обещал. Я ему там всё оставил…

Гедимин поднёс «окуляр Ку-унну» к лицевому щитку и медленно развернулся вдоль склона холма. Один из «фрагментов» Сфена Камня просматривался от лаборатории, — нагромождение рассыпающихся скал и их обломков, грудами сваленных у подножья. Острые цветные зубцы торчали из-под полуметрового снега.

…Кто-то смотрел на Гедимина. Чужой пристальный взгляд жёг спину сквозь броню. Впереди, посреди пещеры, на «стропах» защитного поля висела полусобранная многотонная конструкция. «Отвлекаться нельзя,» — напомнил себе Гедимин, закрепляя «тяж» на очередной детали, добавленной к сооружению. Верхние «стропы», плавно растягиваясь, пошли вниз. Сармат сократил нижние опоры, давая конструкции просесть, и быстро оглянулся через плечо. Ничего, кроме жёлтого камня, там не было — только сбоку на скале темнел начерченный ромб, рассечённый крест-накрест. Чужой взгляд упёрся в правое плечо. Гедимин развернулся к подвесу — Текк’ты уже крепили к конструкции новую деталь, с другой стороны, и срочно нужна была страховка. Взгляд упрямо сверлил ему спину.

— Кто сзади? — спросил Гедимин на языке Текк’тов. Рабочие выглянули из скалы. Никого нового к ним не добавилось — все эти Текк’ты держались на виду, лишь изредка ныряя в камень. «Не они,» — Гедимин досадливо дёрнул плечом — чужой взгляд практически «упирался» в кожу, минуя скафандр. «Дозиметр мигает. Излучение… Это всё из-за излучения. Действие на мозг. Если бы его заэкранировать…»

Текк’т навис над конструкцией, держа в пасти очередную деталь, и Гедимин «подхватил» массивную плиту «тросами» защитного поля. Оглядываться было некогда. «Нельзя экранировать,» — думал сармат, наблюдая, как конструкция плавно отклоняется от центра — и возвращается в прежнюю точку. «Текк’ты что-то скажут — я не пойму. Мало ли, вдруг авария…»

Он оглядывался через плечо ещё трижды. Ощущение чужого взгляда пропало, лишь когда растаяла последняя «стропа», и сооружения вспомогательного корпуса легли в чашу обшивки. Гедимин проверил все узлы, обернулся, настороженно глядя на стены, и еле слышно хмыкнул. «Ушло. Интересно, без меня оно тут ходит? Лишь бы конструкции не трогало. Прикрою до завтра защитным полем. Вепуату не рассказывать. Не хватало ещё бреда про богов. Он ведь не удержится…»

…Гигантский зверь по натоптанной колее огибал холм. Гедимин уже видел с его спины нагромождение пёстрых скал.

— Очень много снов про камни, — угрюмо сказал Урджен; он стоял на загривке сааг-туула, ни за что не держась, только шест с погремушками иногда дёргался в руках — видимо, работал балансиром. — Очень много камней.

— Про воду там ничего не было? — деловито спросил Вепуат.

— Аджаху снилась вода, — пробормотал в «респиратор» другой погонщик. Урджен сердито ощерился.

— Всем что-то снится!

— У Аджаха толковые сны, — отозвался второй погонщик. — Может, становится сновидцем?

Урджен глухо рявкнул и отвернулся.

— Сто-ой! — Вепуат хлопнул по панцирю сааг-туула. — Ждите нас тут.

Гедимин покосился на близкое плато. Верхний край обрыва нависал над спиной сааг-туула. Со дна долины просматривалась верхушка округлого реакторного купола, а за ней — длинный гребень крыши. «Караульных нет. Может, и правда, никто не спохватится.»

Перехода он не заметил — только местность вокруг в одно мгновение сменилась, и нога провалилась в снег. Сармат широко расставил пальцы — в один из них тут же упёрся острый обломок. Пёстрые скалы над головой были сложены вкривь и вкось и расслаивались как попало — и, похоже, верхний слой обломков упал совсем недавно, выступы не успели сгладиться.

— Красивые камешки! — Вепуат, высмотрев какую-то конкрецию, ковырнул когтем. Обломок раскололся со стеклянным звоном, осколки посыпались под ноги. Вепуат выловил из снега, что подвернулось, и оглянулся на Гедимина.

— Пройдём?

…Верхушку десятиметрового валуна замело снегом. Гедимин удивился было, что его до сих пор не сдуло, но ветра в скалах не было — воздух еле-еле двигался, даже здесь, в десяти метрах от поверхности.

— Ну? — нетерпеливо спросил Вепуат со дна ущелья. Сарматы пробирались по нему уже полчаса. Где-то между камнями приходилось протискиваться. Под ногами всё время хрустело что-то, прикрытое снегом. Пальцы вскоре пришлось подобрать — в растопыренные постоянно впивались осколки. Броню они проткнуть не могли, но чувствительные участки ныли.

Гедимин поднял подзорную трубу. Перед «вооружённым» глазом поплыли пёстрые скалы.

— Камни. Снег. Ещё снег, — он шумно вздохнул и соскользнул с валуна, оставляя когтями проплавленный след. — Скалы всё заслоняют. Разве что подняться ещё выше…

Вепуат покосился на стометровый скальный зубец, нависающий над «тропой». Гедимин смотрел на него и против воли щурился — он уже видел, на сколько кусков эту скалу разломит малейший подземный толчок… или неосторожное втыкание когтей.

— И на сканере — сплошь камни и снег, — вздохнул Вепуат, опустив сканирующий луч под ноги. — Возьмёшь часть образцов? Мне уже складывать некуда.

…На скале виднелась насечка — сарматы, незаметно свернув не в ту сторону, вышли к своим же следам. Гедимин, досадливо хмыкнув, показал Вепуату на соседнее ущелье — очередной узкий лаз между зубцами скал, наполовину засыпанный острыми обломками. «Понятно, почему сааг-туулы тут не ходят. И я бы не ходил.»

Заснеженная поверхность ушла из-под ног. Сармат вцепился когтями в скалу, подтянул ногу, перенёс на неё вес — и проскользил ещё десяток сантиметров, прежде чем нашёл твёрдую опору.

— Что? —