Из огня да в полымя - Антон Бабушкин

об отступлении. В этом случае мы приостановились, вызвали артиллерию с авиаторами и разнесли в хлам всё, что нам не понравилось. После чего продолжили движение, передав жандармам ещё около полусотни пленных. Так оно и шло вплоть до команды к остановке и разбивке полкового лагеря, благо ландшафт подходящий. А пока подоспевшие инженеры ставили жилые модули, мы стояли на периметре, обеспечивая их безопасность.

К тому времени мне уже с чего-то поплохело. Пару раз успевал поймать себя на том, что тупо выключаюсь, не отрываясь от перископа. В общем, поспать мне пора… Точно… Перенапрягся, что ли? Да ещё и эти… «Пилюлькины», блин… Чего-то в мой «генерал» впихнули… Не-е… Точно диверсанты, блин…

На этой оптимистичной ноте я (по приказу, само собой) снял свой полувзвод с периметра и повёл к развёрнутым жилым модулям. И нарвался… На Варга в компании с обоими давешними «Пилюлькиными». Блин… Ну чего прицепились-то ко мне, сволочи?.. Мне счас поспать бы…

Занавес. Просто кто-то выключил свет. И всё. Темнота…

* * *

Я проснулся… И не сказать, чтобы счастлив. Несколько секунд пытался сообразить, где нахожусь. Со скрипом дошло осознание: я в полевом госпитале. Почему? Потому что придурок: схватив три пули не эвакуировался своевременно. Мало того, нахамил медику, даже не посмотрев на его погоны. Вот это я однозначно зря. Теперь, вот, сиди и думай: что из этой истории получится, сколько я тут уже проторчал и сколько ещё торчать буду. Блин… И прочих вопросов ещё тьма-тьмущая.

С моим-то состоянием ясно всё: даже шрамов не осталось. А что там сейчас с полувзводом моим? А с Росой? А с остальными ранеными? Иди знай…

Долго мучаться неведением мне не пришлось. Дверь бесшумно откатилась, и вошел тот самый медик. Унтер-капитан. Зашибись. Куда, куда я его послал тогда? Далеко-далеко в неведомые дали? Ну… По ходу маршрут в оные дали я теперь сам протаптывать и буду…

Встаю с койки, принимаю строевую стойку, докладываю:

— Гертальт капитан! Обер-сержант Балу! — без всяких яких, строго как полагается.

— Вольно, сержант, — медик смотрит на меня с незлой усмешкой, — Без чинов. Как самочувствие?

— Отлично, гертальт капитан. Спасибо за излечение. И… Вы меня извините за тот… Разговор на поле боя. Был не прав.

Капитан молча смотрит на меня, не говоря ни слова. А я пялюсь, соответственно на него. Встречаемся взглядами… М-да… Непрост капитан. Ох, непрост. В его глазах раскрывается на пару секунд истинная натура. Казалось бы — чего такого-то? Спокойный, расслабленный дядечка с добродушной усмешкой.

Ничего, вроде, особенного. И специальность сугубо мирная. Но. В глазах капитана абсолютный лёд. Читается в них исключительно жёсткий расчёт и уверенная готовность к чему угодно. Так, примерно, смотрят тогда, когда автомат взведён, палец на спусковом крючке, прицельная марка выведена на цель и мишень не денется уже никуда и никак. Серьёзный дядя. И, не приведите Боги, затаил он на меня обиду — тогда кранты мне без вариантов. Но авось да обойдётся…

Меряться взглядами медик не стал. Просто моргнул и, будто переключил передачу где-то у себя в голове: опять в палате стоит расслабленный, добродушный дядечка. Только усмехается пошире, чем раньше.

— Ладно, сержант, — говорит он, — Проехали. Извиняю. Очень уж цветистая и многогранная речь у тебя там была. Мне понравилось. Я себе даже записал некоторые моменты на память. Только ты мне объясни, вот, одну вещь. Так и не понял я, что это за «древний фаллический символ» такой, к которому ты меня на экскурсию отправил?

— Э-э-м… К-ха… Ну… Это…

Капитан негромко смеётся.

— Ладно, сержант. Не скрипи головными шестернями. А то мозговой привод перегреешь, а он у тебя и так не шибко производительный. Так и придётся тебя по дурке списывать потом. А это знаешь сколько бумаги всякой? Расслабься, в общем. Пока.

— Есть, гертальт капитан.

— Ну, и ладненько. Самочувствие нормальное, говоришь?

— Так точно. Как новый.

— Ну, так и есть, в общем-то. Сколько в регенераторе валялся знаешь?

— Нет, гертальт капитан. Не знаю.

— После хирургического вмешательства полных пять суток без перерывов. На данный момент мы с тобой закончили. Можешь получать барахло и убывать а располагу стаи своей безумной.

— Понял, гертальт капитан.

— А это тебе подарок. На долгую память.

Капитан протягивает мне плоскую коробочку. Открываю. Нахожу там три пули от орочьего автомата. Вопросительно смотрю на врача.

— Две пули экстрагировал твой «генерал» — одну из плеча, вторую из бедра. Хорошую ты вещь прикупил. Не поскупился. В принципе, были бы у тебя только те две дырки — обошёлся бы ты без регенератора. Разве что шрамы бы не рассосались, что тоже, на самом деле, поправимо. Но вот третью мы вытянули из твоей печени. «Генерал» такие афронты не лечит. Только купирует эффект попадания и гонит усиленную поддерживающую терапию препаратами из кассеты. Достаточную, чтобы ты не сразу сдох, а смог докултыхать как-нибудь до ближайшего медика. Понял в чём косяк твой, сержант, и в чём глупость твоя несусветная?

— Понял, гертальт капитан. Действительно — виноват. Извините.

— Ладно. Сказал же — проехали. Вали уже отсель восвояси. Тебя там одна настырная, но очень симпатичная капральша уже третьи сутки ждёт с нетерпением. И один очень мрачный фельдфебель пообщаться жаждет. Так что давай — в расположение.

— Спасибо, гертальт капитан! Разрешите идти?

— Галопом с пляжа!

— Есть!

Ну, что… Отделался, похоже… Теперь ноги в руки и бегом в родной взвод, пока капитан не передумал. Сборы заняли у меня ровно столько времени, сколько я переодевался, получал документы и выметался из госпиталя. И всё. Как там выразился «добрый» доктор? «Вали уже отсель восвояси»? Ну, так это я немедленно и запросто. Тем более, что ждут меня там.

ЧАСТЬ 4. Военно-полевая рутина.

Расположение своего взвода я нашёл без труда. Пришёл сразу в командирский модуль, решив не откладывать неизбежное в долгий ящик. И не ошибся, в общем…

Варг меня встретил, сидя за рабочим столом. Смерил тяжёлым взглядом и протянул ласковым голосом, напоминающим глухой и тихий до поры рык нашего батальонного «тотема»:

— Гертальт обер-сержант Балу! Решили осчастливить нас сирых своим присутствием! Какая радость! Польщён! Польщён! Живительно тронут, можно сказать! Войдите же, гертальт обер-сержант! Окажите нам сию великую честь! Не откажите!

Бли-ин… Предчувствия меня не обманули…

— А ответьте-ка мне на один вопрос, гертальт обер-сержант, — продолжил «мурлыкать» Варг, дождавшись пока я закрою за собой входную дверь модуля, —