Либеллофобия - Н. Мар

— Чиджи! — вырвалось у меня. — Кайнорт сжалился над Чиджи, когда его рвала сколопендра. Он монстр и враг, да. Но я видела, как он убивал: никогда с наслаждением. Не как вы его теперь… Бритц ничего уже не скажет, потому что знает: что бы вы ни обещали взамен, вы не выполните условия договора. А вот потому что не захотите! Я бы на его месте…

— Очнись, он убил твою семью! — Волкаш встряхнул меня за плечи, и кружка за его спиной разлетелась вдребезги под давлением пара.

— Не трогай меня.

Осколки со шкварчащим токсидром вертелись на полу. В гневе я вскипятила кружку на расстоянии. Хмурый и взбешённый, Волкаш отпер дверь:

— Буду ждать снаружи.

Спустя какое-то время я заставила себя войти за стекло. Бритц лежал на полу и смотрел в потолок. Свет недобитых ламп дрожал вместе со мной. Наступала ночь.

— Ты жив ещё? — спросила я резче, чем хотела, прижимаясь спиной к стеклу.

— Может, ещё как-нибудь пересечёмся? — он беззвучно рассмеялся в потолок и закончил кашлем.

— Кайнорт, сколько потребовалось Инферу, чтобы взлететь?

— Потыкай в меня иголками, и я отвечу.

Я не знала, как с ним говорить теперь. Но получила ответ, когда думала, что он уже уснул:

— Минут… десять.

— Десять? Не ври! Полчаса! — я еле катала язык по пересохшему рту. — Или нет? Бритц!

— Это был частный борт. Там… всё проще.

Десять минут. Вероятно, они только штаны успели расстегнуть. Я провела липкими от страха руками по мокрой шее, по вспотевшему лбу.

— Ты хотел меня видеть.

— Не совсем. Я хотел, чтобы ты составила мне компанию на последний сеанс.

— Сеанс?

Кайнорт повернул ко мне голову, еле раздирая синие веки.

— Не злись на Волкаша. Я сам хотел, чтобы меня избили до потери памяти. Хотел пропустить… не вышло, — он вздохнул, и прорвался низкий стон. — Ладно.

— Я им говорила, что пытать тебя бесполезно.

— Завтра уже не будут.

— Не будут?

— Эзер первой линьки может инкарнировать трижды, — непонятно объяснил Бритц. — И… всё.

В стекле позади меня включился громадный монитор. Видео расползлось по всем стенам, потолку и полу. Гремел водопад, блестели влажные камни грота. Я поняла. Пока Волкаш ночами точил скальпели, Кайнорт наблюдал, как умирала Маррада. Там, куда по моему велению её забросила река.

— Четыре, — произнёс эзер, не открывая глаз.

Сегодня был четвёртый сеанс.

— И ты ещё упираешься? — отшатнулась я, но экраны были повсюду. — Как ты… как ты можешь смотреть?

— Я и не смотрю, у меня веки распухли, — парировал Бритц и жутко хохотнул.

— Ты ведь её любил!

— Так и ответят моим солдатам, Эмбер. Умрите: там кто-то кого-то… любил… А ей всё равно не помогут.

— Но перестанут транслировать!

— Да? — спросил он едко. — Те, кто её нашёл, но не вытащил, а устроил мне шоу, или, может быть, другие заботливые карминцы?

В кадре бабочка с остатками крыльев карабкалась по скользким стенам каменного мешка, но сорвалась и упала. Внизу были разбросаны стёкла. Осколки эквилибринта разорвали ей крылья и не давали взлететь. А даже взлетев, смогла бы она выбраться и не утонуть? Маррада обернулась женщиной, полезла вновь.

В её глазах плескалось безумие. Маррада старалась, но катилась вновь, и в последний раз ударившись головой, свернулась калачиком у чёрной стены. Её плечи подрагивали, но водопад заглушал рыдания. Два светлых пятна, какие-то кульки размером с ладонь, валялись рядом.

— Сегодня она догадалась убить детей первыми, — с облегчением шепнул Бритц и закрыл лицо ладонями.

— Де… детей?..

Он не ответил, а мой взгляд опять приковала Маррада. В истовой злости она поднялась и вновь бросилась на стену. Вся голова была в крови. В этот раз она примерялась к каждому уступу, прижималась к камням и, подтянувшись, давала себе передохнуть. А ведь так у неё получится, подумала я. Надежда дала силы смотреть дальше. Маррада схватилась за камушек. Но он выскользнул из кучи, и поток раскидал громадные булыжники. Водопад прорвался в грот, опрокинул завал на Марраду, сбросил её со стены. Камни завалили всё, обрывая видео. Я обернулась к Бритцу.

И бросилась вон из камеры. Он не дышал.

— Эй, сюда! Врача, срочно!

Спустя ещё два моих вопля и сотню грязных ругательств появилась охрана. Они долго возились на полу рядом с эзером, кололи его, вентилировали. Давили на сердце. После раза, наверное, третьего им удалось. Кайнорт сделал вдох, и карминцы ушли, оставив его на полу.

— Всё закончилось, — прошептала я, когда он разлепил глаза.

— Мне не дают умереть, здорово, правда? Эмбер… зачем ты их позвала… думаешь, с меня ещё не хватит?

Я прокусила губу, пока искала ответ.

— Эмбер, пожалуйста, — серьёзно попросил эзер, — помоги. Добейся моей казни.

— Почему ты думаешь, я смогу? Почему я?

— Мне кажется, ты последний человек на Кармине. И ещё потому что… — он повернул ко мне лицо, и слёзы скатились с переносицы на пол. — Потому что если меня не убить, я обязательно вернусь, чтобы отомстить тебе.

Я встала рывком. Бритц всё-таки сломался. Он сломал в себе человека, чтобы пережить эти четыре сеанса, и остался в нём один безумный зверь.

— Мстят равным, Кайнорт.

— А ты уже на полпути ко мне… вниз. Ты слепа в ярости, как Пламия, и это ещё не конец. Я потерял всё… из-за того, что ты потеряла время на ярость. Запомни, Эмбер: если выживу, то убью тебя. Я вернусь, когда ты станешь чудовищем.

На этих словах блеск его глаз, запах крови и скрежет зубов сделались невыносимыми. Выбежав наружу, я замерла: высоко в ночном небе Пламия взорвала третью планету. Она кричала огнём. Кричала все три дня, что я спала.

* * *

— Чпух! — я растолкала мальчишку. — Эй, Чпух, проснись.

Он попытался пихнуть меня подушкой и завернуться в дрань, на которой спал. Я не унималась, пока бес не продрал глаза.

— Чего тебе, страшилище? Полночь!

— Отвези меня к эквилибринту, пока Ёрль Ёж не покинул орбиту.

— Беспокойной тебе ночи, страшилище, — буркнул Чпух и упал на лежанку.

— А если не отвезёшь, я угоню тропоцикл и всё равно поеду.

— Ты не умеешь его водить.

— Ага, и разобьюсь