Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов

Пока он давал вводную, Ивашку вынесли на крыльцо и в тот же самый миг из горчичного комби выпрыгнули двое чуваков с автоматами. Один из них вскинул оружие, прицелился, но не выстрелил, а, вместо этого, дёрнулся и упал на асфальт. Без звука. Наши работали с глушителями.

Второй не растерялся, дал очередь в сторону, откуда могло прилететь и тут же начал палить по «скорой».

— Внимание! — закричал Леонид. — Брать живыми!

Но кто там его уже слышал в этот момент! Всё закрутилось и засвистело. Мирная жизнь общаги вмиг превратилась в сводку прифронтовых новостей. Кто-то закричал, кто-то ничего не понял, кто-то побежал с огромными от ужаса глазами, а кто-то продолжал лупить из калаша.

Я бросился вниз по лестнице. Когда выскочил из дверей, трое бандосов лежали на асфальте, а скорая с ценным грузом уносилась прочь. И горчичный комбик тоже уходил, но не туда, куда скорая. За ним, судя по всему, планировали лететь и две буханки, стоящие поодаль, а «Диспетчерская» уже тоже мчалась вдаль.

Я бросился к своей машине, едва не столкнувшись с бледной, как полотно, Алей. Схватил её в охапку и прорычал прямо в ухо.

— Ментам про меня не говори. Пришёл человек, потерял сознание, ты позвонила по ноль-три, приехала машина. Всё. Что там дальше —не знаешь. Тверди одно и то же. Про меня — ни слова! Поняла? Поняла?!!!

Я тряхнул её и она часто закивала.

Картина стремительно менялась. От буханок и след простыл. Медленно отъезжала голубая «копейка». Твою мать! На земле в крови лежало трое. Все молодые, все с автоматами. Один застонал и открыл глаза. Сука! Прям пацан совсем, хорошо, если лет восемнадцать исполнилось. Салажонок.

— Живой? — нахмурился я.

— Только рука… — проговорил он, как мне показалось с акцентом.

— В голубой тачке тоже ваши? — спросил я, вытаскивая ремень из своих брюк.

— Да-а-а… — протянул он.

Эстонец что ли?

— Поднимайся! Руку давай!

Он снова застонал.

Рука была прострелена насквозь. Я затянул ремень повыше раны и рывком поставил пацана на ноги.

— Держись, брат, держись! — подбодрил его я и усадил на переднее сиденье.

— Я не стрелял, — покачал он головой. — У меня даже оружия нет…

— Эстония? — кивнул я, заводя мотор.

— Не-е-т… Я из Литвы. Я-а за рулём был… Я не хотел, зна-аешь? Но нет кому за рулём ехать, вот меня и послали…

— Вильнюс?

Я ударил по газам и мой супермобиль заревел, как тысяча разъярённых быков.

— Из села… ты не слышал. Маленький хутор…

— Где девушка? Ты знаешь, где девушка?

— Да-а.

— Говори!

— Она та-а-м, в деревне.

— В Красноперниково что ли?

— Да-а, в своей деревне, на закрытой базе. Она заброшена.

— С ней есть ваши?

— Та-ам есть местные. Плохие местные… Они придут, ко времени.

— Шабашники что ли?

Казалось бы, куда быстрее? И так сердце долбило, как бешеное, но нет, можно было ещё шибче. При упоминании о шабашниках из темноты выплыла рожа Мурадяна.

— Если мы не приедем в назначенное время они должны её убить.

Ну, это чересчур даже для шабашников. Они, конечно, совершенно без башни, но не настолько же, чтобы убивать девчонку.

— Им дали деньги, — кивнул пацан.

— А эти на синей машине не туда, значит сейчас едут?

— Не-ет, у них другое дело.

— А чего вам вообще надо-то? Чего вы хотите?

— Мы хотим отомстить! — выпалил он. — Вы не будете жить в покое, пока не отпустите нас. Мы будем вас взрывать!

— Чего⁈ — усмехнулся я. — Малиновый джихад, в натуре. Вы кто такие, «Лесные братья» что ли?

— Так неправильно говорить! Мы партизаны!

Твою мать, точно!! «Лесные братья». Недобитки, бляха. Последние из могикан…

У меня чуть голова не взорвалась. Кто-кто, а вот «Лесные братья» в картину точно никак не вписывались.

— А Ивашко что, тоже ваш? — нахмурился я.

— Не-ет, это другое, — махнул он рукой. — Это Стасис Гуйга с ним связался, это его затея. Не надо было, я ведь говорил. Но он не сам, ему из Центра приказали. У нас есть «друзья», но они не советуют, а дают приказы. Меня это бесит, но зато у нас есть и машины и оружие. Всё, что нам надо.

— А почему ты мне это рассказываешь? — спросил я. — Разве это не тайна?

— Наоборот, наша история станет примером для многих. Кого-то вдохновит, а кого-то остудит. И потом, я благодарен, что ты мне помог, а свои уехали. Я их понимаю, у них задание. Но я убивать не хочу, меня заставили идти с ними.

— Кто заставил-то?

— Мать и отец.

— У вас там секта что ли?

— Мы боремся за свою свободу. Это правильно. Но я не хочу убивать простых людей. Нужны политические решения. Есть ООН, есть…

— Минуточку… — оборвал его я.

Мысли в голове заметались, как бешеные белки.

— Вы… — продолжил я, — убивать в Москву приехали?

— Взрыв. Нас почти не осталось. Все давно сдались, держится только Литва. Мы больше, чем тридцать пять лет боролись с оружием в руках, но теперь нас почти не нет.

— Да погоди ты с Литвой своей. Какой взрыв⁈ Толком скажи!

— Да-да, сегодня будет большой взрыв в метро. Через час. Но ты не успеешь ничего сделать. Потому что нужно спасти девушку.

Я сжал зубы и посмотрел на часы.

— Не успеешь. Потому что плохие люди, скорее всего, уже там. С ней…

30. Все ведь только начинается!

Парня колотило крупной дрожью. Да я и сам едва сдерживался от напряжения. Нервы были перетянуты, как струны.

— Где будет взрыв? — резко спросил я, и он вдруг поджал губы и замолчал.

Отвернулся к окну, прикоснулся к раненой руке, вздрогнул, откинул голову, наклонился вперёд. Места себе не мог найти.

— Тебя как зовут? — спросил я.

— Матис, — ответил он и отвернулся к окну. — Матис Симонайтас.

— А лет сколько?

Он крутанул головой, глянул на меня и промолчал.

— Ясно, — кивнул я. — Слушай, Матис, у тебя есть позиция, и я это уважаю. Сейчас тебе плохо. Был выброс