По краю земли - Катерина Ромм

Венда молчала и не шевелилась, только тяжело дышала: он видел, как вздымается её грудь и дрожит шея, и оттого сам дрожал – лезвие было так близко! Но в лице Венды не было страха, лишь упрямая растерянность. Марк выронил нож и ногой отшвырнул его в сторону.

– Я никого не убивал, чёрт побери. Отец жив-здоров, если ещё не спился. Но к этому я уж точно не имею отношения. Варнара тогда просто наврала.

– «Просто»? – Венда вскочила. Её голос сорвался на крик: – Как у тебя всё просто, оказывается! И давно ты это знаешь?! Я думала, ты его убил!

– Но почему?!

– Потому что ты сам сказал!

– Я никогда такого не говорил!

Венда яростно замотала головой.

– Ты мне бутылкой по голове вмазал. Потом сказал, что убийца. И я, конечно, догадалась, кого ты убил и почему сбежал из Набреги. Скажешь, этого не было?!

Меркурус осёкся.

– Я… ударил тебя?

Она не ответила. Отвела глаза.

– Венда…

– Угу, теперь я снова Венда?

Марк отступил на шаг и сжал руки в кулаки. Принялся вспоминать, медленно распутывая ленту событий столь давних, что они казались почти фантастическими.

– В таверне, где Айлек отравился? Расскажи мне!

Венда тяжело вздохнула.

– Ударил бутылкой в погребе, да. Я потом прятала синяк под волосами и шапкой. Ты что, даже не заметил?

– Я пил настойку Айлека, и у меня чертовски болела нога. И да, тогда я правда думал, что убил его… – Марк опустился на холодный камень, стоять больше не было сил. – Венда, прости! Прости меня! Я не могу так больше, когда ты смотришь на меня как на ничтожество… Я ничего этого не хотел и никого не убивал! Я…

– Я, я, я, – пробормотала Венда и закатила глаза.

Сначала Марку показалось, что его искренние слова – пустой звук для неё, как вдруг она усмехнулась и выдохнула с облегчением.

– Да, – чуть твёрже сказал он. – Всё это – я. Человек, который ни за что не причинит тебе вреда или боли. Неважно, станешь ты старейшиной, переводчицей или актрисой бродячего театра, я буду в первых рядах, чтобы…

– Ядрёный корень! Венда! – раздался голос Фелтона из темноты.

И Марк неохотно исправился:

– Ладно, похоже, первым всегда будет он.

– Чтобы что? – воскликнула Венда. У них было ещё несколько секунд. – Ты не договорил!

– Чтобы…

Слова один за другим вспыхивали в сознании. Оберегать? Поддерживать? Верить в неё? Как собрать всё это вместе?! Меркурус был мастером прикладных искусств, а не ладных речей, и уж тем более он не привык облекать в слова свои чувства. Он предпочёл бы просто её обнять, но между ними был ещё целый метр, и он казался непреодолимым. Если бы она снова отвернулась, отпрянула, он бы, наверное, этого не пережил.

– Насчёт Айлека… – заговорила Венда, но тут в круг света ворвался Фелтон.

Он вывалил на землю ещё с десяток подземельников и в изнеможении рухнул рядом. После времени, проведённого с сирлами, Фелтон так и не смог вернуть себе прежнюю детскую округлость щёк. Он похудел и вытянулся, и Меркурусу вдруг бросилось в глаза, как резко он повзрослел.

– Слушай, извини, если я с этим не вовремя, – сказал Фелтон, – но я тут вспомнил…

Он разжал пальцы: на ладони сверкнул какой‐то кулон. Меркурус наклонился ближе – это был серебряный лук со стрелой на тонкой цепочке.

– Откуда… – Венда запнулась, будто ей не хватило воздуха. – Когда?..

– Айлек отдал мне его в общине Орили.

– Перед прыжком?

– Да нет, – Фелтон помотал головой, – в первый же день, сразу как мы поднялись.

– В первый день? В первый? – снова повторила Венда, словно не могла до конца осознать, что ей говорят. – В самый первый день, когда ещё ничего не…

– Да, он просил, чтобы я тебе передал, но я как‐то совсем позабыл. Странный кулон – он вроде такой большой, а на шее совсем лёгкий. Сейчас цепочка порвалась, видишь, и он упал в снег! Я чуть не потерял!

Венда взяла кулон и потрясённо покачала головой.

– Я уж думала, Рене меня убьёт, – выдохнула она. И улыбнулась.

Улыбнулась так, как никогда ещё не улыбалась за всё время, что Марк её знал. Улыбнулась, мигом осветив и заводь, и лес, и, наверное, половину Ориендейла. Улыбнулась и вытерла выступившие слёзы тыльной стороной ладони.

Марк не удержался: решительно оставив позади последний разделявший их метр, он коснулся её руки с зажатым в ней серебристым кулоном.

ζ

Огонь в походной лампе вспыхнул ярче, а от костра поднялся сноп белоснежных искр. Плотный воздух окружил их, сближая, сталкивая судьбы. Вода в заводи с тихим плеском сообщила что‐то земле, и земля еле слышно загудела в ответ, хрустя камнями и корнями. Фелтон огляделся в недоумении. Все стихии словно подчинялись сейчас какой‐то иной, высшей силе.

Показалось, что он здесь лишний, но не уходить же снова в лес? Вдобавок ему жутко хотелось есть. Неуверенно шмыгнув носом, Фелтон всё‐таки решил остаться у костра: опустился на расстеленную ткань палатки, вытащил из земли прутик с готовыми грибами и принялся перекладывать их в жестяную миску. Венда опомнилась и схватилась за хлеб. Меркурус пошёл посмотреть, не забрёл ли в его ловушки какой‐нибудь зверь.

– Он тебе нравится, да? – осведомился Фелтон, доставая из сумки последние ломти вяленого мяса. – Больше, чем?..

Венда неопределённо мотнула головой.

– Будь осторожна, – серьёзно сказал Фелтон. – Меркурус – он же этот…

– Кто?

– Ловелас.

Она рассмеялась – словно зазвенели бубенчики.

– С чего ты взял?

– Он сам мне рассказывал. Что настоящая подруга у него только одна, Камила. А девушки – это так, просто развлечение.

Вместо ответа Венда нахмурилась и закусила губу.

Когда Меркурус вернулся – жалко, что без добычи, – Фелтон решил исподтишка за ними понаблюдать. Ели они почти в полной тишине, лишь иногда перебрасываясь парой слов. Венда не смотрела на Меркуруса, зато он следил за ней своими янтарными глазами, и по лицу бродила осторожная полуулыбка. Щетина, густые светлые волосы… Вот уж точно, ловелас и красавчик! Фелтон ревниво вздохнул.

После ужина Меркурус взялся за карандаш, и Фелтон остался посмотреть. Штрих за штрихом на листе появлялось отражение реального мира: острый подбородок, короткая коса на плече, усмешка… Венда.

– Перестань крутиться, сиди спокойно, – сказал Марк. И тут же добавил: – Ты очень красивая.

Фелтон не умел управляться ни с карандашом, ни с красками, так что рисование казалось ему самой настоящей магией. Меркурус ещё несколько месяцев назад пытался показать ему простейшие приёмы: как, соединяя круги и линии, изобразить, например, животное. Но у Фелтона получалось совсем криво, да и читать ему нравилось больше, поэтому оба оставили затею.

Чем дольше Фелтон смотрел на