Либелломания: Зимара - Н. Мар

«Задание требовало собрать по образцу, доктор Грекх»

— Почему ты не задавал вопросы? Не обратил внимание человека на ошибки в конструкции? В реальности это могло привести к гибели людей.

«Задание вне реальности»

— Эйден, — улыбнулся Есс. — Вчера ты собирал макет костей голеностопа. Ты самовольно поправил ошибки, подробно расписал каждую из семнадцати и объяснил нарушение инструкции тем, что иначе человек будет ходить только задом наперёд.

Доктор застыл с приподнятыми бровями. Ему стало досадно. Ещё вчера он обнадёжил её величество и его высочество необычайным всплеском мотивации Эйдена и его оригинальным подходом к решению тестов. А сегодня он отвечал как из-под палки. Тень не шевелилась и не выказывала намерения ответить. Тогда Грекх спросил прямо:

— Анатомия интересует тебя больше триниджетов?

Робопсихолог обращался к голографии императора на «ты», чтобы не путать нестабильную программу во время испытаний. Не успел Эйден промолчать в ответ и минуты, как в ухе Грекха деликатно покашлял герцог: это означало, что доктор, как ему показалось, намеренно подводил испытуемого к желаемому ответу. Это было недопустимо. Есс кивнул и свернул задание с чертежом.

Напоследок он показал Эйдену изображение. Обыкновенную двухмерную репродукцию, нарисованную от руки вольным стилем, чтобы заодно оценить способность распознавать одни сложные объекты в нестандартном окружении других.

— Эта картина называется «Натюрморт с сыром и вишней», — сказал Грекх, сам, впрочем, не понимая, зачем голографии эта информация. — Что ты здесь видишь?

«В основном сыр и вишню»

— Конкретно, Эйден.

«Сыр. Вишню. Хлеб. Стрекозу. Змею. Нож. Косточки. Бокал. Воду. Блюдо. Отражение сыра в блюде. Столешницу. Подпись художника»

— Хватит, — оборвал Грекх. — А теперь скажи, где на картине находится вода?

«В составе всех вышеперечисленных продуктов животного и растительного происхождения»

Есс положил планшет с картиной на стол изображением вниз. Эйдетическая память испытуемого давно запечатлела каждый пиксель. Казалось, робопсихолог готов ударить голографию напротив или грохнуть кулаком по столу, потому что после таких результатов ему было бы лучше совсем не выходить из комнаты, а сразу провалиться сквозь землю.

— Эйден, — смягчился он терпеливо. — Где на картине изображена вода?

«На пересечении второй четверти полотна сверху и первой четверти слева, доктор Грекх»

— Без использования координат, мы ведь договорились, — прошептал Есс. — Предположим, ты объясняешь ребёнку.

Эйден протянул чёрный палец к планшету и ткнул в его обратную сторону точно там, где на лицевой был нарисован бокал с водой.

«Вода»

— Ха-ха, ну да, н-да… — сорвался робопсихолог. — Словами, пожалуйста. Пожалуйста.

«В бокале. Слева от блюда»

— Только один ответ, Эйден.

«В бокале слева от блюда. Требуется срочная выверка системы, доктор Грекх»

— Есс, закругляйся, — приказал Джур и постучал в стекло.

Грекх занёс результат в отчёт и подошёл к штативу, лапки которого зажимали миниатюрный криостат с темпоральным кристаллом внутри. Доктор коснулся штатива, и голография чёрной тени пропала в кристалле.

— Не для протокола: создаётся впечатление, что он держит меня за идиота, — пробормотал Грекх, закрывая за собой комнату испытаний.

— Он просто тупит, — неуверенно возразил Джур. — Нельзя приписывать ему сознательное противление тестам на основании наших впечатлений.

— Знаю. Клянусь, когда вчера вас тут не было, всё шло иначе!

— Он хоть раз высказывался от первого лица?

— Нет пока, но…

— Иди отдохни, — сказала Самина. — Всё нормально, Есс, иди.

Герцог риз Авир искоса взглянул на Самину. Она списывала неважнецкий вид на раздражающий свет лаборатории, но Джур-то знал, в чём дело. Он сам стал похож на калечную медузу, когда почти два года назад император, его лучший друг, попал в плен и пропал на Бране. Тогда Джур, вечный балагур и вечный первый жених империи, сдулся за пару недель, как одуванчик. Ибрионские актопротекторы и психостимуляторы действовали мягко, но и у них был какой-никакой предел. Вот уже почти полгода Самина разрывалась между валом государственных дел, с которым до этого и квантовый мозг Эйдена справлялся ни шатко ни валко, детьми и… вот этим. Под глаза легли тени, волосы потускнели, обострились ключицы. Герцог временами жалел, что тот андроид, Умблькроуф, обнадёжил её. С другой стороны, тогда всё было бы ещё хуже, чем теперь.

— Что? — Самина резко повернула голову.

— Ты в курсе, что такое импичмент монарху за ненадлежащее поведение?

— Не понимать по-ибрионски, — отмахнулась она.

— Клянусь, я устрою его тебе немедленно, если не выправишь режим обеда и отдыха.

Пока имперские кибернетики под руководством искина Ри выуживали обрывочные данные Эйдена буквально построчно, всё шло замечательно. Это было как высыпать кусочки мозаики на пол и для начала повернуть их один за другим лицевой стороной. Благодаря тревожной бдительности Джура из-за писем с Зимары, безопасники ухватили за хвост исчезающий код. А по совету погибшего Умблькроуфа удалось добыть множество разнообразных следов императора взамен тех, что потёрлись в государственных базах.

Пёструю кучу цифровой мозаики разложили в каталоги по цвету и форме. Теперь Ри недоставало образца, по которому можно было воссоздать личность. Все прекрасно знали, как выглядел Эйден. Снаружи. Стабильно неотразимый и пугающий. Но с исчезновением цельных психических копий специалисты только разводили руками, теряясь в потёмках цифрового бездушия. Архивы первого конструктора Эйдена — Гервина Эммерхейса — заблокировала вдова профессора. Она наотрез отказала в доступе к архивам добровольно, а пока Джур добывал судебные решения, уничтожила данные. И неудивительно: ведь Эйден убил своего создателя.

Пазл из головоломных клочков оставался без сознания.

— Мы продвигаемся, это очевидно, — доложила Ри, затягивая тугой, как нервный узел, пучок на голове. — Но абсолютно не понимаем, чего не хватает.

— На этом этапе ты прекрасно справляешься, — похвалила её Самина.

— Робопсихологи недовольны сборкой. Им пока совсем не за что зацепиться. Дело в том, что я как инженер-кибернетик не обладаю тем, чего они ищут. Как я соберу то, о чём не имею представления? Есс Грекх говорит, что основные корреляты сознания все на месте, но толком не объясняет, что не так. Мы имитировали все механизмы и события, которыми сопровождается мышление человека. Но не работает — и всё тут. Ваше величество, этим должны заниматься исключительно люди. Те, кого вы называете безумными гениями, такие, каким был Гервин.

— Или Эйден. Но оба мертвы, и ты — лучшее, что у нас есть.

Последняя версия конвисферы личной помощницы Эйдена погибла в Бюро ЧИЗ, но она сохранялась перед каждым путешествием тщательнее хозяина. Её просто