Поэзия матросской революции - Владимир Виленович Шигин

Не за Ленина,

Не за Троцкого,

А за матросика

Краснофлотского!

* * *

Отчаянный Кронштадский мятеж балтийских матросов в феврале-марте 1921 года стал кровавым финалом революционной матросской вольницы. Явив себя самостоятельной политической силой в феврале 1917 года, избиением офицеров в Кронштадте, ровно через четыре года матросы были окончательно уничтожены, как политическая сила именно в том же Кронштадте. Если учесть, что уже до Кронштадтских событий 1921 года, наиболее пассионарная часть революционных матросов сгорела в пекле Гражданской войны, то в феврале 1921 года там были уничтожены лишь последние активисты некогда всесильной «матросская партии».

Практически сразу же после Кронштадтского мятежа в апреле 1921 года на 10-м съезде РКП (б) было принято решение о «возрождении и укреплении Красного военного флота». «Укрепление флота» предусматривало, прежде всего, изгнание старых матросов. Кто сопротивлялся, отправили на Соловки, остальных просто разогнали по деревням, где бывшие «альбатросы революции» уже не представляли никакой опасности для власти.

Время отчаянных клешников с маузерами и револьверами кануло в вечность.

На флот вернули некоторое количество моряков-коммунистов, полностью порвавших со своим вольным прошлым. А после 5-го съезда РКСМ, объявившего о том, что комсомол берет шефство над РККФ, на флот прибыло почти 10 тысяч молодых комсомольских активистов, с которых началось начало уже совсем иного флота, абсолютно преданного партии большевиков и совершенно чуждого старым матросским революционным традициям. Столь стремительная метаморфоза, конечно же, не осталась вне внимания советских поэтов.

Вот, как высказался о революционных матросах в 1921 году (разумеется, после Кронштадтского мятежа!) в стихотворении «Иван-Мор» матросский поэт Николай Корнев:

Пол-аршинный носит клеш

И твердит всегда: «Даешь!».

А работать для него —

Хуже нету ничего.

Он с утра до ночи спит,

Ночью к бабе он спешит.

Корнев, будучи сам балтийским матросом, несомненно, знал, о чем писал. Его матрос, времен Кронштадтского мятежа, ничем не похож не только на гордо шествующего в революцию матроса-Христа, ни даже на отчаянно блюющего в Москву-реку пастернаковского бунтаря в бушлате. «Иван-Мор» Н. Корнеева приземлен к самой дешевой обыденности и удовлетворению своих животных инстинктов. Но ведь перед нами все тот же матрос, только уже получивший все, что он хотел от революции, а потому тупо паразитирующий на своих былых заслугах. При этом желания бывшего революционера в тельняшке не распространяются далее полуаршинного клеша, беспробудного пьянства и подружки-марухи, а так же возможности присваивать все, что хочется («Даешь!»).

А ведь еще совсем недавно (до Кронштадтского мятежа!) поэт Ф. Богородский совсем по иному трактовал образ того же клешника «Иван-Мора»:

Фуражка вломана в затылок

И шпалер всунут в брюки клеш.

Какая дьявольская сила

В девизе пламенном «даешь!»

Ту же тему именно тогда же развивал и поэт А. Прокофьев:

…Встань, великое время,

Девятнадцатый год!

Бескозырка, тельняшка,

Брюки клеш, брюки клеш,

парабеллум да фляжка,

Кличь иль окрик «Даешь!»

Если в революцию полуаршинный матросский клеш являлся символом свободы и нового мира, а призыв «даешь!» обладал пламенной «дьявольской силой», пугающей врагов революции, то спустя всего несколько лет, все тот же клеш и тот же клич в одночасье становятся уже символами откровенного бандитизма. Теперь следовало славить исключительно дисциплинированных и преданных Советской власти моряков, в особенности же, только что пришедших на флот молодых комсомольцев. Камертоном новой темы стал поэт А. Безыменский с программным стихотворением «Космофлотский марш». Уже в названии А. Безыменский попытался (хотя и весьма неуклюже) объединить в одно неразрывное понятие «краснофлотец» и «комсомолец», которое так и не прижилось на флоте.

Низвергнута ночь. Поднимается солнце

Над морем рабочих голов.

Вперед краснофлотцы, вперед, комсомольцы.

На вахту грядущих веков!

Вперед же по солнечным реям

На фабрики, шахты, суда!

По всем океанам и странам развеем

Мы алое знамя труда.

Призыв А. Безыменского к матросам «Вперед же по солнечным реям!» стал своеобразным девизом (слоганом) матросов-комсомольцев 20-х годов.

В 1930 году поэт Александр Прокофьев пишет стихотворение «Разговор по душам». С одной стороны стихотворение А. Прокофьева – это гимн победителя Гражданской войны, с другой, перед нами всполохи полупьяного бреда. По форме стихотворение «Разговор по душам» – это монолог революционного матроса о былых боях. На то, что перед нами рассказ именно матроса показывают чисто матросские словечки-термины – «снасть», «амба», «полундра». Но, несмотря, на полублатной жаргон, матрос А. Прокофьева, с надрывом клянется в своей безусловной преданности Советской власти:

Вставай, запоздалое слово, извечное, что тропа.

Темнее пивных бутылок неслась на нас шантрапа —

Голь, шмоль и компания… (Удавная снасть крута!)

Прапоры и капитаны, поручики и рекрута…

Штандарты несли дроздовцы – бражка, оторви да брось!

Всяческих супостатов рубить тогда довелось…

Мы гайнули в третье небо… (Двенадцатый полк занемог).

Такому горячему пеклу ад позавидовать мог.

Они прокричали: «Амба!»

«Полундра!» – сказали мы.

Зеленые, синие, белые – всякому козырю в масть.

И мы провели Эпоху среди черноземной тьмы,

И мы отстояли, ребята, нашу Советскую власть.

Тема революционных матросов вообще долго не давала покоя А. Прокофьеву. Три года спустя он пишет еще одно стихотворение, посвященное своим любимцам, воскрешая в памяти уже события октября 1917 года. Стихотворение так и называется «Матрос в Октябре»:

Плещет лента голубая —

Балтики холодной весть.

Он идет, как подобает,

Весь в патронах, в бомбах весь!

Молодой и новый. Нате!

Так, до ленты молодой,

Он идет и на гранате

Гордая его ладонь.

Справа маузер и слева,

И, победу в мир неся,

Пальцев страшная система

Врезалась в железо вся!

Все готово к нападенью,

К бою насмерть…

И углом

Он вторгается в Литейный,

На Литейном ходит гром.

И развернутою лавой

На отлогих берегах

Потрясенные, как слава,

Ходят молнии в венках!