Поэзия матросской революции - Владимир Виленович Шигин

достаточно опасны, если из поэтического афоризма становятся доктриной. Ведь были, как гвозди для Ноева ковчега, так и гвозди для ладоней Христа. Ну, а от этих последних гвоздей не так уж далеко и до трактовки людей как «винтиков государственной машины»…

Вообще надо понимать, что в ранних стихах Н. Тихонова Первая мировая война и Гражданская неразрывно слиты в единое целое. Главное отличие Тихонова от других поэтов революционной эпохи, как раз и состоит в том, что у войны, написанной им, днем с огнем не сыщешь никакой классовой идеологии.

Многие стихи Н. Тихонова могли быть написаны и царским офицером, и революционным матросом, и красным командиром («Дезертир», «Песня об отпускном солдате» и т. д.). Нет ни намека на то, чей это дезертир и на чьей стороне этот отпускной солдат. Не упоминаются ни погоны, ни петлицы, ни кокарды, ни звездочки на фуражках. А потому, как бы нам традиционно не хотелось, чтобы твердыми «как гвозди» именовались именно революционные моряки, в реальности автор баллады имел в виду что-то иное…

Отчасти метафоричность Н. Тихонова в описании морской составляющей революции продолжил в своей поэме «Освобождение» и Э. Багрицкий.

Матрос не встанет, как бывало,

И не возьмет под козырек,

На блузе бант пылает алый,

Напруженный взведен курок.

И силою пятизарядной

Оттуда вырвется удар,

Оттуда, яростный и жадный,

На город ринется пожар.

Матрос подымет руку к глазу

(Прицел ему упорный дан),

Нажмет курок —

И сразу, сразу

Зальется тенором наган…

Там закипает и гудит

Случайный бой.

Матрос огромный

В огне и грохоте стоит

Среди камней, под пушкой темной…

Что делать, Багрицкий провел всю Гражданскую войну в Одессе, которая постоянно переходила из рук в руки. Может именно поэтому его матрос, при всей его грозности, огромности, достаточно двусмыслен. Такой образ могли одобрить и красные, и белые, и махновцы. На мой взгляд, стихотворение Э. Багрицкого, это сочинение на заданную тему, но выполненное предельно осторожно, без осуждений, но и без славословий, этакое чтиво на любой вкус. Увы, но в этом стихотворении весь Багрицкий, с его житейской изворотливостью и приспособляемостью. Уверен, живи он в годы Гражданской войны в Петрограде, его матрос летал бы в своей святости на уровне облаков.

Заметим, что если М. Волошин открыто выступил против «революционной матросни», если Н. Тихонов и отчасти Э. Багрицкий укрылись за некие только им понятные метафоры, то И. Эренбург, решивший, как и все остальные, написать о матросах, просто не сориентировался в ситуации, сложившейся в 1918 году в России. Дело в том, что в 1918 году И. Эренбург вернулся в Россию после долгого отсутствия и, как говорится, «не въехал в тему». В том же 1918 году Эренбург издал книгу «Молитва о России», которая во многом перекликалась со стихами М. Волошина и поэтому вызвала заметный общественный резонанс в «красном Питере», по большей части негативный. Позднее Эренбург, как мог, открещивался от своих стихотворных произведений той поры. Но что было, то было! А тогда, В. Маяковский, критически отнесшийся к эренбурговской стряпне, ядовито отметил, что автор книги «из великих битв Российской Революции» разглядел только то, что вызвало в нем животный ужас:

Уж матросы взбегали по лестницам:

«Сучьи дети! Всех перебьем!»

* * *

Помимо официальной поэтики, в годы революции и Гражданской войны была популярна и народная матросская революционная поэзия. Это были, прежде всего, куплеты-частушки, которые можно было петь под гармошку. Вот типичный образчик такой матросской частушки:

Ходят волны по реке

Белыми барашками.

Переполнен Петроград

Матросскими рубашками.

А матрос плевать хотел

На партию кадетскую.

С кем угодно в бой пойду

За страну Советскую

Не за веру и царя

Воевать охочи мы —

За матросскую за волю

За крестьян с рабочими…

Ведя разговор о революционной матросской поэтике, нельзя обойти вниманием и популярнейшую тогда в России, и у матросов в особенности, песню «Яблочко». Со временем «Яблочко» стало своеобразным матросским гимном, дожившим до сегодняшнего дня, хотя и переродившимся со временем из матросской песни в матросский танец. И сегодня без традиционного танца «Яблочко» не обходится ни один концерт флотских ансамблей песни и пляски.

Вообще, в годы революции и Гражданской войны существовало несметное количество куплетов на мотив «Яблочка». Их пели и красные и белые и разные прочие. Вот лишь несколько примеров.

Белогвардейский вариант «Яблочка»:

Пароход идет

Мимо пристани.

Будем рыбу мы кормить

Коммунистами.

Пароход идет,

Волны кольцами.

Будем рыбу мы кормить

Комсомольцами.

Эх ты яблочко

Укатилося.

А у Ленина власть

Провалилася!

А вот «Яблочко» во внепартийном революционном варианте:

Эх, яблочко,

Да ты хрустальное.

Революция

Социальная!

Эх, яблочко,

Наливается.

Пролетарии всех стран

Соединяются.

Эх, яблочко,

Сбоку дырочки.

Не дождаться вам, попы,

Учредилочки!

Вот откровенно бандитское:

Подходи ко мне, буржуй,

Глазик выколю!

Глазик выколю,

Другой останется,

Чтоб знал, говно,

Кому кланяться!

Было и махновское «Яблочко»:

Эх, яблочко,

Да соку спелого,

Слева красного бей,

Справа белого!

Имел место и чисто обывательский «всебоящийся» вариант:

Эх, яблочко

Куда ж ты котишься?

В губчека попадешь,

Не воротишься!

Разумеется, существовал и собственное матросское «Яблочко»:

Я на Волге делов

Понаделаю:

Не забудет матроса

Сволочь белая.

Эх, яблочко,

Да ты румяное.

В расход выводить

Белых стану я.

Что самое интересное, были куплеты, в которых сами матросы утверждали, что они не отождествляют себя с большевиками:

Эх, яблочко,

Цвета красного.

Пойду за сокола,

Пойду