Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

- Нет! Ты всё равно смотреть на я!

Заенор старался выглядеть представительно, однако на его лице то и дело проступала улыбка. В конце концов он положил свою руку ей на плечо и сказал:

- Смотри, Эхталиора, как он старается. Мы много раз обсуждали, что такова их природа. Они смотрят на нас так, даже не осознавая этого. Найлим говорит, да и мы видим, что они готовы учиться у нас, - он глянул на бессмертного, - Таков жребий тисров. Бежать ото всех, слышать в след льстивые слова, но читать в глазах коварство и лукавство. И это так утомительно. Мой народ не знал покоя. И даже этот мир, где идут непрекращающиеся сражения, даже этот уголок ничтожного пространства для нас словно бы отдых, словно мягкая постель. Хотя кто угодно давно покинул бы эти земли, глядя на всё, что здесь происходит. До какого отчаянного положения дошли все мы, - он глянул вправо, туда, где располагалось основное поселение, - Мы живём беззаботно, когда как за пределами этого леса творится ужас. Мы веселимся и отдыхаем, когда как наши разумы постоянно устремляются туда, за пределы Адлальте, постоянно думая, как там, на рубежах нашего мира? Не нужна ли поддержка нашим стражникам? Все ли живы? Никто из них случайно не испытывает смертельной тоски? Мы вроде бы живём, но в то же самое время и не живём вовсе. Найлим, скажи, чтобы твой напарник повернулся.

Лагрез обратился лицом к сльяхте, и тот продолжил:

- Мы не можем поменять других. Но мы можем поменять себя. Пусть они смотрят на нас так, как умеют смотреть. Мы должны привыкнуть к этому.

Но кинжальщик вперил свой взор в землю и не смел поднять глаза на эльфов, чтобы ненароком не оскорбить Эхталиору. Заенор по-доброму рассмеялся и продолжил:

- Кажется, с этими людьми ужиться мы точно сможем. Как думаешь, Эхталиора?

Та внимательно посмотрела на Лагреза, который пытался рассматривать её исподлобья, и отвечала:

- Возможно.

- Вот и отлично. Найлим, тогда я предлагаю начать рассмотрение нашего мирного сосуществования прямо сейчас.

Бессмертный отвечал:

- Я – лишь пришелец, который положит конец творящемуся здесь хаосу, а затем покинет этот мир, оставив его вам. Но та, с кем вы должны поговорить, сейчас находится в Хрестиоре – поселении, расположенном далеко на востоке. Её зовут Эвелина.

- Женщина занимает место правителя?

- Должен был мужчина, однако он оказался недостоин.

Лагрез незаметно закивал, подтверждая эти слова.

- Что ж, понятно. Пусть будет так, как ты сказал, Найлим. Мы обязательно встретимся с Эвелиной для того, чтобы обговорить все наши союзные дела, - он призадумался, а после отвечал, - Учитывая постоянно усложняющиеся обстоятельства, связанные с тёмными отражениями, этот союз нужно заключить как можно скорее. Но как это сделать, когда потенциальные союзники находятся на разных краях, а между ними простирается поле бесконечных битв?

Заговорила Эхталиора:

- Пошли вместе с ними гонца, представляющего тебя. Он встретится с их предводителем, чтобы изложить все требования для заключения союза, того, кто обладает пониманием и может говорить от твоего имени, кто сможет представить наши интересы и в конце концов договориться.

Пока эльфийка всё это ему высказывала, сльяхте внимательно слушал и обдумывал каждое слово, а после взглянул на неё в упор и сказал:

- Отличная мысль. Тогда решено. Ты, Эхталиора, будешь нашим представителем перед лицом людей.

- Я? Нет, Заенор, пошли кого-нибудь другого!

- Почему ты не хочешь, дитя леса? Ты была свидетельницей нашего разговора. Ты вела беседы с этими двоими на границе Адлальте. Никто из нас не подготовлен к этому лучше тебя.

Она посмотрела на Лагреза, который смотрел на неё уже прямо, не скрывая своего взгляда, а после отвечала:

- Этот человек (буквально «татэ») до сих пор на меня смотрит… - она приостановилась, а следующее слово произнесла на человеческом, - С похоть, - а после продолжила на общем эльфийском, - Они все будут там смотреть на меня так.

Она была похожа на маленькую девочку, которая припала к своему отцу и жалуется, как её передразнивает какой-нибудь проказник. Заенор в очередной раз по-отечески уложил свою ладонь на её плечо, взглянул ей прямо в глаза и сказал:

- Знаю, Эхталиора. Но ты должна обучить их, должна рассказать им, что нам не нравится, когда на нас так смотрят. И, если верить словам Найлима, - он глянул на зоралиста, - Они будут учиться. И ты будешь проводницей других народов на руины наших душ, чтобы они увидели это и поняли, как нужно быть аккуратными. Скажи, дитя лесов, я могу на тебя рассчитывать? – она закивала ему в ответ, - Я могу положиться на тебя в этом важном для нашего народа деле?

Эхталиора тяжко вздохнула и ещё раз закивала ему. После этого он аккуратно развернул её лицом к Найлиму и Лагрезу, говоря:

- Тогда решено. Я отправляю вместе с вами эту дочь Адлальте. Она – ценный соратник в бою, а также важный представитель нашего народа. Доберитесь вместе с ней до своего правителя, и пусть они договорятся о союзе между нашими народами. Я вверяю жизнь Эхталиоры в ваши руки, будучи уверенным в том, что вы не дадите её в обиду, - он понизил голос и обратил следующие слова к ней, - Иди, дитя, не бойся. И пусть твой меткий глаз хранит тебя на этом пути.

Она собрала свою волю в кулак и подошла к двоим представителям народа людей. Взгляд Загриса её не смущал, когда как Лагрез, пытаясь делать простое выражения лица, всё равно вызывал в ней неудобство. Стараясь не обращать на него внимания, она ускорила шаг и сказала на человеческом языке:

- Быстрее идти – быстрее добраться.

Лагрез поспешил не отставать от неё, когда как Найлим обратился к сльяхте:

- Не беспокойся, Заенор. Эхталиоре ничего не грозит. Разорад не допустит её гибели.

- Кто такой разорад? Слово знакомое, но лишь тёмное и холодное эхо доносится до моего разума.

- Ты вспомнишь и, надеюсь, поймёшь, что с тобой разговаривал хранитель великого предназначения.

Выбравшись из лесу, трое путников встретили пятерых, которые остались на опушке под присмотром двух других тисров. Конечно же, все взоры были устремлены на Эхталиору. Ведь им было в диковину видеть эльфа. А потому, пока эльфийка подбирала свою предупредительную стрелу, все буквально пялились на неё. Загрис знал, что девушка настроилась привыкать к изумлённым взглядам, а потому ничего не стал