Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

постановочных честных поединков сохранялся там, где существовали закрытые искусственным путем сообщества с неподвижной статусной иерархией наподобие американских средних школ и других тотальных институтов. Постановочные поединки между представителями высокостатусной элиты являются продуктом тех же самых структур, которые порождают травлю лиц, обладающих низким статусом.

Теперь мы можем дать общую характеристику условий, при соблюдении которых происходят честные поединки между известными статусными особами. Первый подтип таких поединков появляется в рыхлых ситуационных коалициях военных подразделений, замещающих собой государство; такие коалиции присутствовали в те моменты истории, когда племенные подразделения, основанные на родственных связях, вытеснялись более крупными отрядами хищников-добровольцев или межплеменными альянсами, однако никакой стабильной иерархии военного командования еще не сложилось[35]. Подобные ситуационные коалиции порождают особый тип героя, воплощением которого является берсеркер – свирепый боец, который держит окружающих в страхе при помощи своей бесшабашной агрессивности и репутации, похваляясь своим презрением к риску. Предпочтительным типом схватки здесь оказывается не групповое сражение, а единоборство, поскольку оно максимально работает на индивидуальную репутацию. Кроме того, организационной единицей выступает круг приверженцев, а точнее, ряд имеющих собственных последователей героев, которые объединяются во временную коалицию наподобие греческого войска, осаждавшего Трою. Такая организация отличается от структур корпоративного типа, нацеленных на возмездие – кланов или банд, – поэтому сражения предстают в виде единоборств между героями, а не вендетты, где каждая из сторон по очереди устраивает друг другу засады.

Дополнительной особенностью этого структурного типа является разделение между аристократическим сословием и простолюдинами, к которым относятся все остальные. Постановочные честные поединки между героями сводятся к их столкновениям – именно из таких поединков герои черпают свою наивысшую честь[36]. Быть бойцом с солидной репутацией – так выглядит идеальный критерий, на котором базируется аристократическая страта, хотя в действительности принадлежность к ней определяет еще и вхождение в круг имущей элиты. В реальных условиях высший класс не может полностью состоять из таких бойцов; при наличии передаваемого по наследству имущества и статуса, а также в более стабильных условиях отличительной чертой благородных лиц могут в большей степени быть их манеры (включая манеры поведения в схватке), нежели их особая свирепость и эффективность в бою.

Именно здесь происходит переход из категории героев-берсеркеров в категорию вежливых джентльменов-дуэлянтов. Соответственно, появляется вторая подгруппа условий для постановочных честных поединков: там, где на место рыхлых ситуационных коалиций приходит сильное государство, дуэли могут существовать до тех пор, пока сохраняется ранговая структура аристократических статусных групп, стоящих выше простолюдинов. В таких условиях дуэльный дух не угасает – в особенности благодаря существованию школ подготовки бойцов, в которых отрабатывается этикет и которые, по сути, являются клубами для высшего класса. Именно в этих школах, по сути, и происходит подавляющее большинство постановочных поединков, которые сравнительно редко оказываются серьезными смертельными схватками, как и в мире за пределами таких школ. Постановочные честные поединки наподобие дуэлей уходят в прошлое, когда пропадает различие между аристократами и простолюдинами, хотя в момент этого перехода дуэли могут временно находиться на количественном пике.

Значимость элитных школ или клубов единоборств для духа постановочных честных поединков можно продемонстрировать, обратившись к вопросу о том, что произошло с такими школами в ХX веке, когда дуэли с использованием оружия прекратились. Школы подготовки к поединкам существовали и в ХX веке и сохраняются сегодня, однако они приобрели новый облик – спортивный зал или фитнес-центр. Оружия здесь больше нет, а объектом тренировки становится собственное тело: посетители сегодняшних спортзалов качают мышцы и развивают выносливость, хотя в некоторых таких заведениях ведется преподавание отдельных направлений единоборств, таких как бокс и азиатские боевые искусства. Современные американцы считают это мирным и безобидным занятием. Начиная с 1970‑х годов, когда фитнес стал целым движением, и в последующий период среди посетителей спортзалов было все больше представителей среднего класса, не склонных к агрессии, причем значительную долю этой аудитории составляли женщины; такие спортзалы не имели связей ни с политикой, ни с криминалом. Они превратились не только в места, где можно показать себя в выгодном свете или хотя бы продемонстрировать свою социальную принадлежность, но и в пространство для личного саморазвития, своего рода совместно используемое закулисье, где можно привести себя в форму, а не место для выступления на авансцене. Однако в Европе спортзалы (обычно разделенные по гендерному критерию) нередко становились местом, где происходила вербовка участников военизированных формирований и преступных группировок. В Германии в 1920‑х годах военизированные формирования были организованы вокруг атлетических и физкультурных движений. В бывшей Югославии в 1990‑х годах спортивные центры использовались в качестве баз для людей, задействованных в этнических чистках, и мест, где происходили изнасилования. В России в тот же период спортзалы выступали местом организации преступных группировок, а в Индии оказывались плацдармами для лиц, выступавших в роли локальных криминальных авторитетов и периодически предоставлявших свои услуги при формирования ударных отрядов во время этнических конфликтов [Fritzsche 1998; Tilly 2003: 36–38; Katz 1988: 272; Калдор 2015; Манн 2022]. В этих плебейских спортзалах действовали принципы, прямо противоположные кодексу чести или единоборства.

Честь без честности: вендетты как цепочки несбалансированных поединков

В сегодняшних реалиях применение огнестрельного оружия тяготеет к категории поединков без правил, которые далее подразделяются на еще две разновидности, в совокупности охватывающие большинство случаев современного насилия с использованием огнестрельного оружия (не считая хищнического насилия при совершении грабежей и других преступлений). Во-первых, это вендетты, совершаемые группами, а во-вторых, личные ссоры, перерастающие в стрельбу. Случаи второго типа часто описываются как конфронтации чести, но их характерные механизмы лучше схватывает другая формулировка – скачкообразные эскалации. К вендеттам с использованием огнестрельного оружия мы уже обращались, рассматривая перестрелки с «колес» между враждующими уличными бандами, а в более широком смысле к ним относится взаимное насилие криминальных группировок [Sanders 1994; Jankowski 1991; Wilkinson 2003]. Банды защищают свою территорию, к которой может относиться всего несколько кварталов, нападая на очутившихся здесь молодых людей из других районов. Чтобы отомстить за предшествующие нападения или заявить о себе и продемонстрировать свою силу, банды время от времени совершают вторжения на территорию соперников. Вендетта не является честным поединком. Отдельные эпизоды вендетты не принимают форму схватки один на один в присутствии зрителей, соблюдающих процедурные правила. Напротив, целью вендетты является использование подавляющего превосходства, когда для одной из сторон наступает черед доминировать (то есть когда кто-то хочет отомстить противнику за предшествующее нападение или в момент его нахождения на чужой территории). Это несправедливое преимущество важно с точки зрения преодоления конфронтационной напряженности/страха – оно создает условия для того, чтобы насилие вообще состоялось. В эпизодах