Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

их гибридной форме. Речь идет о «русской рулетке», представляющей собой сочетание дуэли и азартной игры, участники которой демонстрируют честь при помощи готовности поставить на кон свою жизнь при помощи выстрела из пистолета. Русская рулетка являлась разновидностью дуэли без противника. Ее сходство с обычной дуэлью заключается в том, что во время стандартного поединка в его участника, как правило, делался всего один или максимум два выстрела, которые в большинстве случаев были неточными или приводили к несмертельным ранениям, – столь же благоприятны шансы на то, чтобы не быть убитым из приставленного к виску шестизарядного револьвера с одним патроном в барабане. Бравада, бросающая вызов смерти, являлась способом обрести статус, а также претендовать на то, чтобы находиться в центре внимания среди аристократической ровни[31]. В действительности же до начала ХX века за рамками художественной литературы не существует никаких документальных подтверждений того, что в русскую рулетку действительно играли (см.: www.fact-index.com/r/ru/russian_roulette). В соответствующем антураже всегда присутствовали русские офицеры, однако процедуры варьировались, а детали, похоже, исказились до игры с плебейским оружием – револьвером. Между тем в легенде о русской рулетке обыгрывается некая структура, лежащая в основе и этой игры, и собственно дуэли: противником, которого нужно преодолеть, всегда оказывается собственный страх, и если вам это удалось, то вы оказываетесь среди элиты, способной напоказ бросить вызов смерти.

Закат элитных дуэлей и вытеснение их перестрелками

У дуэлей всегда имелись противники – в этом качестве выступала не только церковь, но и государство, пытавшееся установить монополию на насилие. В XVII–XVIII веках противодействие дуэлям было безрезультатным, в особенности в тех странах, где аристократические статусные группы контролировали высшие государственные посты, – оказывалось, что одни и те же лица официально не одобряли дуэли, но в частном порядке потворствовали им или сами в них участвовали. В XIX веке, когда дуэли стали превращаться в перестрелки (gun-fighting), они утрачивали свой элитный характер и в дальнейшем превратились в настолько плебейское занятие, что были объявлены вне закона.

Окончательный приговор дуэлям подписал процесс демократизации, хотя в разных странах это происходило неравномерными темпами. До XIX века дуэли были уделом благородных лиц и военных, которые относились к таковым пусть и не по рождению, а ex officio [по служебному статусу, лат.]. Однако этот элитарный характер дуэлей размывался в связи с увеличением размеров армий в XIX веке и расширением базы воинского призыва. Именно то обстоятельство, что дуэльная культура стала распространяться на всех офицеров, оказалось исходной причиной того, что она перестала быть неким признаком классового отличия. Аналогичная ситуация сложилась и с дуэлями штатских лиц, которые получили огромное распространение в конце XIX века, в особенности при Третьей республике во Франции и при парламентском режиме объединенной Италии. Теперь правами благородного лица, включая право защищать свою честь на дуэли, пользовались политики, да и вообще любые политически активные граждане. В Германии практика дуэльных клубов распространилась на буржуазию благодаря все большему количеству студентов. На первый взгляд, все это могло напоминать навязывание обществу аристократических и милитаристских ценностей, однако долгосрочная тенденция заключалась в том, что дуэли становились менее элитарными.

Этот процесс был особенно заметен на юге США в годы, предшествовавшие Гражданской войне. В отличие от надменных европейских аристократов-дуэлянтов, белые мужчины американского Юга заявляли о демократическом равенстве, предполагавшем право бросить вызов любому в качестве утверждения собственной чести. В ответ на это самые богатые и утонченные южные землевладельцы стали избегать дуэлей, видя в них лишь проявление плебейского буйства и бескультурья [Wyatt-Brown 1982: 351][32]. В конце концов в «клубе» дуэлянтов стало слишком много членов, и он потерял свой caché [закулисный характер, фр.]. Благородные манеры больше не отождествлялись с честью, требовавшей применения насилия, – теперь они определялись как манеры мирного общества[33]. В США последний всплеск дуэлей на пистолетах имел место на Диком Западе в период между 1865 и 1900 годами [Kooistra 1989; Hollon 1974]. На этом западном фронтире меткие стрелки (gunfighters) формировали нечто вроде репутационной элиты, которая как романтизировалась, так и очернялась в прессе. Однако эти люди не были представителями высшего класса и не отличались благородным образом жизни. Если старая дуэльная культура существовала среди имущей элиты, стрелки Дикого Запада не были богатыми собственниками ранчо, хотя зачастую они входили в состав текучей массы вооруженных людей, которых нанимали эти владельцы[34]. В перестрелках Дикого Запада присутствовали отдельные элементы этикета, а также могли проводиться постановочные поединки, назначенные на определенное время, однако инструментарий, включавший формальные вызовы, секундантов, благородную стрельбу в воздух и вежливое прекращение схватки, был сведен на нет. Стрелков Дикого Запада больше волновало не воплощение принадлежности к элитному статусу, а дилемма «убей сам – или будешь убит». Наиболее успешными среди них явно были не те, кто участвовал в постановочных поединках по правилам, а те, кто быстрее всех переходил в наступление и расстреливал противника на месте; многие из запротоколированных убийств были совершены стрелками Дикого Запада из засад. Эти лица представляли собой переходное явление между дуэлянтом, принадлежавшим к элите, и современным дебоширом в баре.

Перестрелки на Диком Западе разворачивались в переходной зоне, куда только начиналось проникновение государства. Отсутствие государственного контроля и защиты выступало стимулом для частных интересов: частные армии скотоводов, землевладельцев и железнодорожных магнатов, участвовавшие в выдвижении насильственных требований и защите от них, в действительности совершали гораздо больше насилия, чем отдельные стрелки [Hollon 1974]. Однако наше представление о Диком Западе остается искаженным, поскольку именно отдельные стрелки получили наибольшую известность и обрели романтическую репутацию, ведь именно они лучше всего соответствовали культурному образу героя, ведущего одиночную схватку. Но даже среди этих знаменитых личностей одними из самых успешных оказались те, кто на определенном этапе своей карьеры работал на государство в качестве шерифов или судебных исполнителей. Самая знаменитая перестрелка Дикого Запада – уже упоминавшийся бой у корраля О-Кей в Аризоне в 1881 году – происходила не между двумя героями-одиночками, которые сошлись в единоборстве, а между двумя организованными группами. С одной стороны, это были судебный исполнитель и трое его помощников, вооруженные пистолетами и дробовиком, а с другой, пять человек, работавших на владельца ранчо, которые были вооружены пистолетами и ружьями (см. перепечатку из Tombstone Epitaph, октябрь 1881 года).

В дуэлях и единоборствах ХX века огнестрельное оружие больше не использовалось, а вместо него там, где практика постановочных боев по правилам сохранялась, использовались другие средства – главным образом кулаки и ножи; напротив, использование огнестрельного оружия было характерно для поединков без правил. Дух