Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

с использованием огнестрельного оружия при нападении или организации засады, как правило, участвует значительное количество членов банды, даже если фактически стреляет лишь один из них. Остальные обеспечивают ему моральную опору, а также воплощают коллективную, а не индивидуальную природу поединка: осуществлением мести или засвидетельствованием чести другого лица занимается не какой-то один человек – это дело всей группы, посылающей сигнал другой группе. Кто является конкретной жертвой, не имеет значения: убийство чьей-то подруги или ребенка, связанных с группой противника, имеет такое же значение, как и убийство видного бойца из соперничающей банды.

Кроме того, акты вендетты обычно не являются постановочными, то есть они не анонсируются заранее и не оговариваются по времени и месту, а правила участия в них не устанавливаются. Суть тактики вендетты заключается в том, чтобы застать противника врасплох и в невыгодном положении. Взаимная цепочка односторонних преимуществ способствует успешному совершению убийств, а следовательно, и тому, чтобы вендетта продолжалась. При отсутствии элемента неожиданности или подавляющего локального преимущества стычки между бандами – как и лобовые столкновения армий, – как правило, завершаются ничейным результатом, полным показных угроз и шумихи, но не приводящим к серьезному реальному ущербу.

Следующий случай иллюстрирует ситуацию, когда стрельба используется в основном для того, чтобы произвести эффект, хотя при этом появляется несколько довольно случайных жертв. Группа молодых чернокожих мужчин сопровождает приятеля, собирающегося повидаться с девушкой в жилом комплексе на чужой территории:

Мы курили [марихуану], занимались своими делами и всякой прочей хренью. Но потом явились ниггеры с другой стороны и стали задавать безумные вопросы: «Это кто еще?», ну, типа «Ты кто, б…ь, такой?». А я такой, знаете: «А кто ТЫ, б…ь, такой?», и все вот это вот. Кто ты, черт возьми, такой, в чем проблема, чувак, мы тут просто отвисаем. В общем, имейте в виду, что все началось с дерзостей и прочей хрени. Ну, и слово за слово, дело дошло до драки, и все взялись за дело, и мы начали мочить друг друга, но думаю, что никто не пострадал. Одному чуваку досталось от парней из Браунсвилла[37], потому что мой приятель ударил его прямо в грудь. Меня не задело. Короче, было много стрельбы и всякой хрени. Да, мы начали фигачить, но без особого толка… Когда люди фигачат куда попало, не думаю, что они реально в кого-то целятся, пальба – это просто пальба, сами понимаете. Повсюду типа летит много шальных пуль. Я рад, что мы выбрались из этой ситуации [Wilkinson 2003: 153].

Кроме того, при использовании огнестрельного оружия продолжительность столкновения, как правило, сокращается: стычки банд с «пушками» редко оказываются затяжными сражениями, в которых обе стороны обмениваются серией выстрелов. Отчасти это объясняется нормальной напряженностью/страхом, отчасти – недостатком навыков обращения с оружием и зачастую плохим качеством самого оружия. Те участники сегодняшних уличных банд, которые покупают оружие, зачастую совершенно в нем не разбираются, поэтому им часто продают некачественные или неисправные «пушки», а их отношение к оружию больше напоминает отношение к фетишу, нежели к эффективному инструменту [Venkatesh 2006]. Как правило, дело ограничивается одним удачным выстрелом. Все эти особенности в совокупности и приводят к тому, что банды продолжают использовать «пушки» в вендеттах – цепочках мелких перестрелок.

В сравнении с постановочными честными поединками вендетта растянута более во времени. Силы противников равны, но они не собираются вместе в одно и то же время и в одном и том же месте – вместо этого происходит чередование: в идеальном сценарии несправедливое преимущество получает сначала одна сторона, а затем другая. Со временем во всей этой цепочке может быть найдено равновесие, но в каждый конкретный момент та или иная сторона обычно ощущает себя объектом несправедливых действий. Так оно и есть в действительности, поэтому каждая из сторон пытается сместить баланс несправедливости в свою пользу. С точки зрения абстрактной теории эта цепочка может показаться сбалансированной, однако участники ситуации в собственной феноменологической реальности ощущают ее как несправедливую. Именно поэтому за вендеттами закрепилась дурная слава: они самовоспроизводятся, в отличие от постановочных честных поединков, когда эпизод конфликта обычно завершается выводами, взаимоприемлемыми для его сторон. Дуэли оканчиваются «сатисфакцией» сторон, а ситуации вендетты – нет.

Мы уже рассмотрели перечень общих условий, при которых могут происходить постановочные справедливые поединки, а теперь можно привести такой же список условий для вендетты. У случая с поединками двух героев здесь имеются два параллельных подварианта: древняя разновидность вендетты и ее новое возникновение в некоторых современных нишах. Во-первых, насилие типа вендетты возникает там, где существуют напоминающие корпорации племенные единицы со стабильными неподвижными границами и относительно слабой внутренней иерархией, которые Дональд Блэк [Black 1998] называет термином «стабильные агломерации». Индивидуальные идентичности в данном случае прочно встроены в групповые: в отличие от подвижных ситуационных коалиций, в которых появляются герои-бойцы, каждый мужчина здесь прикреплен к своей группе (что касается женщин, то они благодаря браку могут переходить из одной группы в другую) и располагает незначительными возможностями для приобретения уникальной репутации (или для извлечения из нее выгоды при заключении сделок с возможными союзниками). Отсутствие внутренней иерархии вносит свою лепту в появление паттерна взаимной вендетты, поскольку здесь нет никакой командной структуры, которая могла бы заставить людей сражаться с полной отдачей – выйти к барьеру можно под общим давлением группы, однако большинство идет на это без особого мужества и энтузиазма и вполне готово прекратить схватку в любой момент, как только появится хотя бы одна жертва с той или иной стороны. Именно поэтому эпизоды вендетты, в которых делается всего один выстрел, позволяют максимально отыграть нормальную человеческую трусость, сохраняя при этом минимальный фасад храбрости.

Структуры вендетты, возникающие на основе племенных корпоративных единиц, характерны для догосударственных обществ, в особенности для тех, чья экономика основана на огородничестве, и имеющих стабильную территорию. Второй подтип вендетты встречается и в относительно модерных обществах, когда бюрократическое проникновение государства имеет частичный характер либо находится в становлении. Классические регионы вендетты – Сицилия, Калабрия, Корсика и Испания начиная с XVII века до XIX или начала XX столетия. Ключевой особенностью здесь является наличие относительно самодостаточных крестьянских поселений или земледельцев, ведущих натуральное хозяйство, организованных главным образом по принципу родственных связей. Эти условия не обязательно являются автохтонными – они могут формироваться в результате исхода из территорий, куда уже удалось проникнуть государству. В качестве знаменитого подобного случая можно привести длившуюся с 1863 по 1891 год вражду семей Хэтфилдов и Маккоев в одном чрезвычайно изолированном районе на границе Западной Виргинии и Кентукки (см.: www.matewan.com/history/timeline.htm). Аналогичная