Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

Реформа на носу, но у нас еще не было серьезных толков о будущем. В настоящее время более заняты академическою церковью, в которой ныне предполагается совершить всенощную, а освящение должно последовать на Святках и будет совершено митрополитом, который ожидается в Москву по поводу открытия миссионерского общества.

Печатные толки о перемещении академии из Лавры в Москву продолжаются, к крайнему прискорбию отца ректора и большинства наставников. Касицыну предложены были от митрополита три вопросные пункта, но это его не останавливает. В “Епархиальных ведомостях” статья принадлежит тому, о котором сказал я в первом отделении сего письма (т. е. П.С. Казанскому). Борьба, конечно, окончится не перемещением академии в Москву, ради чего без нужды не захотят тратить огромных сумм, но будет иметь последствием неприятности в самом обществе наставников, а всего более проект Касицына агитирует студентов.

Р. Ѕ. В скиту (в пещерной церкви) явилась чудотворная Черниговская икона Богоматери. Писана на полотне. Много чудотворений и многочисленное стечение народа. Я написал статью, но до формального освидетельствования иконы и чудес печатать не позволяют».

30-го числа писал я в Москву К.И. Невоструеву:

«Усерднейше благодарю Вас за Ваш дорогой, давно для меня вожделенный дар – зрелый плод Ваших неутомимых трудов. Судя по предисловию, которое я успел лишь прочитать, должно полагать, что в Вашей новоизданной книге “Описания синодальной библиотеки”[298] заключается весьма много интересных сведений относительно состава и изменений наших церковных служб. Очень бы желал я прочитать эту книгу от начала до конца, но едва ли это желание может быть исполнено при множестве ежедневных препятствий. Да поможет Вам Господь привесть к счастливому окончанию Ваш монументальный и многополезный труд!

Кстати, об академии. Скажите, Бога ради, сбыточны ли мечты господина Касицына и его единомышленников о переведении академии из Лавры в Москву и как смотрят на это благомыслящие отцы московские магистры? Что за странное время мы переживаем? Везде какое-то судорожное движение: ни в ком и ни в чем нет постоянства. Где же конец этому прогрессу и этим реформам?»

1870 год

9 числа [февраля] писал мне профессор С.К. Смирнов:

«17-го февраля в Московской семинарии назначено собрание духовенства по поводу быть или не быть Вифанской семинарии. Прокурор предложил духовенству Московской епархии содержать семинарию на свой счет; иначе она должна быть закрыта. Все это относится к пресловутому вопросу об улучшении быта духовенства. Большинство заинтересованных в деле Вифанской семинарии уверены, что отстоять ее существование не предвидится никакой надежды, тем более что митрополит не высказал ни малейшего участия к делу, а предлагает уже, что на место семинарии должно перейти Перервинское училище[299]. Сейчас посылаю к Гилярову[300] записку о. ректора Вифанского[301]; не знаю, напечатает ли он, но если напечатает, то имени автора не оглашайте.

Об ожидаемой реформе нашей академии прошел слух, будто ее в нынешнем году не будет; но это, кажется, принадлежит к числу вымыслов».

В ответ на это писал я от 16-го числа:

«Приношу Вам мою душевную благодарность за Ваше вторичное письмо, которое побудило меня неотложно взяться за перо, чтобы ответствовать Вам, как на это послание.

С благодарностию принимаю Ваше искреннее желание относительно переселения моего с запада на восток. Но я и теперь уже, по милости Божией, стал несколько ближе к Востоку, отрешившись от сношений с Вильною. В самом деле, я теперь же начинаю чувствовать благодетельные последствия этой отрешенности; а еще более ощутительно для меня удаление из Витебска губернатора Токарева. По моему ли влиянию или не по моему состоялось это удаление, во всяком случае я чрезвычайно этому рад. В преемнике Токарева[302] видится человек совсем иных качеств.

О ходе описываемого Вами дела по Вифанской семинарии я читал в “Московских епархиальных ведомостях”, которые я выписываю. Чудные дела делаются у нас на Руси в настоящую пору по всем ведомствам!

Московское общество любителей духовного просвещения почтило меня званием своего почетного члена, о чем я получил сегодня уведомление вместе с дипломом на это звание. Не знаю, кому, собственно, обязан я этой честию, вероятно, председателю общества, новопосвященному преосвященному Муромскому[303], который подписал диплом. Это уже третий у меня в Витебске диплом: первые два присланы были от исторических обществ Московского и Одесского. Мне очень совестно, что эти почетные титулы присвояются мне незаслуженно с моей стороны, а заслуживать теперь довольно уже поздно, при моих служебных обстоятельствах. Читать кое-что я нахожу еще время, но писать решительно не могу».

21-го числа писал я к новорукоположенному (18-го января) епископу Муромскому, викарию Владимирской епархии преосвященному Иакову[304]:

«Преосвященнейший Владыка, возлюбленный о Господе Брат!

Усерднейше приветствую Вас с новым высоким званием епископа. Да дарует Вам Пастыреначальник Господь Иисус Христос достойно ходити сего звания и право правити слово истины!

Наименование, присвоенное Вашей епископской кафедре, очень близко и любезно моему сердцу. В богоспасаемом граде Муроме, и именно при Вашей настоящей кафедре, суждено было мне, как не безызвестно Вашему преосвященству, начать служение Христовой Церкви в сане иерейском. Когда Господь приведет Вас совершать святительское служение в Вашем престольном храме, не лишите и меня, смиренного некогда служителя сего храма, Вашего молитвенного воспоминания.

В Муроме остается еще в живых моя теща – старица и при ней и около ее многочисленное семейство. Покорнейше прошу не оставить эту старицу и ее чад Вашим архипастырским вниманием.

На сих днях я имел удовольствие получить от Московского общества любителей духовного просвещения диплом на звание почетного члена сего общества, подписанный рукою Вашего преосвященства. По всей вероятности, эта честь оказана мне по внушению Вашего преосвященства, и потому я, воздавши обычное благодарение за оказанную мне честь Обществу, спешу выразить Вашему преосвященству мою особенную искреннюю благодарность.

Желал бы я непраздно носить присвоенный мне Обществом титул, но, к сожалению, при моих обстоятельствах и при моем поистине затруднительном во многих отношениях положении, не имею возможности заниматься ни науками, ни литературою. Едва достает мне времени и сил исполнять обязанности своего знания и отражать постоянные нападения врагов, как внешних, так и внутренних».

Преосвященный не замедлил ответить мне и 4-го марта писал:

«Вашим любезным посланием от 21 февраля, с приветствием по случаю возведения меня в сан епископский, Ваше преосвященство доставили мне истинное утешение. Искреннейше благодарю Вас за такое воспоминание о мне.

Не Вам, а мне бы следовало наперед просить Ваше преосвященство о принятии меня в общение, как новопосвященного, и я помышлял о сем, но по стесненным обстоятельствам никак не мог