MARVEL: Небесный Кузнец - Expero

Наш наблюдательный пункт на крыше здания, расположенного примерно в 350–400 метрах от Эмпайр-стейт, был идеален. Отсюда открывалась прямая, ничем не перекрытая видимость на южный фасад небоскреба, который сейчас представлял собой черный, пронзающий облака шпиль. Угол для стрельбы был достаточно удобным, чтобы поразить и технические этажи, и венчающий башню антенный комплекс. Ночь была нашим союзником.

Кратко проведя для Блейда инструктаж по использованию ЭМИ-пушки, я ткнул пальцем в две ключевые точки на темном силуэте здания. В этом плане я доверял его сверхчеловеческой точности больше, чем любой системе наведения. Закончив, я отошел на пару метров, давая ему пространство. Мой телефон коротко вибрировал — Гвен уже была на позиции и ждала сигнала, ждала, когда пропадет электричество, чтобы установить свой «подарок».

Блейд переключил тумблер на корпусе ЭМИ-пушки в режим зарядки. Корпус пушки отозвался, высоким электронным гулом, похожим на звук заряда старой фотовспышки, только в тысячу раз мощнее и пронзительнее. Этот звук, казалось, заставлял вибрировать сам воздух. Блейд стоял неподвижно, как гранитная статуя, держа уродливое оружие так, словно оно было продолжением его рук. Спустя три мучительно долгих секунды простенький световой индикатор сменил цвет с тревожного красного на уверенный зеленый. Выстрел. Он нажал на большую, защищенную скобой кнопку на рукоятке. Вся энергия, накопленная в батарее конденсаторов, мгновенно сбросилась на фазирующую решетку магнетронов.

Для меня, как для стороннего наблюдателя, это выглядело сюрреалистично. В момент выстрела воздух вокруг ствола пушки на долю секунды ионизировался, создав короткую, абсолютно беззвучную вспышку бледно-фиолетового свечения, похожего на свет от короткого замыкания или слабое полярное сияние. Сразу после вспышки по направлению к башне прошло волнообразное искажение, словно марево над раскаленным асфальтом. Это и был видимый фронт распространения ЭМИ-волны. Никаких киношных электрических сфер или летящих молний. Просто тихая вспышка, легкое искажение пространства, и через секунду… Первый выстрел попал точно в шпиль.

Еще три секунды зарядки. Снова пронзительный визг и зеленая вспышка индикатора. Второй выстрел, нацеленный ниже. И вот тогда эффект стал по-настоящему осязаемым. Эмпайр-стейт-билдинг, один из символов мировой цивилизации, моргнул и погас. Словно кто-то выключил гигантский рубильник. На фоне светящегося городского ландшафта появилась черная дыра, пустота, поглотившая целый небоскреб.

— Так, у нас есть порядка двух-трех минут, — коротко сказал я, протягивая Блейду мою снайперскую винтовку Remington 700. Он молча принял ее, а я спрятал остывающую ЭМИ-пушку в инвентарь.

Расчеты в моей голове пронеслись со скоростью симуляции. Пентхаус Фиска находится на 80–85 этажах, это примерно 320–330 метров от земли. Скорость его личного, защищенного лифта — около 6–7 метров в секунду. Чистое время спуска займет около 50 секунд. Добавим сюда распространение вибрации по стальному каркасу, нарастание паники, суету охраны, время до лифта и от него к выходу. Все сходилось. Из Южного служебного выхода Фиск должен появиться очень скоро.

Примерно через полторы минуты на крышу рядом с нами абсолютно бесшумно опустилась фигура Гвен. Она ничего не сказала, лишь уставилась на Блейда, который уже лежал на краю крыши, вжавшись в оптический прицел. «Ремингтон» имеет эффективную дальность стрельбы до 1000 метров. С точки зрения баллистики у винтовки был более чем двукратный запас по мощности и точности, ведь расстояние до цели составляло всего 380–400 метров. Но главной проблемой была не дистанция. Главной проблемой был ветер.

Нью-Йорк — это «городской каньон». Ветер, ударяясь о фасады небоскребов, создает сложнейшие, коварные завихрения, восходящие и нисходящие потоки. Невидимые реки воздуха. Пуля, пролетая эти 400 метров, может пересечь несколько таких зон, где ветер дует в разные стороны с разной силой. Даже для стрелка уровня Блейда, который благодаря своим сверхчеловеческим чувствам мог буквально ощущать эти потоки кожей, внесение точной поправки было задачей на грани искусства и удачи. Но я в него верил.

Ожидание натянуло нервы. И вот, спустя две минуты с момента отключения света, к служебному выходу подъехал черный бронированный внедорожник. Еще через тридцать секунд служебные двери распахнулись, и оттуда сначала высыпало несколько телохранителей, быстро осматриваясь по сторонам. Прошло еще пять секунд, и в окружении плотного кольца охраны в дверном проеме показалась тучная, массивная фигура Фиска.

Мир словно сузился до картинки в прицеле. Глубокий, спокойный выдох Блейда. Плавное нажатие на спусковой крючок.

Резкий, сухой треск выстрела разорвал ночную тишину. Через мгновение до нас донесся едва слышный глухой шлепок. Пуля легко пробила череп, и огромная фигура одного из опаснейших ублюдков города, далеко не бессмертного, как оказалось, рухнула на асфальт, как мешок с костями. Чистый, идеальный, неотвратимый выстрел.

— Сматываем удочки! — бросил я.

Блейд молча поднялся, вернул мне винтовку, которую я тут же спрятал в инвентарь, и, не раздумывая, просто шагнул с края крыши, исчезнув в темноте. Я же подхватил Гвен за талию, она выпустила паутину, и мы полетели вниз, ощущая дикий порыв ветра и головокружительный полет. Спустя пару минут мы уже мчались в Чарджере Блейда по улицам Нью-Йорка, прочь от погасшего гиганта, растворяясь в бесконечном потоке огней.

— Охуенно. Братюня отомщен! — было первым, что сказал Блейд, когда за нами с лязгом закрылись ворота гаража. Он с силой хлопнул ладонью по пыльному верстаку, поднимая в воздух облачко стальной стружки. Напряжение ночи наконец отпустило, сменившись мрачным удовлетворением. — Правда, очевидно, меня не оставят в покое после такой херни. Я ведь убил в первую очередь Уилсона Фиска, а не Кингпина. Одним ублюдком меньше, но для системы я — убийца публичной фигуры. Так что надо сваливать.

— Куда сваливать? — растерянно поинтересовался я. Этот вариант я как-то не рассматривал. Это же… ну, это же Блейд. Сверхчеловек практически из высшей лиги. Казалось, ему нечего бояться.

— Да неважно куда, главное — из страны, — он пожал плечами, но в его глазах не было ни капли безразличия. — Я, в отличие от вас, личиком своим засветил. Меня знают. И теперь за мной придут не бандиты, а люди в строгих костюмах с федеральными значками. Так что как вылечишь Фрэнка, побазарю с ним по душам, и прощай, Америка.

— Печально, конечно, — выдохнул я. Осознание ударило под дых: теперь на помощь, поддержку и связи Блейда в Нью-Йорке можно будет не рассчитывать. Мы лишились нашего главного силового актива.

— Да не парься, паря, — он по-дружески толкнул меня в плечо. — Я даже находясь не в США, помогу чем смогу. Ты теперь мне как братюня, понял? Так что обращайся по любому вопросу, контакты мои у тебя есть. — Он перевел взгляд на молчавшую до этого Гвен. — Ну и ты, Паучиха, тоже не дрейфь. Частично в свои тоже записана. Рад,