Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2 - Василий Васильевич Рязанов

взаимодействия с наземными войсками в основном делится на три периода: а) Отработка планов взаимодействия, организация связи в подготовительный период; б) Взаимодействие с наземной армией в период прорыва оборонительной полосы противника; в) Взаимодействие с войсками танковой армии в период ее ввода в прорыв и развитие успеха, а также поддержание взаимодействия с общевойсковой наземной армией в период ее продвижения, в наступательной операции.

В подготовительный период в Львовской операции в порядке организации взаимодействия были отработаны планы организации взаимодействия как с 60 армией, которая производила прорыв обороны противника, так и с 3 гв. ТА, которая была введена в прорыв на рубеже: Сасов, Золочев…». Этот материал относится, видимо, к оперативному искусству, к управлению войной, ее организации, к текущему управлению боями в реальном времени, что Рязанов и делал. Это непросто. Надо, находясь внутри боевой деятельности, посмотреть на нее со стороны, упорядочить и согласовать множество отдельных задач, оценить ситуацию, взвесить возможные варианты развития событий. Война – это не только сила, агрессия, кровь и подвиги, но и разум, сообразительность. Ошибки здесь не только пагубны, но и гибельны.

Рязанов в конце 1944 года и в начале 1945-го пишет письма домой: «…Это замечательно, что у тебя теперь имеется своя лаборатория. А то не дело держать всю аппаратуру и имущество под кроватью. Электротехника – очень обширная область: от громадных гидроэлектростанций и до ультракоротких волн, до телевизора – это все электротехника. Так что тебе придется впоследствии еще разбираться и решать, в какой же области электротехники будешь работать. Ну, это вопрос дальнейшего. Сейчас важно освоить теоретически и практически (на опытах) основы электротехники. На катке все же кататься нужно как можно больше. Чья бы то ни была болезнь – не основание к тому, чтобы не пойти на каток на час-полтора. Нужно стараться каждый день ходить на каток. И главное – следи, чтобы в твоей лаборатории всегда был порядок и чистота. Посылаю тебе фотографию моего Джека. Этой весной, когда в Бессарабии румыны в панике бежали, то его оставили. Сначала он ими был натравлен только ловить и хватать людей. А сейчас мы его обучили, и он прекрасно охраняет меня. Автоматчики прямо не нарадуются. Днем Джек спит, а ночью ревностно несет службу по охране. А он такой, чертяка, что если возьмет в свои объятия, так не выпустит. 23 ноября 1944 года».

«…Напиши, как у вас получится постановка «Недоросля». Все же старайся так планировать день, чтобы оставалось время на лыжи. А в выходные дни – обязательно. У меня развелся целый собачник. К Джеку (умнейший старикан) еще добавился щенок Рольф, очень забавный. 10 декабря 1944 года». Жизнь у Георгия складывалась так, что времени на лыжи и на многое другое не оставалось (хотя недавно он сказал мне, что на лыжах катался тогда каждый день). Он все время думал, размышлял.

«…Бывают дни с меньшей нагрузкой, но все равно мое присутствие здесь обязательно, ни на кого это переложить нельзя. Горик, имей в виду, что, занимаясь опытами, далеко не все получается гладко. Очень многое, что хочется, – не получается. Хоть и много разочарований с твоей электрической печью, но нужно больше выдержки, терпения, настойчивости! 19 декабря 1944 года». Командир корпуса прекрасно знал, что слишком много завязано на нем, и без его участия не будет работать. Надо было довести дело до конца, до победы. Он отказывался от командования армиями. Возможно, не хотел тратить дорогое время на вхождение в новую должность. Или он, привыкший своей волей цементировать корпус, все держать на своих плечах, опасался, что на более громоздкий механизм армии его не хватит. Или из корпуса, ставшего ему родным, не хотел уходить. Рязанову 43 года. По нынешним меркам, – возраст юный. Тогда было немного иначе. Да и тюремные камеры и другие испытания здоровья и молодости не прибавляли. Но юный задор, веселость, азарт у него еще сохранялись.

Петр Кацевман, прибывший в 141-й гвардейский шап в Польше, вспоминал, что «Когда мы прибыли в полк, то «в расход» шел уже третий состав летчиков и стрелков. Из первых двух составов, воевавших еще в 667-м ШАП, в строю оставался только наш командир полка Компаниец, начинавший летать рядовым летчиком…». «Первый раз сбили в Силезии, в январе 1945 года. Штурмовали в районе памятника Кутузову, помню, там стояла стела со скульптурным орлом наверху. Зенитка достала Ил на выходе из пикирования, на высоте 300 метров, перебило петрофлекс, масло моментально вытекло и мотор заклинило. До своих мы дотянуть не могли, пришлось садиться «на живот», в грязь, хорошо хоть земля мягкая была. Комкор Рязанов прислал за нами свой «виллис».

Рязанов исполнял свой долг. Исполнял честно и добросовестно, самоотверженно. И корпус работал, как ювелирно отлаженный механизм. Корпус становился не только одним из лучших соединений Красной Армии, но и всех армий мира. Рязанов понимал, что все это временно, что всемирные законы таковы, – все рано или поздно разрушится, что без ухода, настройки механизм разладится. И он подкручивал гайки, смазывал маслом шестеренки, трудился без отдыха, не давая слабины, поблажек ни себе, ни другим.

Очень важной была Висло-Одерская операция. В январе и феврале 1945 г. противник навязал войскам трех фронтов на берлинском направлении напряженное сражение на флангах. Только сокрушив в двухмесячных тяжелых боях группировки противника в Померании и Силезии, наше командование смогло провести штурм собственно Берлина.

Летчики, извлекали уроки из минувших боев, глубже анализировали ситуации. В полосе 1-го УФ у противника сильная оборона. У летчиков интенсивная боевая работа. Они вели разведку, боролись с самолетами-разведчиками врага, наносили удары по резервам неприятеля, затрудняли перегруппировку его войск и прикрывали свои войска от ударов с воздуха. Фотографировали полосы обороны, укрепления, районы группировок артиллерии противника и сосредоточения резервов. Жизненно важной была эта разведка. Вели ее все время операции. Штурмовики разведывали в глубину 30-40 км, истребители – 80-90. Исключительно сложными были условия ориентировки, особенно в Домбровском угольном промышленном районе и в немецкой Силезии, где сплошные населенные пункты, масса шоссейных дорог, по наземным ориентирам очень трудно вести самолет. И условия погоды тяжелейшие, и зенитный огонь очень сильный. Поэтому на разведку посылали самых подготовленных, самых опытных следопытов. И работали они эффективно. В первый день наступления разведывательные экипажи установили места 100 танков, 800 автомашин, полков пехоты, дивизионов артиллерии. 13 января лейтенант Ермолаев из 8 гшад нашел 200 автомашин, 300 повозок, полки пехоты, 50 танков, десятки орудий. 15 января пять пар разведчиков обнаружили 250 автомашин и 100 повозок возле Щекоцины, 10 автомашин и