Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2 - Василий Васильевич Рязанов

метко бомбили, но обработку целей с пикирования лучше применять, когда надо уничтожить отдельные малоразмерные объекты. Вслед за Пе-2 к полигону потянулись группы Ил-2 1-го гшак В.Г. Рязанова. Они тоже действовали чисто, точно и быстро. Но не успели еще отгреметь взрывы бомб и реактивных снарядов, треск пушечных очередей штурмовиков, как И.С. Конев встал и сказал: – Все ясно. Будем наносить массированные удары! [1].

“Вот отправились на работу штурмовики. У них трудная задача. По трем рядом расположенным мишеням надо ударить сначала бомбой, потом реактивными снарядами и под конец из пушек и пулеметов. Рязанов и Каманин гордятся мастерством своих коллег. Сами, как говорится, уже отлетались” – писал об этих учениях А.И. Покрышкин в книге «Небо войны». Действительно, есть время летать и время руководить полетами, время смеяться и веселиться и время думать о вечном. Хотя Рязанов, любящий и умеющий хорошо летать, не летел на учениях, видимо, потому, что научил своих бойцов летать лучше себя, да и постоянной практики, необходимой для должной формы, не было. Каманин писал: «Командиру корпуса надо больше заботиться не о личной тренировке на боевом самолете, а о том, чтобы триста самолетов умели хорошо воевать».

Массированные удары из-за ухудшившейся зимой погоды удалось организовать лишь в апреле 1945 года, когда войска 1-го УФ прорывали оборону на Нейсе. К началу зимнего наступления во 2-й ВА самолетов оказалось почти столько же, сколько их было летом 1944 года, перед Львовской операцией. Созвали совещание с вопросом, как лучше обеспечить в материальном отношении действия такой армады? Выдвинули ряд предложений для обеспечения аэродромного маневра, достижения высоких темпов перебазирования авиации. Два лучших батальона аэродромного обслуживания продвигались в колоннах танковых армий генералов П.С. Рыбалко и Д.Д. Лелюшенко. А. Исаев в книге «Берлин 45-го. Сражения в логове зверя» писал: «Когда речь шла о самом существовании страны, под ружье были поставлены и стар, и млад, а оборонялись они с фанатичным упорством. То же упорство можно наблюдать в проводившихся немецким командованием операциях».

При помощи воздушного фотографирования за Вислой к началу операции было вскрыто 7 подготовленных оборонительных полос, эшелонированных на глубину до 500 км. Эти данные и позволили построить точную копию оборонительных рубежей противника, использованную при учениях. Были сфотографированы все переправы через Вислу на участке от Модлин до Влоцлавек, через реку Пилица от Варка до Томашув, вскрыта аэродромная сеть с базирующейся на ней авиацией. В Висло-Одерской операции предполагалось нанести мощные удары по противнику на познанском и бреславльском направлениях, разгромить немецко-фашистскую группу армий «А», оборонявшуюся на территории Польши и прикрывавшую жизненные центры Германии, выйти на Одер и обеспечить выгодные условия для нанесения завершающего удара по Берлину.

В промежутке между Вислой и Одером протяженность фронта составляла 500 км. Рязанов давно и крепко дружил с танкистами. Снова он встречается с Рыбалко, подробно планируя совместные боевые действия. Рыбалко выступает в корпусе. Разведкой занимались ежедневно. Конев требовал: «Я должен знать расположение резервов. О малейшем передвижении сразу же докладывайте мне или начальнику штаба».

Круглые сутки шел мокрый снег. Аэродромщики готовили взлетно-посадочные полосы. Рязанов побывал в 3-й гв. ТА, 5-й гв. и 13-й А, детально обсудил с Рыбалко, Жадовым и Пуховым все вопросы предстоящего наступления. Недосыпал генерал. Только поздно ночью Василий Георгиевич возвращался к себе в штаб, снимал мокрую одежду, сырые сапоги и прислонялся к жарко натопленной печке [3].

10 января 1945 года Рязанов пишет сыну: «…До некоторой степени может характеризовать мою работу статья в газете «Сталинский сокол». Я ее отослал вам. Вышла замечательная книга Степанова «Порт-Артур». Мне ее прислали. Я бегло прочитал, буду еще читать. Сейчас книга ходит по рукам. Постарайтесь достать, так как здесь единственный экземпляр. Ее всю зачитают, и посылать будет нечего. Насчет приезда – все это неосуществимые мечтания. Скоро сами увидите».

Комбриг А.Н. Лапчинский в 1939 году в своей работе «Воздушная армия» писал: «Раз ведется маневренная война, нужно выиграть воздушно-земные сражения, которые завязываются в воздухе и кончаются на земле, что требует сосредоточения всех воздушных сил». Красовский и Рязанов были знакомы с этой работой, и ее положения учитывали при планировании операций. Системное мышление конкретно. Достоинством мышления Василия Георгиевича была междисплинарность – гуманитарий по первому образованию, военный – по второму. Он мог комбинировать различные подходы.

На подавление и уничтожение резервов противника выделялась вся бомбардировочная, значительные силы штурмовой и истребительной авиации. Разгромом в первые дни операции оперативных резервов предусматривалось затруднить противнику проведение контрударов и обеспечить стремительное наступление наших войск на всю глубину операции. Аэродромный маневр планировали проводить вслед за наступавшими войсками на всю глубину операции. Перед наступлением на сандомирском плацдарме в 10 – 15 км от линии фронта построили 17 аэродромов. Повышали эффективность авиации, ее контакт с танками при их стремительном движении на большую глубину [4]. При сопровождении войск основную роль отводили эшелонированной работе штурмовиков. Увеличили состав опергрупп и количество радиостанций в них, – очень эффективной была их работа. Как только танкисты захватят тот или иной аэродром, его немедленно готовят к приему самолетов. Так и вышло: едва части 3-й гв. ТА заняли Енджеювский аэроузел, как на аэродромы Енджеюв, Дешно, Нагновице сели самолеты 1-го гшак. Так же и 17 января в Ченстохове. Крайнюков писал: «Буквально на другой день после освобождения Енджеюва части 1-го гшак, которым командовал генерал В.Г. Рязанов, приземлились на расположенных поблизости аэродромах и приступили к боевой работе. Это позволило еще более увеличить радиус действия штурмовиков и непрерывно поддерживать части 3-й гвардейской танковой армии, совершавшие глубокий рейд по тылам врага» [9].

10 января Рязанов приказал перебросить части корпуса на новые аэродромы, наладить там связь к вечеру 11.01.45 и иметь сильные боевые группы на новых КП. 11.01.45 Рязанов отдал боевой приказ на первый день операции. Летный состав изучал район боевых действий, готовясь к предстоящей операции. КП командира корпуса с 16.00 11.01 был на северной опушке леса в 1,5 км южнее Мокре. Затем КП комкора каждый день перемещался в новые места. Каждый день командирам дивизий ставились задачи о количестве групп, которые должны работать по вызову с КП. В январе 1945 г. войска 1-го УФ начали наступать с Сандомирского плацдарма. «Вначале темп наступления был невысоким: над полем боя висел туман, мешавший действиям авиации», – писал Б. Лиддел Гарт. В очень плохую погоду штурмовики 1-го гшак проявляли исключительное мужество, смелость и героизм. Снижаясь до бреющего, делали по 4-6 заходов на цель, наносили чувствительные удары по врагу, способствуя успешному продвижению вперед наших наземных войск. Только 8-я гшад возд в первый