Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

даваться оценка полезности. Также тисра однозначно дала понять, что её народ против браков. Люди берут себе мужей и жён только из людей. Тисры – только из себе подобных. Эвелину это немного удивило:

- А что, с этим уже были проблемы?

- Да, - на человеческом языке слова эльфийки звучали резко, так что возникало ощущение, будто бы она высказывает не свою твёрдую позицию, а обвинения в адрес людей, будто бы они уже нарушили эту договорённость, и эсра отчитывает их за эту оплошность, - Поэтому никаких разговоров и намёков. Мы не станем вашими жёнами и вашими мужьями.

Воцарилось небольшое молчание, которое было очень кстати для того, чтобы Найлим вставил своё слово:

- Кажется, нужно прервать переговоры. К Хрестиору приближается Шегах.

Эльфийка только и успела спросить, кто такой этот Шегах, как зазвучал набат.

Все собрались у входа в Хрестиор. Дозорные пребывали в испуге, предполагая, что к ним надвигается очередной чудовище. Эвелина присмотрелась и удостоверилась, что Найлим был прав – к ним подходит громила из клана Кхна, а потому успокоила всех, ведь некоторые стали готовиться к обороне. Эхталиора, увидев урункрока, тут же заговорила на человеческом языке. Её знание в этой области, конечно, не достигли совершенства, однако за эти дни она уже достаточно хорошо приспособилась к этому наречию:

- Это враг. Мы должны убить врага.

Эвелина с широко распахнутыми глазами смотрела на союзницу:

- Но они тоже хотят заключить союз.

- Нет, нельзя. Урункроки нужно изгнать.

- Но почему?

- Они злые, неряшливые и любят воевать. Урункроки – зло.

Эвелина от безысходности посмотрела на Загриса, и легендарный мечник заговорил, обращаясь к тисре на её эльфийской наречии, потому что общеизвестен факт того, что речь воспринимается лучше, если звучит на родном языке:

- Они были злыми, потому что ими управлял плохой вождь. Но теперь Шегах его победил и занял место вождя. Он больше не будет посылать своих урункроков против вас. Вы больше не увидите их на пороге Адлальте.

- Но они ужасные, большие и всегда хотят воевать. Мы не можем с ними ужиться.

- В тебе говорит опыт от встречи с другими урункроками во время странствий вашего народа по другим мирам. Но разве ты не заметила, что эти существа обычно более всего воинственны, когда рядом с ними проживают другие кланы? Здесь, кроме клана Кхна нет других. Здесь урункрокам не с кем воевать. А потому, когда установится мир, они не будут подпитывать свою воинственность. Даже наоборот, они станут смотреть на вас, на то, как вы проживаете в этом мире, чтобы учиться у вас, чтобы жить без вечных войн, как это делаете вы.

Чуть помолчав, она ответила:

- Хорошо. Я не стану говорить против урункроков, но и основания для того, чтобы довериться им, у меня тоже нет.

- Всё верно, основания нет, потому что они уже успели приобрести себе худую славу. И теперь пусть говорит Шегах. Пусть он закладывает основание для будущего мира. Пусть он доказывает, что его народ способен быть частью вашего союза.

Она утвердительно кивнула и сказала:

- В твои слова хочется верить, потому что они лишь слова. Когда со мной разговаривала Эвелина, я ощущала, что она пытается влиять на меня, что её слова – это стрелы, которые она пускает в меня одна за другой.

- Готовься. Если слова людей – это стрелы, то слова урункрока – это топоры. И он будет рубить ими без устали.

Шегах не знал языка людей. Он говорил, что пришёл с миром, а те лишь с опаской глядели на него, ничего не понимая. Лагрез же мог с помощью магии знать слова урункроков и, как следствие, перевести его речи, но вот сказать что-нибудь у него не получилось, потому что магия слов, которую он сумел покорить, развита в нём плохо. Он может понимать любое слово, однако отвечать способен лишь на различных человеческих языках. Каждый человек думает по-разному. Разница в мышлении двух человек, говорящих на разных языках, ещё больше. А вот отличие человеческого образа мыслей от других народов ещё больше увеличивает эту разницу. Если того объёмы знаний магии слов Лагрезу достаточно для того, чтобы преодолеть языковые барьеры людей, таких же существ, как и он, то языковые барьеры других рас пока что для него неприступны. Вот его магия позволяет понимать грубую речь урункрока, так что он способен пересказать, о чём говорит громила, но для того, чтобы ответить ему на его же языке, нужно развить изае сверх того, что он понимает. Поэтому Загрис направился в ту сторону, чтобы говорить от имени людей с вождём клана Кхна. Эхталиора держалась рядом с ним.

Увидев великого мечника, Шегах приветствовал его по обычаю Атрака, а после сказал:

- Для меня честь повстречаться с тобой, рарга́х. Прими это в дар от моего клана, - он бросил к ногам бессмертного металлический топор, - Оружие моего врага.

- Что ж, я вижу, Граг-обр-Кхна бежал.

- Да, Граг оказался ненастоящим вождём, как ты и говорил. Он лишь выдавал себя за него. На самом деле он – шаман. Когда я его победил, и осталось лишь добить его, он возвёл руки к небесам, и магия ответила ему. Небо треснуло, а из той трещины на него упал свет, то ли синий, то ли зелёный, и забрал его. Позорный щигад-зудай. Предпочёл смерти бегство и даже оружие своё бросил. Так пусть Датарол догонит его и дважды лишит жизни за бегство и оскорбление оружия. За то теперь клан мой. И отныне он называется Харкы́ш. И я, Шегах-обр-Харкыш, пришёл, чтобы заключить с людьми клана Хрестиор соглашение.

Говоря всё это, он безотрывно смотрел в глаза Найлима, потому что всеми силами хотел показать, что он говорит честно и собирается придерживаться сказанных слов, несмотря ни на что. Лагрез всё это переводил для Эвелины и остальных людей. Эхталиора не слышала того, что говорил кинжальщик, потому что она вслушивалась в речи этого орка. Всё как и предупреждал Загрис – его слова подобны удары топора – резкие, порывистые и грубые. Он ими не пытается влиять на других, но буквально заставляет принять то, что говорит.

Когда речи вождя закончились, подошла Эвелина и спросила:

- Он же ведь навряд ли поймёт мою речь?

Найлим отвечал:

- Говори, я буду переводить для него.

Чародейка вдохнула и, пытаясь подражать ему в манере говорить, спросила:

- На что ты готов ради заключения соглашения?