Думские речи. Войны темных сил - Николай Евгеньевич Марков

«Отвечает один Мильеран», – объявил «Великий Восток» в 1923 г. (см.: Конвент 1923 года. – С. 264).

«Мильеран, создатель и вдохновитель Национального блока, не пригоден более представлять Францию, ставшую снова республиканской», – пишет орган франкмасонства «Ко-тидьен» 10 июля 1924 г. («Снова республиканской» Франция стала после победы масонов на выборах 11 мая 1924 г.)

В июле г. Мильеран уже не был президентом республики. Изгнание г. Мильерана выполнил новый ставленник масонства г. Эррио, ставший в 1924 г. главой Правительства «левого картеля». Сборник «Диктатура франкмасонства во Франции» (Michel A. G. Lа dictature de la Franc-Maconnerie sur la France. Documents. Edition Spec, 17. rue Souff ot) напечатал примечательную выдержку из статьи Бертрана в масонском «Котидьене» (18 июня 1921 г.) с восхвалениями министра Эррио за точное и исправное выполнение обязательств перед масонством:

«От него ждали закрытия посольства при Ватикане. Закрытие выполняется без всякой отсрочки.

Ожидали амнистии. Проект таковой уже внесен.

Ожидали признания права чиновников организовываться в синдикаты. Это право признано.

Ожидали восстановления сношений с Правительством Советов. Таковые восстанавливаются.

Ожидали отмены законов-декретов. Они будут отменены тотчас же, как палата захочет высказаться.

Ожидали изменения выборного закона. Изменение отныне зависит от парламента.

Мы могли бы привести и другие примеры, – заключает г. Бертран, – но этих достаточно. Никогда ни один министр не старался так, чтобы сдержать свое слово».

Если бы г. Бертран не был масоном, то он мог бы прибавить: никогда ни один министр не ухитрился провести в столь короткий срок столько вредных для своего народа и своего государства мероприятий.

Сила и власть масонства над парламентами и демократиями – вне всякого сомнения. Но как достигают масоны этого засилья? Чем объяснить их поразительные успехи на демократических выборах? Есть же какие-то существенные причины тому, что тридцать тысяч масонов во Франции посылают в парламент столько же, если не больше, депутатов и сенаторов, как и весь остальной 40-миллионный французский народ!

Прежде чем дать прямой ответ на поставленный вопрос, послушаем, что говорит само масонство о подготовке, вернее, об изготовлении так называемого общественного мнения:

«Четыреста пятьдесят мастерских, капитулов и советов “Великого Востока Франции” являются столькими же очагами света, разливаемого по поверхности страны. Тысячи свободных граждан, их посещающие, обсуждают предложения, толкуют в газетах, защищают в политических комитетах. Мало-помалу возбуждается общественное мнение, избиратель пристращается, всеобщая поверхность высказывается, парламент покоряется воле страны. Таков образ действий франкмасонства, и так должно оно действовать при демократическом режиме» (Конвент «Великий Восток» 1904 года. – С. 432).

«Важна деятельная пропаганда, дабы франкмасонство снова стало вдохновителем, верховным господином идей, через которые совершенствуется демократия» (Конвент «Великий Восток Франции» 1922 года. – С. 270).

«Наши ложи должны стараться вмешиваться в жизнь профанов в интересах республики. Они присоединяют свою деятельность к деятельности других группировок, преследующих ту же цель мирской защиты и прогресса демократического и социального: Лиги прав человека, Обществ свободных мыслителей, народных университетов, мирских патронажей, внешкольных занятий, политических комитетов, куда братья пойдут одиночным порядком для деятельности в среде, которая лучше всего направит их к выбранному ими идеалу» (Конвент «Великий Восток Франции» 1923 года. – С. 300).

«Спортивные общества, отряды бойскаутов, клубы развлечений, хоралы и фанфары – все организации, призывающие республиканскую молодежь к занятиям физическим и умственному воспитанию, представляют одновременно богатую почву, на которой масонская пропаганда может применяться с наибольшей пользой» (Конвент «Великий Восток Франции» 1923 года. – С. 301).

«Так как Лига прав человека собрала все партии и группировки левые и крайне левые в целях практической организации защиты публичных свобод и свободы личности, Великая ложа Франции установила с ней единение» (Официальный бюллетень Великой ложи. – 1903. – Март. – С. 60).

Некий масон высокого посвящения сказал: «Франкмасонство есть прикровенная республика, а республика есть раскрытое франкмасонство» (из речи брата Блатена, бывшего депутата, на банкете конвента 1902 года).

Но возможно ли создавшееся положение объяснить только умелой и широко разветвленной пропагандой масонских идей?

Отнюдь нельзя.

Копен-Альбанселли, разбирая в упомянутом труде (с. 135, 137) значение подписанной и вручаемой венераблю ложи обязательной декларации философских и политических принципов избираемого кандидата, пишет: «Разглашение этой декларации не может быть потребовано ни от какого кандидата» (Конвент 1897 года. – С. 232).

Говоря просто, это означает, что масонство стремится управлять депутатами и сенаторами, избранными и оплаченными избирателями, но не желает, чтобы последние об этом знали. Полное надувательство. Обман отягчается тем, что сенаторы и депутаты франкмасоны весьма остерегаются осведомить избирателей о том, что они принадлежат франкмасонству. В этом, как вообще во всем, избирателей обманывают.

Народ избрал этих депутатов и этих сенаторов франкмасонов, воображая, что избрал обыкновенных граждан, людей свободных, тогда как в действительности он избирал людей порабощенных, которых масонство заставляло подписывать тайные обязательства. Оно умеет вынудить выполнение этих обязательств, ибо оно «ставит их у подножья стены, удерживая их собственным интересом» (слова масона брата Мамелля, сказанные 22 октября 1891 г. в ложе «Милосердная дружба»).

«Положение, – говорит Копен-Альбанселли, – более страшное, чем если бы вместо 450 сенаторов и депутатов франкмасонов в парламенте было бы 450 сенаторов и депутатов – членов духовных конгрегаций. Эти, по крайней мере, не прошли бы незамеченными. Их узнали бы по их одеянию. Ничего подобного в отношении сенаторов и депутатов франкмасонов, ибо неизвестно, что они посвящены, ибо они очень заботятся, чтобы их ленты и фартуки, которыми они украшаются в ложах, не носились в мире профанов. И не только ничто не раскрывает их перед законным недоверием публики, но они даже негодуют, когда кто-нибудь случайно раскроет их состояние в масонстве. Были такие, которые привлекали к судебной каре граждан, определивших их принадлежность франкмасонству».

«Таким образом, недостаточно, чтобы французы были подчинены владычеству членов масонских конгрегаций, французы лишены даже права называть своих владык их настоящим именем».

«Настоящая вина, – пишет г. Копен-Альбанселли, – неискупимое преступление всех этих избранных франкмасонов, что превращает их в предателей Франции, это, конечно, сокрытие ими того, что, принимая мандат сенаторский или депутатский, они отдают страну франкмасонству, обществу тайному, обществу неведомому, управление которым может быть даже антифранцузское».

«Каким способом достигло франкмасонство власти? -ставит вопрос д-р Ансонно и тут же отвечает. – О! Очень просто. Просто подстраивая выборы депутатов и сенаторов франкмасонов или связанных с масонством, с помощью комитетов, именуемых республиканскими, но которыми под рукою управляют агенты лож. Очевидно, кандидаты, намеченные лицемерами конгресса,