Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

– Она постоянно говорила мне бежать, – прошептала я.

– Предположим, она посчитала того парня одним из моих врагов и попыталась тебя защитить. Но я все равно не понимаю, зачем Кристал тебя защищать? – Он выглядел озадаченным. Я тоже растерялась. Не могла выбросить из головы свет, который излучали его глаза, но по какой-то причине меня это совершенно не пугало. Даже если он был чудовищем, я не боялась его. Я не знала, как это объяснить, но для меня это было так же естественно, как текущая по венам кровь.

– Кристал всегда крутилась рядом, после того как приехала с юга. Хотя я не подавал никаких намеков, что хочу быть с ней, она думала, что у нее есть шанс. Она враждебно относилась ко всем женщинам в моем окружении, ненавидела их всех. Теперь ты со мной, ты живешь в моем доме, она видела тебя со мной, и у нее есть множество причин ненавидеть тебя. Так зачем же ей пытаться тебя защитить и врать мне?

То, что Эфкен рассказывал о Кристал, вызвало во мне гораздо более сильные эмоции, нежели страх и беспокойство. Они начали меня терзать с каждым ударом сердца. Я молча наблюдала за ним. Эфкен прошелся несколько раз по коридору, а потом остановился и глубоко вздохнул. И тут я вспомнила слова того мальчика.

– Тот мальчик, тот молодой парень сказал мне, что в этот раз он спас меня, но больше так не сделает, – прошептала я единственное, что смогла вспомнить. В голове все путалось, и я не могла ухватиться ни за одно воспоминание. Я увидела, что Эфкен застыл, повернувшись ко мне спиной, и нервно шагнула к нему. – Я никогда раньше его не видела. Это была наша первая встреча, – снова прошептала я полным страха голосом. По мне как будто прошел ток в тысячу вольт. – Может, он тоже прорицатель?

– Я бы знал, – задумчиво произнес Эфкен. – Или же он просто одаренный. Не знаю. Какое-то время я думал, что с моей ДНК что-то не так. Знаешь, иногда, нет, даже в большинстве случаев у нас всех есть различия. Именно они делают нас уникальными. – Он медленно пожал плечами и произнес: – Даже смешно, что человек, которого ты видишь впервые в жизни, утверждает, что защищает тебя. Я могу найти его, подвесить за ноги на дерево и оставить так висеть на несколько дней, пока вся кровь не перетечет в голову, за то, что он напугал тебя.

– Он совсем ребенок. Наверное, не старше моих братьев-близнецов или Махзара.

– Сколько лет твоим братьям?

– Мирачу и Мирану по восемнадцать, Махзару девятнадцать, скоро исполнится двадцать.

– Значит, тот мальчик, которого ты видела, не так уж молод, Медуза.

– Для меня это так.

– Я пойду посмотрю в лесу, – глубоко вздохнув, сказал он, и я подскочила. Он с удивлением посмотрел на меня, когда я быстро направилась к нему.

– Ты не можешь туда идти. Это безумие. Я же говорила, что видела в том лесу волка. Не одного, а нескольких.

– Я живу здесь уже много лет, – сурово сказал он.

– Мне плевать, сколько ты здесь живешь. С чего ты взял, что только поэтому они не укусят тебя за задницу?

– Пойду осмотрю лес, и если увижу там чужаков, то подвешу их на дереве. Вверх ногами. Поняла?

– А если с тобой что-то случится?

Не прошло и двух секунд, как я увидела его душу, которую он положил к моим ногам. Между нами с треском летали искры, будто электрический ток. Когда он устремил на меня свои смертоносные синие глаза, мое сердце словно взорвалось в груди, а его кусочки разлетелись, как отрубленные конечности трупа, наполняя меня странными чувствами. Глядя на него, я понимала, что у моего сердца нет большего врага, чем я сама. Знала, что мой заклятый враг – это сердце, беззащитно бьющееся в груди.

– Если со мной что-то случится… – сказал он, и я сглотнула, наблюдая за черными змейками, извивающимися в глубине синих глаз, горящих любопытством. – Скажи мне, – добавил он, наклонив голову набок и ни на секунду не отрывая бездонных глаз от моего лица. – Если со мной что-то случится, ты сильно расстроишься?

– Не уходи, – медленно произнесла я.

Он поддел пальцем мой подбородок и медленно поднял голову, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Если бы ты посмотрела на меня своими греховными кроваво-карими глазами и попросила остаться, не знаю, смог бы ли я тебе отказать. Если это только ради тебя… то я бы все равно пошел. Но если бы попросила меня остаться по какой-то другой причине, то да, я бы остался. – Он убрал руки от меня. – А теперь иди переоденься, замерзла, наверное. Позже поговорим, почему ты сбежала.

Эфкен развернулся и направился к входной двери. Я молча смотрела ему вслед, чувствуя, как горит в горле от непролитых слез. Случившееся настолько ошеломило меня, что я сбросила только ботинки и прямо в мокрой одежде поплелась в гостиную. Время пролетело быстро, казалось, прошло всего несколько секунд, прежде чем Эфкен вернулся домой и сразу отправился в душ. Я не знала, нашел ли он что-нибудь, поэтому любопытство съедало меня, ворочаясь внутри, словно острый нож. Вскоре Эфкен вышел из душа и появился в дверях гостиной в одном лишь черном полотенце, обернутом вокруг крепких бедер. Я посмотрела на струйки воды, словно слезы стекающие по мускулистой груди, а затем подняла взгляд на его лицо. На нем тоже блестели десятки капель. На мгновение мне показалось, что Эфкен плачет. Несмотря на эти «слезинки», он не выглядел как человек, способный плакать. В его глазах будто поселилась вечность, запечатав в них всю боль человеческого рода.

– Лес чист, – только и сказал он, зачесывая черные мокрые волосы назад. Неужели нам больше не о чем поговорить? – Что касается уз Непреложной печати, то я начну поиски, чтобы ты точно больше не сбежала. Не думаю, что они как-то навредят тебе, но если ты боишься, то я улажу этот вопрос.

– Мустафа-баба сказал, что я могу умереть. И Ибрагим подтвердил его слова, – медленно произнесла я.

– Я не дам тебе умереть, – сказал Эфкен, и его голос прозвучал так сурово, будто бросал вызов даже смерти.

– Что ты планируешь делать с Кристал?

– Хочу выяснить, почему она солгала. – Вот и все, что он сказал. Мой взгляд то и дело следил за капельками воды, стекающими по его прекрасному телу, поэтому я покачала головой, отгоняя непрошеные