Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

Я медленно перевела взгляд на дату и время, указанные на боковой панели компьютера. Да, мы находились в том же самом времени, которое я когда-либо знала, год и месяц совпадали с часовым поясом у меня дома, а вот в днях я была не уверена. Я вдруг поняла, что сейчас три часа ночи. Я снова посмотрела в центр экрана и уже собиралась выйти со странички Ярен, когда заметила альбомы с фотографиями и остановилась. На обложке одного из них красовался Эфкен, безучастно смотрящий куда-то в сторону, а не в объектив камеры. На нем был серый берет и черный пуховик, а кончик его смуглого носа покраснел от мороза. Мне вдруг очень захотелось увеличить фотографию, и я, не удержавшись, кликнула на альбом.

Как только фотография открылась на весь экран, первое, на что я обратила внимание, – это его высокий рост. Он напоминал платан, возвышающийся посреди снега. Его равнодушный взгляд был устремлен в другую сторону, и я видела лишь его профиль с безупречный носом, который стал третьей наиболее привлекательной деталью на этом кадре. Первой был его рост, а второй – глубина синих глаз, которые были видны, даже несмотря на то, что он стоял боком.

Я закрыла страницу и снова перешла к поисковой системе, сосредоточившись на своей первостепенной задаче. Я по очереди вводила в строку поиска имена мамы, папы, братьев и бабушки, но так и не получила никаких результатов. Люди со схожими именами были совершенно на нас не похожи, а мое имя не находилось вовсе.

Потом я вспомнила о Кристал. Я не знала ее фамилии, но очень надеялась, что они с Ярен дружат в социальных сетях и я смогу найти ее. Вернувшись на страницу Ярен, я перешла к ее друзьям и очень обрадовалась, когда обнаружила Кристал в самом верху списка. Конечно, я не ожидала найти заурядный профиль, но при виде ее невероятно сексуальной фотографии даже раскрыла рот. Как Эфкен мог ей отказать?

Когда я кликнула на ее профиль, мое сердце учащенно забилось. Ее огненные волосы струились по платью с глубоким декольте, спускавшимся до самого живота. Из выреза красиво выглядывала ее полная грудь, а ярко-зеленый цвет платья ярко гармонировал со светлой кожей и насыщенными бордовыми губами. Она смотрела прямо в объектив, и ее желтоватые глаза приобрели слегка красноватый оттенок из-за ночного режима съемки.

Ее фамилия была Уилсон.

Когда я щелкнула на раздел с фотографиями, ряд странностей привел меня в замешательство, потому что даже на снимках, сделанных в дневное время, в ее глазах виднелись красные искорки. Как будто объектив придавал ее зрачкам другой оттенок, отчего и появлялись эти странные блики.

Подумав о ее рептилоидных глазах, я быстро закрыла страницу и прижала руку к сердцу. Она явно что-то скрывала.

Я вдруг вспомнила, что она называла меня не по имени, а каким-то другим словом. Мар. Но что такое Мар? Я никак не могла понять, что означает это знакомое слово. Хотя, возможно, я его никогда раньше не слышала. Я быстро нажала на строку поиска и медленно напечатала слово.

Мар.

На первой странице я прочитала, что в переводе с испанского слово означает «море», но на других сайтах не было ничего на испанском – лишь упоминание о персидском языке. Когда я перешла на сайт, чтобы узнать значение этого слова на фарси, на экране очень долго отражался черный экран. Затем в левом нижнем углу стала медленно загружаться черно-белая фотография. Вскоре появилось изображение змеи, пожирающей свой собственный хвост. Пульс участился, как будто все мое тело превратилось в одно большое сердце.

Я быстро прокрутила страницу вниз и только тогда увидела значение этого слова на фарси. Крупными буквами было написано:

Змея.

– Черт! – только и смогла произнести я.

Тут я вспомнила. Вспомнила видение в день, когда вся эта история только начиналась. Я вспомнила гадюку, ползущую по моему дому, вспомнила ее шипение, раздававшееся в голове, и яд прошлого, струящийся в крови. Но это было лишь мимолетное видение. Мое сердце на мгновение замерло, а может быть, вообще перестало биться. Пальцы похолодели, но они всегда были холодными.

– Мар, – выговорила я, пристально изучая страницу. – Змея.

Теперь мне все становилось понятнее. Глаза Кристал напоминали глаза рептилии. Глаза змеи… В ушах зашумело. Спина покрылась потом. Каждое ее слово эхом проносилось у меня в голове. Она говорила точно так же, как голос из моих кошмаров, который завладел моим сознанием. Который просил меня пробудиться.

Впервые я была слишком напугана, чтобы понять. Я отказывалась понимать. Не хотела давать себе даже шанса. Просто желала, чтобы все происходящее оказалось бредом, чередой нелепых совпадений, играми моего собственного разума… Но это было не так.

Затем я начала искать людей, способных испускать свет из глаз, людей, которые умели гадать на картах Таро, людей, у которых на фотографиях виднелись блики. Но результатов не было. Я не нашла никакой информации ни о таинственном свете, льющемся из глаз Эфкена, ни о глазах Кристал, которые выглядели необычно на фотографиях. Я не нашла никакой информации ни о Стамбуле, ни о мире, из которого я пришла. Сколько бы источников я ни изучила, моего мира будто бы не существовало вовсе. Через некоторое время поиски меня утомили, и я закрыла крышку ноутбука, отложила его в сторону и стала размышлять.

В голове прояснилось, но я не хотела принимать эту ясность. Мне казалось, что она сведет меня с ума. Одно знала точно: то, что я видела в глазах Кристал, не было галлюцинацией, и ее зрачки и правда стали вертикальными, как у рептилии. Другое дело – сияющие глаза Эфкена, которые нельзя было назвать нормальными, пусть даже он сам считал иначе. Обычные люди так делать не умеют. Происходящее представлялось мне какой-то загадкой, чем-то мистическим, но если я могла проскочить между измерениями, то, конечно, возможны и другие феномены. Может быть, здесь происходили гораздо более сверхъестественные и непостижимые по моим меркам вещи.

Я задумалась о психологии человека. Внутри каждого из нас есть запретная комната, где на протяжении всей нашей жизни рождаются, растут и пускают корни множество страхов. Почему мы должны бояться несуществующих вещей? Если мы боимся – значит, существуем. Если мы боимся темноты, потому что она существует, то должны опасаться и призраков, потому что они тоже реальны.

Возможно, мы просто утешали себя мыслью, что всего этого на самом деле не существует,