Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

Разумеется, заявлять публично – либо вам, либо нам – о том, что мы не намерены этого делать, по понятым причинам нецелесообразно»[1194]. Этот отказ Брежнев компенсировал обещанием оказать «всю необходимую политическую поддержку», предоставить «в самом срочном порядке солидное подкрепление оружием и военной техникой», а также предоставить материальную помощь, в том числе в виде поставки 100 тыс. тонн пшеницы и повышения цены на природный газ, поставляемый в СССР из Афганистана[1195].

О войне в Афганистане существует огромная литература[1196], где авторы в том числе рассуждают, почему такая взвешенная позиция была забыта руководством СССР в декабре 1979 г. При этом еще 27 октября 1979 г. советская сторона ответила отказом даже на просьбу Х. Амина, прислать в Афганистан советский армейский госпиталь[1197]. Спектр объяснений широк – от оскорбленных чувств Брежнева, возмущенного убийством Тараки, вплоть до тяжелого физического состояния Брежнева, который якобы лишился способности трезво оценивать ситуацию и пошел на поводу у «силовых» министров. Особую группу составляет набор геополитических факторов, в первую очередь «двойное решение НАТО» о размещении в Европе американских ракетных систем средней дальности, принятое 12 декабря 1979 г., а также обострение конфликта СССР с Китаем, который напал весной 1979 г. на союзный Советскому Союзу Вьетнам. С. Шаттенберг со ссылкой на документ из Архива немецкой социал-демократии, адресованный В. Брандту, пишет, что Политбюро кардинально изменило свою точку зрения на ввод войск, «узнав, что Амин налаживает контакты с США и связан с ЦРУ»[1198]. О «двойной игре» Амина со ссылкой на бывшего посла СССР в США А.Ф. Добрынина также пишет В. Зубок[1199]. Эти подозрения подпитывали частые встречи Амина с послом США в Кабуле[1200]. В любом случае, какой бы не была причина, последнее слово оставалось за Брежневым.

Здесь сразу же стоит отмести версию о том, что Брежнев в это время уже «мало что соображал». Физическое состояние Брежнева в декабре 1979 г. действительно оставляло желать лучшего, однако генсек был вполне дееспособен[1201]. По заявлению Андропова, которое было сделано 10 марта 1983 г., Брежнев, когда решался вопрос об Афганистане, настоял на поименном голосовании членов Политбюро[1202]. Возможно, ключом к адекватному объяснению является запись, сделанная Брежневым в «дневнике» 22 ноября 1979 г.: «Провел Политбюро ЦК. Обменялся мнением о положении в Афганистане. Амин растреливает много кадров»[1203]. Очевидно, действия Амина, известного своей приверженностью к неограниченному применению революционного террора, вызывали резкое недовольство у Брежнева. Решение прекратить репрессивную политику Хафизуллы Амина, нормализовать ситуацию в стране, оказавшейся на грани гражданской войны, и гарантировать переход власти к Б. Кармалю «малой кровью» было бы вполне в духе Брежнева[1204]. Эта гипотеза подтверждает искренность заявления Брежнева, сделанного на июньском пленуме ЦК 1980 г.: «В советской акции помощи Афганистану нет ни грамма корысти. У нас не было иного выбора, кроме посылки войск»[1205]. Фактические действия нового руководства НДПА во главе с Кармалем также полностью укладываются в рамки данной гипотезы: была проведена всеобщая амнистия политических заключенных, прозвучали заверения в уважении ислама и отказе от продолжения репрессий в отношении духовенства, вождей племен и национальной буржуазии[1206].

Все остальные геополитические соображения, о которых речь шла выше, скорее всего также были приняты Брежневым во внимание. В том числе это касается «руки Пекина»: советское руководство боялось союза между Пакистаном и Китаем, что означало возможность опосредованного китайского влияния на события в Афганистане и Индии. Кроме того, изначально ввод войск планировался как быстротечная акция, которая вызовет негативную, но сдержанную реакцию Запада. Тем более что лишь двумя месяцами ранее Брежнев продемонстрировал Западу добрую волю, объявив 6 октября 1979 г. об одностороннем выводе из ГДР контингента войск в количестве 20 тыс. солдат и офицеров и тысячи танков.

Последние три года своей жизни Брежнев предпринимал безуспешные попытки нормализации испорченных отношений. Под знаком острой конфронтации в Москве в 1980 г. прошли летние Олимпийские игры[1207]. В ноябре 1981 г. Брежнев в последний раз приехал в Бонн, чтобы заручиться поддержкой Г. Шмидта в деле ратификации ОСВ-II. Основные усилия в 1980–1981 гг. Брежнев уделил урегулированию острейшего политического и социально-экономического кризиса в Польше[1208]. Совокупный опыт Чехословакии 1968 г. и Афганистана 1979 г. сыграл свою роль в том, что Брежнев ответил отказом на требования Э. Хоннекера и В. Биляка ввести войска ОВД в Польшу[1209].

Фундаментальной причиной краха разрядки стало обоюдное недоверие, инерция мышления в тандеме со склонностью к клише. Западные элиты, в первую очередь США, не верили в возможность эволюции советского политического строя под воздействием ограничения гонки вооружений и технической помощи Запада. Разрядка, полагали они, только способствует укреплению в СССР власти коммунистической партии и усилению советской военной машины. Советский Союз и социалистический лагерь в целом в свою очередь рассматривали разрядку как политику с «двойным дном», призванную внести раскол в ряды «империалистов» и максимально ослабить их. Конфронтация оказалась для обоих политических лагерей более привычным, а главное – более понятным состоянием. В итоге феномен разрядки стал результатом суперпозиции маловероятных событий. Брежнев как политик и человек доброй воли оказался в роли Дон Кихота, воюющего с ветряными мельницами.

Л.И. Брежнев и первый секретарь ЦК КПЧ Г. Гусак за беседой в перерыве между заседаниями Международного совещания коммунистических и рабочих партий

Москва, июнь 1969

Фотограф Я. Халип

[РГАКФД]

Папка для хранения документов из личного архива Л.И. Брежнева

[РГАНИ. Ф. 80]

Тело

Глава 8

Брежнев: репрезентация власти

Советские люди знают: там, где партия, там успех, там победа!

Л.И. Брежнев

§ 1. Брежнев и советская ритуальность

В одной из публикаций Р. Медведева утверждалось, что политическая смерть Брежнева наступила гораздо раньше его физической смерти. Немощь Брежнева-политика была в первую очередь обусловлена немощью Брежнева-человека[1210]. На первый взгляд трудно не согласиться со столь логичной и очевидной конструкцией. Тем не менее в этой главе мы попытаемся доказать, что отнюдь не болезнь и дряхлость стали причиной так называемой «политической смерти» Брежнева. Для этого надо в первую очередь изменить «позитивистский» ракурс точки зрения исследования и задействовать инструменты, давно и с успехом используемые исторической антропологией, обратившись к таким проблемам, как ритуалы и способы репрезентации власти, ее образы и сакральность[1211].

На разных этапах 74-летнего существования советского государства ритуализации подвергались различные сферы и проявления общественно-политической жизни – от