Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

немедленно исполнено"[100]. В марте 1183 г. Балдуин IV, незадолго до смерти, провозгласил своим наследником племянника, шестилетнего Балдуина V. Однако всего через три года, в 1186 г, Балдуин V умирает. С его смертью мужская линия иерусалимских королей из Арденн-Анжуйской династии прекратилась. Из наследников короля Амори I остались только две дочери: старшая Сибилла и младшая Изабелла. Бароны признали королем мужа Сибиллы Ги де Лузиньяна, которому по закону перешел трон и иерусалимская корона. Далее события развивались стремительно и драматично. В 1187 г. последовало завоевание Иерусалима Саладином, пленение самого короля Ги де Лузиньяна, освобождение его из плена, длительная борьба с новым претендентом на иерусалимский престол Конрадом Монферратским, осада Акры войсками крестоносцев Третьего крестового похода, во время которой в 1190 г. умерла королева Сибилла. В водовороте этих событий корона была перехвачена Конрадом Монферратским. Сам же Ги де Лузиньян после смерти жены оставил осажденную Акру и не без помощи английского короля Ричарда I Львиное Сердце удалился на Кипр в поисках нового королевства, продолжая при этом считать себя королем Иерусалима.

Многие хронисты, да и многие современные историки, склонны обвинять во всех несчастьях Иерусалимского королевства именно Ги де Лузиньяна, называя его хвастливым, неудачливым и бесхарактерным[101]. Гийом Тирский упрекает его в том, что он взял на себя слишком много и не соразмерил своих сил с тяжестью бремени. Он видит в Ги всего лишь ловкого интригана, якобы обещавшего баронам уступить несколько городов за то, чтобы они подали за него голоса и возвели на иерусалимский трон. Он, по мнению хрониста, был лишен мужества, мудрости и утомлял весь мир своею крайнею дерзостью и самодовольством. Это стало понятно и королю Балдуину IV, который, сначала наделив его полномочиями, вскоре лишил его власти[102]. По словам всех хронистов, это был человек простоватый, неискусный и лишенный всякого опыта. Если бы не его красота и изящные манеры, он никогда не стал бы королем; и это, по-видимости, соответствует действительности. Столь негативное отношение к нему повлекла горечь утраты Иерусалима в 1187 г. В проигранной битве при Хаттине и в потере Иерусалима единодушно, но не совсем справедливо, обвиняли именно Ги де Лузиньяна. Сложный клубок интриг и противоречий, существовавший между патриархом Иерусалимском, Великими магистрами орденов тамплиеров и госпитальеров, графом Триполи и другими баронами королевства, сделал невозможным единое командование и воспрепятствовал слаженности действий армии крестоносцев против дисциплинированной армии Саладина[103].

Несомненно, Ги не был выдающимся политиком и полководцем. Но нельзя отказать ему в инициативности, храбрости и даже благородстве и верности долгу короля-крестоносца. Он был взят в плен Саладином и им же освобожден в конце лета 1188 г. Обретя свободу, Ги пытается собрать новую армию и начинает бороться за восстановление королевства еще до прибытия на Восток участников Третьего крестового похода, провозглашенного в Европе. По прибытии крестоносцев из Европы Ги присоединился к войску английского короля Ричарда I Львиное Сердце, который стал его сеньором, и участвовал в осаде и отвоевании Акры (13 июля 1191 г.), а также других территорий, захваченных Саладином. Однако ему не удалось сохранить корону Иерусалима, да она и не могла у него остаться после смерти жены Сибиллы и двух дочерей, рожденных от этого брака, — законных представителей Арденн-Анжуйской династии. Ги был последним латинским королем, коронованным в Иерусалиме. Но он получил корону как консорт, и без согласования с женой не имел права подписывать ни один документ. После ее смерти и смерти их дочерей положение Ги де Лузиньяна как короля оказалось весьма шатким, ибо династические права на корону перешли младшей сестре Сибиллы Изабелле, ставшей женой Конрада Монферратского[104]. На Кипре Ги де Лузиньяну было суждено стать основателем нового королевства и родоначальником новой королевской династии. Свой же титул графа Яффы он передал младшему брату Жоффруа, который в свою очередь в 1193 г., когда решил вернуться во Францию, уступил его старшему брату Амори[105].

Не совсем красивая история утверждения новой династии на Кипре и бремя обвинений в адрес ее основателя заставляли впоследствии потомков Ги де Лузиньяна обосновывать свои права на корону. Семейство Лузиньянов происходило из графства Пуату на западе Франции. Собственно Лузиньян — это небольшая крепость, расположенная в 30 километрах от Пуатье и известная, по крайней мере, с IX в. Труднее всего найти корни рода Лузиньянов. Как это часто бывает, его происхождение овеяно многими легендами, которые бережно хранились и передавались в семье из поколения в поколение. Один из представителей кипрского королевского дома Лузиньянов, преподаватель теологии у братьев доминиканцев, викарий латинского епископа Лимассола, который жил в XVI в. в Париже в так называемом изгнании, стал писателем и историком своего рода, а также острова Кипр. Этьен де Лузиньян рассказывал о происхождении своего рода следующее: "Их род (Лузиньянов — С.Б.) восходит к древним графам Пуату времен короля Карла Лысого… т. е. эта линия насчитывает многих королей, принцев, графов, баронов, сеньоров… Первым был Турсин, от которого берет начало эта генеалогия, которая опускается до королей готов, а он (Турсин — С.Б.) происходил из королей бургундов. Николай Бертран, историограф Тулузы, говорил, что Турсин состоял в родстве с Карлом Лысым и был сыном одной из его сестер. Турсин был сеньором Тулузы, Бордо, Нарбона и Прованса и стал при Карле Лысом пэром Франции. Затем его владения, неизвестно по каким причинам, были отняты, и его графство было передано сеньору из рода королей бургундов. Звали последнего Гийом. Сын Турсина Изор после смерти Гийома был восстановлен в графстве своего отца и стал третьим графом Тулузы. Он имел двух сыновей Бертрана и Жерара… Жерар, от которого берет начало род Лузиньянов, был женат на дочери Пипина, короля Аквитании, брата короля Карла Лысого, короля Франции и императора, который сделал его графом Пуату"[106]. Такова версия происхождения рода Лузиньянов, их связи с графами Пуату, и даже с родом Каролингов, одного из представителей этой семьи. Как видим, даже Лузиньяны XVI в. не слишком ясно представляли себе происхождение собственной фамилии. Явно прослеживается лишь их сильное (и замечу, стандартное) желание подчеркнуть знатность своего рода, обосновать его королевское происхождение и, таким образом, закономерность и законность восшествия на престол Иерусалима и Кипра выходцев из "столь славного рода". Можно, конечно, еще вспомнить историю покровительства роду сказочного персонажа феи Мелусины, которая была женой одного из графов Пуату, а потом хранительницей фамилии Лузиньянов. Эта история была положена в основу романа о Мелусине или "Книги Лузиньянов", популярнейшего чтения в Европе конца XIV–XVI вв.[107]

В действительности все обстояло несколько иначе. Без сомнения, род