Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

После взятия Кесарии и Арсура в 1265 г., крепости тамплиеров Кастель Блан (Сафита) в Галилее в 1266 г., а затем крепостей Торон и Кастель Нёф, Антиохии в 1268 г., мощнейшей крепости госпитальеров Крак де Шевалье в 1271 г., устоявшей в свое время даже под натиском Саладина, крепости Монфор (1271) — главного владения Тевтонского ордена на Востоке, других территорий и городов Второго Латино-Иерусалимского королевства, наконец, Триполи в 1289 г. могущественный султан Бейбарс двинулся к Акре. Иерусалимское королевство сократилось в своих размерах настолько, что арабские авторы стали иронично называть Гуго "королем Акры". Одновременно, в 1271 г., пытаясь отвлечь силы Гуго III от сирийских дел, султан отправил экспедицию к Кипру. Но этот единственный рейд к острову стал для султана катастрофой. Большая часть мусульманских кораблей была разбита около Лимассола. В это же время на Восток прибыла английская экспедиция, и совместными усилиями принца Эдуарда, Гуго III Лузиньяна, а также при посредничестве Карла I Анжуйского тогда Акру удалось отстоять. В 1272 г. султан пошел с иерусалимским королем на перемирие, и Акра осталась в руках христиан вплоть до 1291 г.[140] Мусульманская угроза Кипру была отведена в те же годы и в силу тех же обстоятельств. Как король-крестоносец Гуго III сделал то, что кипрские монархи не делали с конца 1240-х гг. Он вывел войско своих кипрских вассалов за пределы королевства и направил его на защиту иерусалимских земель. Т. е. он в прямом смысле выступил в качестве короля и Иерусалима и Кипра. В 1265 и 1266 гг., еще будучи регентом Кипра, Гуго Антиохийский-Лузиньян направлял отряды рыцарей на континент для войны против султана Бейбарса. Он был готов договариваться с Орденами, объединяться с французским гарнизоном, только чтобы остановить продвижение мамлюков по территории Иерусалимского королевства[141]. Всем своим поведением Гуго III показывал, что он в ответе за защиту Латинского Востока. В соответствии с этим пониманием он действовал сам и использовал своих людей[142]. Несмотря на это, римский папа и европейские крестоносцы, кажется, не воспринимали всерьез кипрского короля как крестоносца и тем более как потенциального короля Иерусалима и действовали, не обращая на него особого внимания. С точки зрения Ж. Ришара, Иерусалимское королевство в это время перестало быть сколько-нибудь самостоятельным государством и стало "обыкновенной колонией" Запада "в современном смысле этого слова". Его осколки продолжали свое существование лишь благодаря исключительно западной военной помощи[143]. Согласно этой логике, Гуго Антиохийский-Лузиньян перестал восприниматься как король, защитник, сюзерен не только на Западе, но и многими иерусалимскими баронами.

Положение Гуго III как короля Латино-Иерусалимского королевства действительно оставалось шатким. За реальное обладание иерусалимской короной ему предстояла длительная борьба с королем Сицилии и Неаполя Карлом I Анжуйским, братом французского короля Людовика IX Святого. Сначала право Гуго III на иерусалимский трон оспаривала его кузина Мария Антиохийская. Неизвестно, пыталась ли она отстоять претензии на корону в Высшем Совете иерусалимских баронов, но определенно известно, что она требовала коронации патриархом Иерусалимским. Потерпев неудачу, она мигрировала на Запад и обратилась за помощью непосредственно к папе римскому. Разбирательство дела в папской курии между ней и Гуго III заняло не один год (1272–1277). Гуго был вынужден отвечать на ее претензии, отправлять своих доверенных лиц в Рим и защищать свое право на престол[144]. Проблема Марии была в том, что ей было за сорок и она была не замужем. Согласно иерусалимским "Ассизам", знатная женщина, не достигшая шестидесяти лет, должна была выйти замуж, чтобы обеспечить службу за ее лен[145]. Формально Мария могла еще выйти замуж и передать права и престол своему потенциальному супругу, на которого автоматически были бы возложены обязанности защищать Святую Землю. Однако претендента на ее руку найти не удалось. Сама же она ничего не могла сделать для защиты латинских владений на Востоке. В конечном итоге было найдено необычное решение: в 1277 г. Мария продала свои права на трон Карлу I Анжуйскому. Эта сделка приносила ей стабильный и гарантированный ежегодный доход, Карлу Анжуйскому — корону и возможность реализовать свои амбициозные планы по включению Латинского королевства в свои владения, папе Григорию X — славу защитника Святой Земли и проводника политики апостольского престола на Востоке. Мнение, что договор между Карлом Анжуйским и Марией Антиохийской был заключен без участия Григория X и был выгоден прежде всего Карлу[146], не выдерживает критики. Нельзя не согласиться, что Карл всегда живо интересовался делами на Востоке. Нельзя не согласиться, что после пресечения династии Штауфенов в Римской курии, окрепшей в эпоху крестовых походов, вновь и впервые со времен Готфрида Бульонского серьезно заговорили о прямом подчинении Святой Земли церкви. Тем более, нельзя не согласиться, что дестабилизация ситуации на Востоке была не в интересах Римской курии. К середине XIII в. папство научилось прекрасно режиссировать, организовывать крестовые походы, собирать на них деньги, отправлять на Восток все новые и новые отряды крестоносцев. Однако папа не мог главного — встать во главе войска и быть полководцем. Папству опять, как в начале XII в., пришлось ограничиться ролью "духовного сеньора" Святой Земли. Для ее защиты опять понадобился светский правитель. Как представляется, именно поэтому соглашение о передаче иерусалимской короны Карлу Анжуйскому было заключено при непосредственном участии, а возможно, и по инициативе папы Григория X. Дело в том, что Карл I Анжуйский виделся Григорию X более подходящей кандидатурой для защиты Святой Земли, чем Гуго III Лузиньян. На короля Сицилии — знаменитого крестоносца, апостольский престол возлагал особые надежды. Таким образом, не без участия Римской курии в 1277 г. в Иерусалимском королевстве установилось двоевластие. Мария Антиохийская же в этом качестве вообще никакого интереса ни для кого не представляла и была нейтрализована с политической арены с согласия папы Григория X. Карл I от своего имени и имени своих наследников обязался выплачивать ей ежегодное содержание в четыре тысячи турских лир (librarum Turonensium) и десять тысяч золотых сарацинских безантов[147]. Пожалуй, это было все, что она получила от продажи короны анжуйской династии. Впоследствии, современники воспринимали уступку Марией Антиохийской прав на иерусалимский престол Карлу I скорее как дар (in donatione… regi). Вероятно, поэтому Карл II Анжуйский оказался не слишком обязательным наследником Карла I и перестал выплачивать ей содержание. В связи с этим в 1289 г. она была вынуждена снова обратиться за помощью к папе Николаю IV и к королю Франции,