Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

Карл I Анжуйский появился на Востоке задолго до 1277 г. и многое сделал для защиты латинских сирийско-палестинских владений. Он участвовал в крестовом походе Людовика IX Святого в Тунис в 1270 г. После подчинения Сицилии (1266), Южной Италии и Княжества Морейского он мечтал об отвоевании Константинополя у Палеологов и включении в свои владения Иерусалимского королевства, как это было у Гогенштауфенов. С покупкой иерусалимской короны последнее ему формально полностью удалось. Ему удалось установить хорошие отношения с султаном Египта могущественным и грозным Бейбарсом и на многие годы отвести тем самым угрозу от Акры. Ему удалось перетянуть на свою сторону часть иерусалимской знати, заручиться поддержкой Ордена тамплиеров и, в конце концов, оставить в Акре своего байло и французский гарнизон, который оплачивался из казны французского короля. Из-за сильной оппозиции части иерусалимских баронов, поддерживаемых амбициозным анжуйцем, из-за бесконечных междоусобиц между ними, итальянскими торговыми коммунами, противоборства между тамплиерами и госпитальерами Гуго III Лузиньян в 1276 г. был вынужден оставить Акру, фактически признав свое бессилие перед царившей там анархией, пережив обвинения со стороны соперников, что он якобы призвал мамлюков для нападения на город, и удалиться в Тир[149]. Сеньором Тира был всегда остававшийся преданным Гуго его зять Жан де Монфор, женатый на сестре короля Маргарите Лузиньян-Антиохийской. Последнее обстоятельство, видимо, объясняет причину выбора именно Тира, а не Акры местом коронации Гуго III иерусалимской короной. Хотя, казалось бы, было бы логично проводить церемонию именно в Акре как в столице Второго Латино-Иерусалимского королевства. После смерти Гуго III в 1284 г. коронация Лузиньянов в Акре, оккупированной вездесущим анжуйцем, тем более была невозможной.

Борьба Гуго III за власть на континенте практически оказалась обреченной. Кипрские бароны с 1271 г. начали отказываться постоянно переправляться на континент для защиты иерусалимских территорий, а в 1273 г. они приняли закон о невозможности несения службы за пределами королевства долее четырех месяцев[150]. На основании названного закона вассалы Гуго III не раз бросали своего короля во время военных действий в Сирии в самый неподходящий момент. Иерусалимские бароны, хотя формально и проголосовали за Гуго как за короля[151], на деле совершенно не собирались ему подчиняться. Позиции же Карла Анжуйского год от года, напротив, только укреплялись, особенно после избрания в 1273 г. Великим магистром тамплиеров представителя французской королевской фамилии Гийома де Бежо. Гуго оставалось только отступать. Тамплиеры тем временем не постеснялись распространить слух, что Гуго III Лузиньян бежал из Акры из-за страха перед Карлом Анжуйским. Они даже обвинили кипрского монарха в предательстве и попытке призвать на помощь султана Египта, чтобы вернуть себе Акру[152]. А в Акру в 1277 г. новым "вторым" королем Иерусалимского королевства Карлом Анжуйским был отправлен его бальи Рожер де Сан Северино[153]. Сам же Карл на этот раз на Востоке не появился, и сирийские владения латинян снова оказались под властью заморского монарха, к счастью для латинского Востока — "второго". Это и помогло в конце концов Гуго III заручиться поддержкой большинства сирийских баронов, уставших от постоянной анархии и безвластия, и реставрировать власть Лузиньянов в Сирии.

Король Гуго III, как и многие из Лузиньянов, был женат тоже на представительнице рода Ибелинов Изабелле Ибелин, на сей раз — дочери коннетабля Кипра Гуго Ибелина. От этого брака родилось 11 детей. Изабелла пережила своего супруга на 40 лет и сыграла едва ли не решающую роль в войне за кипрский трон между своими сыновьями, Генрихом II и Амори. Она всегда находилась подле своего сына Генриха и помогала ему в управлении государством. Но сначала Гуго III, как и положено, наследовал его старший сын Жан I (1284–1285), который, как и его отец, был коронован двумя коронами: Иерусалима и Кипра. Однако он умер через год после восшествия на трон, не успев практически ничего сделать в качестве монарха. Второй сын Гуго III Боэмунд умер еще в 1281 г. раньше старшего брата. Реальным преемником Гуго III стал его третий сын Генрих. Именно при Гуго III и Генрихе II (1285–1324) Лузиньяны вновь и накрепко объединили две короны — Иерусалима и Кипра. Все их потомки будут всячески отстаивать свое право их носить. Даже с этой точки зрения правление Гуго III в истории королевской династии Лузиньянов следует считать переломным. Латинский Восток в лице Гуго III вновь обрел своего короля, с чем, в конце концов, пришлось смириться и в Римской курии.

C принятием кипрскими королями титула королей Иерусалима и по мере завоевания мамлюками земель крестоносцев в Сирии и Палестине во второй половине XIII в. существовавшие в Иерусалимском королевстве должности и титулы стали постепенно перемещаться на Кипр. Однако, до падения в 1291 г. Акры — последнего города, которым владели христиане в Сирии, коронация иерусалимской короной проходила именно в Тире. Там же кипрские монархи жаловали своим приближенным должности и титулы Иерусалимского королевства. Должности и титулы Кипрского королевства жаловались в Никосии, обычно также во время церемонии коронации в соборе св. Софии. После завоевания мамлюками Акры венчание кипрских королей иерусалимской короной стало проводиться в Фамагусте в соборе св. Николая. Именно здесь, начиная с Гуго IV (1324–1359) и до генуэзской аннексии города в 1374 г. венчались кипрские короли иерусалимской короной, здесь при коронации соблюдался и сохранялся церемониал Иерусалимского королевства, который отличался от церемониала, принятого в Никосии при возложении кипрской короны. С 1291 г. Фамагуста, до сей поры являвшаяся простым епископством, стала своеобразным воплощением "святого города Иерусалима", его преемницей и символом. Фамагуста как бы становится новой столицей Иерусалимского королевства. Средневековые авторы приблизительно одинаково объясняют причины изменения юридического и политического статуса города. Леонтий Махера пишет следующее: "Так как сарацины захватили Иерусалим, из-за вражды и многих других несчастий короли передали его титул Фамагусте, а также передали печати и монетный двор. И когда короли Иерусалима должны были короноваться, они приходили в Фамагусту"[154]. Много лет спустя после Махеры во второй половине XV в. иностранный паломник на Кипре Ансельм Адорно найдет приблизительно такое же обоснование событиям почти двухсотлетней давности: "После потери Святой Земли король Иерусалима с князьями и баронами бежали на остров Кипр и перенесли сюда свое королевство"[155]. Однако понятно, что придание Фамагусте символического статуса Иерусалима не было простой механической трансформацией, как виделось средневековым авторам.

Поскольку город был уподоблен Иерусалиму, в 1295 г. папа Бонифаций VIII решил объединить епископию Антерадена (Тортозы), наиболее географически близкую к Фамагусте область в Сирии, с епископией Фамагусты[156].