По следам Лед-птицы - Анастасия Садченко

«Так и шею свернуть можно! — забравшись на шелковое платье, подумала Василиса. — То-то Кощей обхохочется… Еще и назовет Преглупой, и к бабке не ходи!»

Пока Мороз продолжал расписывать свою игрушку, царевна не переставала рыскать по лавке, надеясь усмотреть хоть что-нибудь еще. Хоть сережку, хоть перчатку Снегурки — все подошло бы! Лучше было бы найти саму девушку, еще пуще радовалась бы она, коли сыскала бы всех птичек разом, вот только вместо них натыкалась только на елочные украшения, светящиеся огоньки, расшитые серебряной нитью юбки да рубахи праздничные.

Вздохнув, Василиса подняла голову наверх: сколько еще ей предстоит здесь прятаться, искать что-то? Совсем одной, без помощи, без поддержки: Баюна-то она отправила к сестрице, а оттуда прямиком к Кощею… Еще и кота своего выручать нужно будет!

Только хотела царевна-мышка сделать еще шаг, как взгляд ее упал на игрушку, которая находилась в руках у Мороза. Дыханье перехватило, сердечко заполошно застучало — так и обмерла вся. На нее прозрачным глазами смотрела сама Снегурка и, точно живая, белозубо улыбалась. Пшеничная коса струилась по плечам, на ресницах блестел иней. Девушка застыла, кутаясь в свою меховую шубку, подол которой с каждым мгновением все больше украшали снежные узоры, которые вырисовывал волшебник.

— … тишься, а у ме… почти… все гото… — неразборчиво ворчал он себе под нос, добавляя кукле румянца.

«Как живая… Или и есть живая, просто в игрушку превращенная, как я — в мышь?»

Долго бы могла еще Василиса смотреть на то, как Мороз бережно подкрашивал маленькой Снегурке брови, как белил лоб да вырисовывал каждую ворсинку на ее меховом уборе, если бы не запуталась в богатом платье, свисавшем прямо со стола. Ткань натянулась от неосторожного движения царевны и под собственным весом шумно упала на пол.

Мороз нахмурил кустистые брови, отставил куклу на стол. Только Василиса хотела юркнуть в сторону, запрятаться среди беспорядка, а то и притвориться сама игрушкой, как волшебник наклонился прямо над ней, так что его холодное дыхание едва не приморозило ее к ледяной лавке.

— Ах ты, мыши! Я же всех вас выдворил отсюда! — громыхнул его голос на всю комнату. — Я тебе! Будешь знать, как подарки грызть! Заморожу!!!

Царевна со всех лапок бросилась бежать, петляя вправо, влево, ныряя между платьев — лишь бы не попасть под тяжелую ладонь Мороза. Вот только лапки совсем ее не слушались: скользили по льду, разъезжались в разные стороны, острые коготки путались в дорогой парче и тормозили. А перед глазами уже проносилась вся жизнь. Она так и не нашла свое призвание — да что там призвание, она даже птичек сыскать не сумела! Неужто ей суждено погибнуть в мышиной шкурке по нелепой случайности в тереме Мороза? Неужто так все и должно кончиться?

«Нет! Никогда!» — подумала царевна. И пусть ей совсем не хотелось, чтоб слова Бессмертного становились правдой, единственным спасением было позвать его — и вернуться в замок. Поэтому, закрыв глаза, Василиса пискнула:

— Кощей, Кощей, Кощей!

Сильный вихрь подхватил ее, закружил и унес от гнева хозяина зимы.

Глава 5

Приземлилась Василиса аккурат в той же зале, откуда удирала еще не так давно от Люба и Нелюба. Золотого дуба на столе уж не было, как и котов, которые решили поохотиться за маленькой мышкой.

Стоило ей коснуться лапками пола, как мир вокруг вновь закружился, сливаясь в одно-единственное пятно, с каждым мгновением приобретавшее все больше красок. Наконец, когда воздуха совсем перестало хватать, вихрь остановился, и перед Кощеем возникла Василиса — не маленькая белая мышка, а красна девица.

— Сразу бы так, — фыркнула она и потрясла головой, приходя в себя. — Можно было и не пугать тремя годами, если собирался расколдовать…

— Я и не собирался, — ухмыльнулся Кощей.

Царевна кинула на него удивленный взгляд, но тут же опустила глаза. Осмотрела свои руки — вполне себе девичьи, — аккуратно потрогала черную косу, будто боясь, что та вновь превратится в мышиную шерстку, ощупала складки дорожного платья… Она точно была человеком!

— Но теперь я снова…

— Не теперь, а только в моем замке, — самодовольно покачал головой колдун. — Как выйдешь, опять обернешься царевной-мышкой.

От обиды кулаки сами собою сжались. Василиса вызывающе взглянула на Кощея, желая высказать ему все, что она о нем думает, но, заметив хитрую усмешку на его губах, придержала гневные слова, готовые вырваться изо рта. Прикусив щеку, девушка сделала несколько вздохов, чтобы немного успокоиться, и заговорила:

— Это… это несправедливо! Ты даже не крал меня, чтобы превращать!

— Ты говоришь с Кощеем Бессмертным о справедливости? — колдун откинулся назад, хохоча.

— Ну, пожалуйста?.. Я же сама пришла тогда…

— Проси сколько хочешь, все равно не расколдую.

— Обещаю, что не буду больше насмехаться над тобой, — сжав челюсть, процедила царевна.

— Один день в мышиной шкурке, а какой результат! — продолжал Кощей, не слушая Василису. — Что же будет через три года? Какой послушной дочкой станешь… Берендей мне еще должен будет!

— Я батюшке все расскажу, — тут же нашлась девушка. — Он-то на тебя управу найдет!

— Только разве ж помогло это твоим сестрицам? — парировал колдун.

— Тогда я сама найду яйцо с твоей смертью!

На миг в зале повисла тишина. Брови Кощея изумленно взметнулись вверх, губы так и застыли в искусственной улыбке, и только глаза сверкнули как-то недобро и в то же время — заинтересованно.

— Как же тебя величать теперь? Василиса… Преследовательница? — ухмылка на его лице стала уж совсем зловещей. — Да только меня ли ты преследовать хотела?

Царевна едва удержалась от маленького шажка назад, а Кощей продолжал, и с каждым словом его фигура становилась все массивнее, все больше, нависая над Василисой своей громадой, будто норовя раздавить ее, точно она все еще была в мышиной шкурке.

— Уж не птичьего ли вора в прошлую встречу искала? Али нашла? Где же тогда моя Сирин?

— А я докажу, что это ты! Ты воруешь птиц! — выпалила царевна, забыв свои прошлые подозрения.

— Даже если это не я?

— Даже если… — она осеклась под насмешливым взглядом Кощея, поняв, что угодила в его ловушку. — Найду, коли не ты, и заставлю ответ держать за все его злодеяния, а после и до тебя доберусь!

— Далеко же ты уйдешь на четырех мышиных лапках, — в ответ рассмеялся Кощей. — Но я тебя не держу. Хочешь идти — иди, хочешь остаться — оставайся, чувствуй себя как дома. Выбирай любую светелку… Мужичок-с-кулачок!

Маленький человечек материализовался прямо из воздуха перед колдуном. В