Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

Я поинтересовался:

– А в чем, собственно, заключается работа офицера-оператора?

– Оперативное управление, – пояснил Владимир Васильевич, – это мозг штаба, каждая «клеточка» которого отвечает за свой участок работы. У нас каждый офицер-оператор имел свое направление: по войскам, по работе внутри штаба, по обобщению боевого опыта и так далее. Это были профессионалы своего дела. Нагрузка на них лежала огромная. Оператора хоть ночью разбуди, он должен без ошибок отработать служебный документ или доложить – сжато, кратко и внятно – свои соображения по тому или иному вопросу. Он должен уметь довести задачу, которую старший начальник ставит через него, как направленца, до исполнителя, держать это исполнение на контроле. Отсюда вывод: каждый оператор обязан отслеживать обстановку, собирать необходимую информацию, анализировать ее, готовить предложения по решению. Короче говоря, командующий принимает решение и формулирует замысел, а штаб все это оформляет, доводит до исполнителя, контролирует подготовку к исполнению и непосредственно исполнение.

– И так по всем вопросам?

– Схема везде одна: сбор данных по обстановке, их анализ, выработка на основании полученных данных предложений по замыслу и решению.

Коль скоро речь зашла о заместителях начальника штаба, которые помогали генералу Булгакову «разруливать» сложившуюся в округе ситуацию, расскажу об одном из них, генерал-майоре Владимире Бандуре, более подробно. В апреле 1998 года на административной границе Северной Осетии и Ингушетии колонна, в которой тогда еще полковник Бандура был старшим, попала в засаду. Одна из пуль, выпущенная боевиком из автомата, угодила ему в ногу, а другая – в сердце. (Пуля чудом не коснулась сердечной мышцы, оставив раненого полковника в живых.) Но в следующее мгновение осколки гранаты, разорвавшейся рядом, впились в спину офицера, задев нервные окончания позвоночника.

В течение двух лет Владимир Бандура проходил курс лечения в военных госпиталях во Владикавказе, Ростове-на-Дону, Москве… Ему удалили пулю из ноги, затем из сердца. Министр обороны РФ Игорь Сергеев, вручая Бандуре (уже генералу) орден Мужества, спросил: «Служить будете?» – тот ответил: «Буду».

В марте 2000 года в Санкт-Петербурге генералу Бандуре предстояла еще одна операция, на этот раз на позвоночнике. Ее делал главный нейрохирург Вооруженных сил России, доктор медицинских наук, профессор Борис Всеволодович Гайдар (начальник кафедры и клиники нейрохирургии Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова). «Он сделал все, что мог, – сказал в беседе со мной Владимир Евгеньевич. – Однако осколками были поражены нервные окончания позвоночника, которые прорастают, как мне объяснили, очень медленно».

В конце 2000 года генерал-майор Владимир Бандура был окончательно выписан из госпиталя и, опираясь на клюшку, направился в штаб СКВО, где он продолжал оставаться заместителем начальника штаба округа.

– Бандура переборол недуг и продолжил военную службу, – сказал генерал Булгаков. – Он никогда не ссылался на свое увечье, вел себя, как все физически здоровые люди. Если мы работали круглые сутки, и он работал круглые сутки, если мы работали без выходных, и он работал без выходных. Он чувствовал себя равноправным членом нашего коллектива, дружного, сработанного. Мы тогда прошли не одну проверку – не на картах, а на поле боя. Может, это ему как раз и помогло…

Личный вклад в науку

В те дни начальника штаба округа трудно было застать в служебном кабинете: он мотался по войскам, помогая командирам соединений и частей решать задачи по укреплению боевой и мобилизационной готовности. И все же в феврале 2001 года, когда Владимир Васильевич вернулся из очередной командировки, мне удалось договориться с ним об интервью для «Красной звезды».

Среди вопросов, заданных собеседнику, был и такой: «Как соотносится с повседневной жизнью войск опыт, полученный в ходе боевых действий?» Генерал Булгаков ответил так: «Люди наконец-то поняли, что без изучения боевых действий в Дагестане и Чечне обойтись нельзя. Например, на недавних командно-штабных учениях с привлечением войск в 58‑й армии офицеры руководящего звена и личный состав подразделений на практике закрепляли навыки и умения, которые мы наработали во второй чеченской кампании. Наряду с этим выпускаем брошюры и методические пособия, которые отправляем в войска, где, в свою очередь, обобщают собственный накопленный опыт…»

В процессе подготовки этой книги мы вернулись к разговору пятнадцатилетней давности о боевом опыте, переведя его, правда, в научную плоскость.

– Все это, конечно, требовалось обобщить, – заметил Владимир Васильевич. – Я собрал начальников родов войск и служб и сказал: «Товарищи генералы и офицеры! Опыта у нас хватает, но, чтобы он не пропал даром, а работал для пользы дела, давайте напишем диссертации и защитим их в академиях». Все сказали: «Есть», а потом защитились: и связь, и разведка, и оперативное управление, и так далее, и все стали кандидатами военных наук…

В диссертациях Александра Исайкина, начальника войск связи округа, Евгения Марусина, начальника разведки, Вадима Тимченко, начальника оперативного управления, и ряда других генералов содержались научные разработки по методам и принципам управления объединенными группировками, ведению боевых действий, обеспечению этих боевых действий. Серьезную работу в этом плане провел и начальник инженерных войск округа Герой России генерал-майор Александр Красников.

– Минная война, со всевозможными подлянками, была уже в разгаре, – заметил Булгаков. – Нужно было описать полученные наработки и передать их следующему поколению, которое, не дай бог, если столкнется с этим, могло бы постоять за себя на поле боя.

Личный вклад в военную науку внес и Владимир Васильевич Булгаков. Его диссертация посвящена созданию объединенной группировки войск (сил) и тому, как ею управлять. Диссертация секретная, поэтому разговор о ней лишь в общих чертах.

– Я хотел защищаться в Общевойсковой академии, – пояснил Булгаков. – Но мне сказали: нет, защищаться будешь в Академии Генерального штаба. Я приехал туда, на кафедре оперативного искусства мне уточнили тему, и я принялся за дело.

– Кто у вас был научным руководителем? – поинтересовался я.

– Профессор генерал Скачко, – ответил Владимир Васильевич. – Человек он легендарный: десантник, на фронте командовал разведывательной ротой. Наград у него целый иконостас, на всю грудь. Только орденов Красного Знамени три или четыре. Закончил войну в Вене. Несколько раз представляли к званию Героя Советского Союза, но так и не присвоили. А жаль, такой мужик достоин звезды Героя – умница, светлая голова…

Из газеты «Красная звезда»

«Генерал-майор в отставке Павел Григорьевич Скачко – доктор военных наук, профессор кафедры оперативного искусства, руководитель ведущей научной школы в Академии Генштаба, которая удостоена гранта Президента России. Кавалер семи боевых орденов – трех Красного Знамени, двух Отечественной войны I степени и двух Красной Звезды. Кроме удостоверений к этим наградам есть в его личном досье ксерокопии четырех