Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

Еще до того, как правительство Финляндии 3 марта проинформировали об отрицательном ответе Швеции и Норвегии на это предложение, ранее в тот же день стало известно, что прибытия 6000 британских военнослужащих можно ожидать в первой половине апреля при условии, что обращение с просьбой об их отправке будет получено не позднее 5 марта. Поскольку это противоречило информации, полученной ранее, я обратился в Министерство иностранных дел с просьбой об уточнении.

Тем временем правительство через Стокгольм установило связь с Москвой для начала переговоров по поводу оставления городов Выборга и Сортавалы во владении Финляндии. Ответ, полученный 5 марта, заключался в том, что эти города необходимо уступить, и советское правительство выдвинет новые требования и продлит договор с правительством Куусинена, если мы не начнем переговоры незамедлительно. После этой угрозы правительству ничего не оставалось, как попросить о перемирии и начать переговоры на основе требований России. 6 марта просьба о перемирии была отклонена, и нам сообщили, что переговоры могут начаться в Москве немедленно. В тот же день было решено направить мирную делегацию. Одновременно правительство просило западные державы увеличить на неделю срок обращения для запроса вооруженной помощи, нашего единственного козыря в переговорах.

Информация о запрошенной МИД вооруженной помощи поступила 7 марта. Она была сформулирована начальником британского Генерального штаба генералом Айронсайдом следующим образом.

Первый эшелон, состоящий из франко-британской дивизии в следующем составе, отправится в Нарвик 15 марта:

«2½ бригады французских альпийских егерей – 8500 человек

2 батальона Иностранного легиона – 2000 человек;

1 польский батальон – 1000 человек;

1 британская гвардейская бригада – 3500 человек;

1 британский лыжный батальон – 500 человек;

Всего – 15 500 человек.

Все это были это отборные части. Одновременно с ними будут высланы 3 батальона обслуживания.

Второй эшелон будет состоять из 3 британских дивизий, численностью 14 000 человек каждая. Общая численность боевых частей возрастет до 57 500 человек».

Донесение продолжалось:

«Ожидается, что первый эшелон прибудет в Финляндию в конце марта, а второй – настолько быстро, насколько позволит железнодорожный транспорт».

Далее говорилось, что можно рассчитывать на дополнительную помощь и что финский главнокомандующий может свободно распоряжаться этими войсками.

При первом контакте с советским правительством в Кремле 8 марта делегация не могла не отметить, что выдвинутые ей условия отличались от полученных через Стокгольм предварительных условий. Помимо прежних требований, Финляндии предлагалось уступить большую территорию в коммунах Салла и Куусамо, а также построить железную дорогу от Кемиярви до еще не созданной границы. Далее подлежала уступке финская часть полуострова Рыбачий, которая не упоминалась в требованиях, направленных через Министерство иностранных дел Швеции.

На указание финской делегации по поводу советских заверений посреднику в том, что в Северной Финляндии не будет никаких территориальных требований, были даны уклончивые ответы: Молотов, в частности, предположил, что, возможно, это связано с плохой памятью мадам Коллонтай! Было ясно, что советское правительство стремилось избежать той реакции, которую эти требования относительно севера, скорее всего, вызвали бы в Швеции и повлияли бы на позицию этой страны. Строительство железной дороги представляло прямую угрозу Швеции, поскольку создавало стратегический путь нападения на Скандинавию.

Эти дополнительные требования можно было с полным основанием рассматривать как знак того, что желаемый Москвой мир направлен только на обеспечение Советскому Союзу перемирия. В этих обстоятельствах вооруженная помощь западных держав вновь оказалась единственным средством спасения. Не лучше ли, столкнувшись с угрозой повторной агрессии, продолжать борьбу в надежде на помощь западных держав, даже если она казалась недостаточной и неопределенной? Позднее на такую интервенцию рассчитывать не приходилось, как явствует из заявления господина Даладье финскому послу в Париже Хольме 7 марта: «Несколько дней мы ждали обращения Финляндии, чтобы броситься ей на помощь всеми способами, и трудно понять, почему такое обращение снова откладывается. Если обращения не будет, западные страны не смогут нести какую-либо ответственность за организацию территориального статуса Финляндии после войны».

9 марта финский посол в Лондоне Грипенберг сообщил, что британское правительство, посоветовавшись с французским, решило помочь Финляндии всеми доступными средствами, если финское правительство обратится с запросом. 10 марта британский посол в Хельсинки вручил правительству меморандум, в котором указывалось, что запрос ожидается не позднее 12 марта. На нашу просьбу о 100 бомбардировщиках министр ответил, что британское правительство готово отправить 50, из которых 8 будут доставлены через четыре дня после отправки запроса, а остальные – в течение следующих десяти дней. Что касается экспедиционного корпуса, то было лишь заявлено, что его отправка зависит от позиции Швеции и Норвегии и что, если эти страны откажутся от транзита или даже пассивно выступят против него, реализация всего проекта может стать невозможной. Однако британское правительство попытается получить разрешение на транзит всеми доступными ему средствами.

Ввиду окружавшей экспедиционный корпус неопределенности и убежденный, что, если война затянется до лета, наших сил не хватит, я чувствовал себя обязанным 9 марта дать правительству решительный совет заключить мир. 9 марта делегация в Москве получила все полномочия. Одновременно в этот последний момент была предпринята попытка выяснить позицию Швеции. Вечером 1 марта шведское правительство в последний раз спросили, как оно отнесется к просьбе о транзите и готова ли Швеция заключить оборонительный союз с Финляндией после окончания войны. Ответ был получен на следующий день. Наша просьба о разрешении на транзит была категорически отклонена, а в отношении оборонительного союза было заявлено, что шведское правительство готово изучить возможности его создания.

В один и тот же знаменательный день, 9 марта, правительства Франции и Великобритании опубликовали декларацию, в которой выразили намерение оказать помощь Финляндии в случае получения ее запроса. Однако из-за неопределенных факторов, связанных с продолжением войны, поздно вечером 12 марта финские делегаты подписали мирный договор.

Условия были очень тяжелыми. Русским отдавалась вся Выборгская губерния с городами Выборгом, Сортавалой и Кякисалми, а также острова в Финском заливе, а Ханко и его окрестности сданы в аренду России на 30 лет. На севере Финляндия потеряла свою часть полуострова Рыбачий и значительные территории в Салле и Куусамо. Далее Финляндию принуждали согласиться продлить по возможности в течение года железную дорогу от Мемиярви до новой границы в Салле. Вероятно, именно из-за британского участия в местных никелевых рудниках район Петсамо был нам возвращен.

Передаваемая территория составляла 25 000 квадратных миль, а проживающее на ней население – 12% жителей всей страны. Это означало, что около 500 000 человек пришлось покинуть свои