Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

в его собственной стране, накоплялись в других местах мощные толщи осадков, заключающих в себе новые и оригинальные формы жизни. И если в каждой отдельной стране нельзя составить почти никакого понятия о продолжительности времени, протекающего между последовательными формациями, то можно заключить отсюда, что и нигде нельзя определить этого. Частые и значительные перемены в минералогическом составе следующих одна за другой формаций обыкновенно указывают на значительные изменения в географии окружающих стран, доставлявших материал для осадков, и подтверждают то мнение, что между каждой формацией протекли большие промежутки времени.

Нетрудно, мне кажется, понять, почему геологические формации каждой страны почти всегда оказываются перемежающимися, т. е. не следовали без перерыва одна за другой. Когда я прослеживал на протяжении многих сотен миль берег Южной Америки, поднявшийся на несколько сотен футов в течение недавнего периода, едва ли какой-либо другой факт поражал меня более, чем отсутствие каких бы то ни было новых отложений, настолько значительных, чтобы было чему сохраниться даже на короткий геологический период. Вдоль всего западного берега, у которого живет своеобразная морская фауна, третичные слои так слабо развиты, что от различных своеобразных фаун, сменявших здесь одна другую, вероятно, не сохранится до отдаленных времен никаких памятников. Небольшое размышление разъяснит нам, почему вдоль поднимающегося западного побережья Южной Америки нигде нельзя найти значительных формаций с новыми или третичными остатками, несмотря на то что количество приносимого в течение веков осадка должно было бы быть весьма велико благодаря быстрому разрушению прибрежных скал и впадению в море мутных потоков. Объясняется это, без сомнения, тем, что осадки прибрежной и сублиторальной полосы постоянно смываются, как скоро они, следуя за медленным и постепенным поднятием страны, вступают в область разрушительного действия берегового прибоя.

Можно, кажется, заключить отсюда, что только чрезвычайно мощные, плотные или огромные массы осадка могут устоять против непрестанного действия прибоя во время первого своего поднятия и во время последующих изменений морского уровня, а также и против разрушительной работы атмосферы. Такие мощные и обширные скопления осадка могут образоваться двояким образом: или в глубоких пучинах моря, и в этом случае морское дно не будет так богато населено разнообразными формами жизни, как более мелкое море, и масса осадка, будучи поднята, даст лишь неполное понятие об организмах, населявших в период его отложения ближайшую область моря; или осадок любой мощности и протяжения может отлагаться на медленно понижающемся дне моря. В этом последнем случае, пока понижение дна и накопление осадка почти уравновешивают одно другое, море должно оставаться мелким и представлять условия, благоприятные для многих и разнообразных форм, и таким образом может отложиться формация, богатая ископаемыми и достаточно мощная, чтобы устоять против тех разрушающих влияний, которым она подвергнется, когда поднимется над уровнем моря.

Я убежден в том, что почти все наши древние формации, в которых преобладают толщи, богатые ископаемыми, образовались, таким образом, при понижении дна. Со времени опубликования моих взглядов на этот предмет, в 1845 году, я не переставал следить за успехами геологии и с удивлением замечал, как один автор за другим, говоря то об одной, то о другой большой формации, приходили к заключению, что она отлагалась при понижении дна моря. Я могу прибавить к этому, что только одна древняя третичная формация, на западном берегу Южной Америки, представляет толщу, настолько значительную, что она устояла от разрушения, которому до сих пор подвергалась, и эта формация отлагалась в эпоху понижения и поэтому имеет значительную мощность; однако и она едва ли сохранится до сколько-нибудь отдаленного будущего геологического периода.

Все геологические факты ясно указывают нам, что каждая область земного шара переживала многочисленные медленные колебания своей поверхности и, по-видимому, эти колебания захватывали большие пространства. Следовательно, формации, богатые ископаемыми и достаточно мощные и обширные, чтобы сохраниться от последующего разрушения, могли в эпохи опускания образоваться в обширных областях, но только там, где количество приносимого осадка было достаточно, чтобы глубина моря продолжала оставаться незначительной и чтобы остатки заносились и сохранялись, прежде чем они успевали разрушиться. С другой стороны, пока дно моря оставалось неподвижным, мощные толщи осадка не могли накопляться в мелководных областях, наиболее благоприятных для жизни. Еще менее это было возможно в промежуточные эпохи поднятия; или, вернее сказать, отложенные тогда слои должны были по большей части подвергнуться разрушению, по мере того как они поднимались и вносились в сферу действия морского прибоя.

Эти замечания относятся главным образом к прибрежным и сублиторальным осадкам. Что касается обширного, но неглубокого моря, какое, например, существует в пределах большей части Малайского архипелага, где глубина изменяется от 30 или 40 до 60 фатомов[23], там может образоваться в эпоху поднятия формация обширного протяжения и не слишком пострадать во время своего медленного поднятия; но мощность такой формации не может быть велика, так как в силу восходящего движения дна она будет меньше, чем глубина, на которой происходило отложение; осадок не будет также очень уплотнен и не будет прикрыт вышележащей формацией, так что будет много шансов, что он будет смыт разрушительной работой атмосферы и морским прибоем во время последующих колебаний уровня. Впрочем, м-р Гопкинс высказал предположение, что если некоторая часть области поднимется и, прежде чем подвергнется денудации, станет вновь опускаться, то толща осадков, образовавшихся в эпоху поднятия, хотя бы и незначительная, может потом быть покрыта новыми отложениями и таким образом сохранится на долгие времена.

М-р Гопкинс выражает также мнение, что осадочные слои значительного горизонтального протяжения лишь в редких случаях разрушались окончательно. Но все геологи, за исключением тех немногих, которые признают, что наши теперешние метаморфические сланцы и плутонические породы образовали когда-то первичное ядро земли, согласятся, что с поверхности этих пород срезаны огромные толщи, когда-то их покрывавшие; потому что едва ли возможно допустить, что подобные породы могли отвердеть и кристаллизоваться, оставаясь непокрытыми; впрочем, если метаморфизация происходила на больших океанических глубинах, прежний защитный покров этих пород не должен был достигать значительной толщины. Допустив, что гнейс, слюдяной сланец, гранит, диорит и т. п. прежде были непременно покрыты, как можем мы объяснить себе, что теперь эти породы обнажены на обширных пространствах в различных частях света, помимо предположения, что все покрывавшие их слои были совершенно уничтожены? Что такие обширные области действительно существуют, в этом не может быть сомнения: гранитная область Парима, согласно описанию Гумбольдта, в 19 раз больше Швейцарии. К югу от Амазонки на карте Буэ показана область, сложенная из пород этого типа, равная Испании, Франции, Италии, части Германии и Великобритании, вместе взятым. Эта область еще не была обстоятельно исследована, но, по согласному свидетельству путешественников, гранитные породы пользуются