«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев

имени «Юрий» – приносил «…только снимки японского вооружения и снимки, которые делались с аэроплана». Однако вскоре «Юрий» вынужден был уехать в Харбин, так как, по словам Клаузена, «…белогвардейцы сильно мешали ему в его работе по сбору информации». Клаузену пришлось самому действовать в этом направлении. Через русского еврея по фамилии Гриниц он познакомился с офицером-белогвардейцем, в недалёком прошлом советником в армии Чжан Цзолиня. В первый раз «агент» передал Клаузену «некоторые сведения», во второй – предложил принять участие в продаже оружия и попросил «на время» печатную машинку, получив которую, скрылся.

Вскоре харбинский резидент прислал в Мукден нового человека для сбора информации. Это был Генрих Шуерманн, который, как и Клаузен, никогда агентурной работой до этого не занимался и, как вскоре выяснилось, не собирался ею заниматься. Зато стал компаньоном Макса по «продаже» мотоциклов. Шуерманн много работать не любил. Он поздно вставал и тратил половину дня на свой туалет.

Клаузену удалось найти подход к немецкому консулу в Мукдене Тиггесу, который стал его приглашать на обеды и игру в карты. Макс старался получить у консула информацию, «…но не знал, как приступить к этому, не имея опыта». Однажды в Мукдене появился харбинский нелегальный резидент. Он попытался выяснить, можно ли здесь спрятать «мыло» – динамит. Однако никаких советов по методам добывания информации не дал.

Вот, пожалуй, и всё о разведывательной деятельности Макса Клаузена в Мукдене на протяжении более полутора лет. В Мукдене он оставался до августа 1933 г., когда, наконец, было принято решение отозвать его в Москву.

В 1946 г. Клаузен писал: «Единственное, что нам было нужно, это начальник вроде Рихарда». И ещё: «В Шанхае я приобрёл опыт определять, кто является шпионом. В этом деле большим специалистом был Рихард».

5.3. Войдт – агент, возможности которого так и не были использованы в полной мере

В февральской почте № 7 «Рамзай» впервые под № 9 обозначил доктора Гельмута Войдта, к которому искренне был привязан многие годы, с которым хотел сотрудничать в последующем в Японии. Рихард видел в Гельмуте достойную кандидатуру для своей замены на посту руководителя нелегальной резидентуры в Токио. И только непостижимое упорство Центра привело к тому, что Зорге оказался в японской тюрьме, а Войдт умер естественной смертью.

Зорге присвоил Войдту псевдоним «Вальтер». При «Пауле» (Римме) и «Джоне» (Стронском) Войдт в конце февраля 1933 г. получил псевдоним «Вот», судя по всему это было сокращение фамилии Войдта или её неправильное написание, а вовсе не псевдоним. Уже после приезда «Абрама» (Бронина) Войдту был присвоен новый псевдоним – «Коммерсант».

Отсутствие преемственности в работе агентурного отдела IV управления приводило к повторному использованию одного и того же псевдонима. Так, под псевдонимом «Коммерсант» в резидентуре «Джима» (Гурвича-Горина) в 1928–1929 гг. уже проходил Эттингоф (Лурье), заведовавший коммерческой частью шанхайского агентства КВЖД, который был привлечён к агентурной деятельности как «вербовщик за небольшие деньги». Личность достаточно скользкая, от сотрудничества с которой пришлось со временем отказаться.

И из-за непростительной небрежности по учётам Центра стал проходить всего один «Коммерсант». Причём первый бросал тень на второго. «Коммерсант – немец. Живёт под фамилией Лурье, Эттингоф или Войдт К. Н.», – значилось в личном деле «Коммерсанта», начатом 15 октября 1932 г. и законченном 1 июля 1938 г.

Подобный случай был далеко не единичным. Прибывший в Китай корреспондент ТАСС Овадис имел псевдоним «Макс». Это уже был второй «Макс» в Китае. Первым, как известно, был Макс Клаузен (он же «Ганс»). Подобная ситуация привела к тому, что в переписке пришлось объяснять, кому принадлежит авторство одного из докладов, направленных в Центр за подписью «Макс». Это – «Макс – Юзя», а не «колбасник», который находится в Мукдене, сообщали из Шанхая. В случае с «Коммерсантом» разобраться так и не удалось.

Гельмут Войдт родился в 1903 г. в Силезии в семье мелкого немецкого чиновника. Окончил юридический факультет университета. Родителям его пришлось пойти на большие жертвы и лишения, чтобы дать сыну престижное образование. Характеризуя Войдта, Урсула Гамбургер писала о нём следующее: «Коммерсант поставил себе целью выбраться из невзрачной и бедной среды его родителей и стать самостоятельным крупным человеком. Благодаря своим хорошим способностям, упорству и самолюбию Коммерсант в полной мере достиг своей цели».

В 1929 г., когда Войдту было всего 26 лет, крупнейшая германская электротехническая фирма АЭГ (AEG – Allgemeinen Elekrizitaetsgesellschaft), центральный офис которой находился в Берлине, послала его коммерческим руководителем китайского филиала фирмы в Шанхай. Эта должность не только высоко оплачивалась, но и обеспечивала Гельмуту Войдту видное положение в шанхайском деловом мире и германской колонии. Войдт был женат, но детей у него не было. Именно при его активном содействии год спустя в Шанхай прибыло семейство Гамбургеров.

Муж Урсулы, Рудольф Гамбургер, был школьным товарищем Войдта, и между ними быстро восстановилась старая дружба. Более того, первое время Гамбургеры жили в доме Войдта (56, Edinburgh Road на территории международного сеттльмента). И именно у него в доме Зорге встречался с агентами.

«В Шанхае, имея много свободного времени, – отмечала Урсула, – Коммерсант стал интересоваться экономическими и политическими вопросами и скоро осознал ничтожность своих юношеских идеалов и невозможность их осуществления в капиталистическом обществе. Он начал изучать марксистскую литературу и интересоваться жизнью в Советском Союзе».

Для понимания этой эволюции надо учесть особенность того периода, конца 20-х – начала 30-х годов, периода исканий и метаний в среде германской интеллигенции. Одна её часть, стоявшая на крайне правом фланге, шла к гитлеровскому национал-социализму, другая часть, отнюдь не малочисленная, видела будущее за Советским Союзом.

Большую роль в формировании взглядов Войдта сыграла Урсула Гамбургер, с которым она была знакома одиннадцать лет. Она с подачи Зорге начала «обрабатывать» Войдта в духе коммунистических идей. Войдт знал о членстве Урсулы в Коммунистической партии Германии, но об её разведывательной деятельности в Китае ему ничего не было известно.

«Он быстро осознал ничтожность своей прежней цели, – писала Урсула, – и говорил, что бросит свои занятия и поедет в Советскую Россию». Следует отметить, что в то время многие сочувствовавшие коммунизму интеллигенты стремились уехать в Советский Союз.

Урсула доказывала Гельмуту, что на месте, в Шанхае, он сможет принести большую пользу. «Только в конце 1931 г. Урсула рекомендовала Коммерсанта Рамзаю, как интересного для нашей работы объекта. Одновременно Урсула предупредила Рамзая, что Коммерсант выходец из мелкобуржуазной семьи и никаких революционных традиций не имеет, однако работать будет честно. Коммерсант был окончательно завербован Рамзаем в начале 1932 года».

В своей «Характеристике лучших связей шанхайской резидентуры» Зорге писал о Войдте очень скупо:

«№ 6. Dr. Voidt. Вальтер:

Вам достаточно известный. Смотрите нижеприведенные предложения. Наше