«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев

внимание было обращено на него и на его в Китае происходившее развитие его бывшей знакомой № 8 (Урсула Гамбургер. – Авт.) [На него и на его осторожно происходящее развитие влево мы обратили внимание через его прежнюю знакомую № 8 – вариант перевода немецкого текста характеристики. – Авт.]. Впоследствии Рамзай поговорил с ним основательно».

В начале июня Рамзай сообщил в Центр: «В Берлин через Москву 18 июня едет директор A. E. G. Фамилия Войдт. Шлём с ним очередную почту. Работаем с ним больше полугода. Просим с ним обстоятельно переговорить о соответствующем использовании его в дальнейшей работе. Он возвращается в Китай через пару месяцев. Остановится в Гранд Отеле. Пароль: „Привет от Джона“. Войдт ответит: „Да, он симпатичный парень. Говорит по-немецки и по-английски“».

«… посылаем вам почту № 11 также с новым человеком, которого вы должны тщательно проверить для своей дальнейшей работы, – отмечал в организационном письме Рамзай в мае 1932 г. – Этот новый человек занимает в нашей местности большое положение. Он подвергается обсуждению не только как опорный пункт между вами, дома, и нами, здесь. Например, через него могут быть налажены посылки денег, почты, пункты встречи. Одновременно рассматриваем мы нового человека как источник для информации в кругу его собственной национальности. Этот новый человек уезжает в отпуск домой, т. е. на свою родину. Но оттуда опять будет послан обратно. Мы настоятельно советуем поговорить с этим новым человеком при его проезде, коротко, но точно о месте встречи, а подробно поговорить при его возвратной поездке. Когда он в октябре опять будет проезжать через центр, надо его тщательно обработать и проверить, чтобы определить, как его лучше всего использовать для связи между центром и нами. Этот человек для нас совершенно новый. Он до того никогда не работал в движении. Мы очень скоро заметили, что он обладает необыкновенными способностями и для нас здесь имеет большое организаторское значение, и уже начинает быть полезным как источник для информации. Мы, не имея до сих пор доказательств, имеем большое доверие к нему и полагаем определённо, что если вы дома правильно с ним обратитесь, его на обратном пути познакомите с хорошим серьёзным представителем от вас, покажите ему кое-что дома, то вы сможете получить в этом человеке ценную поддержку. Мы должны отметить, что этот человек принадлежит к типам, для которых в работе играют большую роль личная дружба, личные симпатии. Это не только имеет значение для нашей работы с ним, но ещё большее значение имеет для вашего контакта с ним. Если вы имеете для связи с ним и как его спутника хорошего, очень хорошо политически и экономически образованного человека, то его влияние на нашего нового человека будет чрезвычайно большим и его отношение к нашей работе значительно улучшится».

«Итак, мы настоятельно просим, – апеллировал к Центру Зорге, – рассматривать этого человека не только как курьера, который везёт от нас к вам почту, но просим вас обойтись возможно более умело с этим человеком, так как мы видим в нём новую, но очень способную и развитую силу, которая именно в настоящее время может быть прекрасно использована».

15 июня 1932 г. Рамзай снова вернулся к теме Войдта: «Эту почту вы получите через человека, [на] которого мы почтой № 10 обратили ваше внимание. При его обратной поездке через несколько месяцев вы должны с ним поговорить не только о его использовании для работы среди профессоров, но также и по вопросу использования его для почты, пересылки денег и легализации будущих людей. Он хороший парень, хотя ещё новый в нашем общем деле. Он только здесь достиг нашей точки зрения».

Отправляя с Войдтом почту, святая святых шанхайской, как и любой другой, резидентуры, в Москву с ещё недостаточно проверенным человеком, Зорге нарушал правила конспирации и шёл на определённый риск. Тем более что подобный шаг не был вызван какими-то особыми обстоятельствами.

В этой связи Центр достаточно мягко отреагировал в своём письме от августа 1932 г.: «Мы не разделяем Вашей точки зрения на посылку почты с третьими лицами прямо в Москву. Это ничем особым не вызывается, кроме того, мы считаем, что посылка почты не с людьми проверенными, исключительно доверенными не годится».

Войдт на обратном пути в Китай остановился в Москве и дважды встречался с кем-то из руководителей 2-го Отдела IV Управления.

«Впечатление от него положительное, – отмечалось в документе от 16 октября 1932 г., адресованном помощнику начальника 2-го отдела А. Я. Климову. – Использовать, пожалуй, можно по следующим моментам:

Его самого как наводчика на интересующие нас объекты. Сам на вербовку непосредственно вряд ли подойдёт. Как источник может давать кое-что по военным заказам поступающим китайцам извне. Полезен и как курьер, особенно по линии: Шанхай – Маньчжурия и Шанхай – Япония – маскировка – его прямые функции по фирме и её коммивояжёрским делам и поездкам. В Японии, обычно, может быть 6–7 суток.

Имеет связи среди коммерсантов, также связи со своим консультантом. Женат, детей не имеет. Отдайте соответствующие указания резидентуре».

Из Москвы Войдт выехал 15 октября 1932 г. по маршруту: Москва – Владивосток – Япония – Шанхай.

Спустя несколько лет Центр в письме «Алексу» (Л. А. Боровичу) в Шанхай от 31.8.36 г. так описывал приметы «Коммерсанта»: «рост средний, сухощавый, ярко выраженный блондин, причёска гладко прилизанная».

Какое же мнение о «Коммерсанте» сложилось у «Абрама» (Я. Г. Бронина) «в результате 20 месяцев интенсивной работы с ним»? Мнение, изложенное в 1960 г.:

«Точно так же, как Рамзай, Соня (Урсула. – М.А.), Пауль и Джон», Абрам был убеждён «в честности Коммерсанта, в его искреннем стремлении принести максимальную пользу революции». «Это был человек серьёзный, думающий, ищущий, который не стал бы легко принимать решение о работе на советскую разведку». Как и другие наши разведчики, был уверен Бронин, Коммерсант «пришёл к нам с чистыми руками и открытым сердцем».

Оценка Брониным личных качеств агента, оказавших влияние на его использование в разведывательной деятельности, выглядела следующим образом:

«Он был спокоен, логичен, не терялся в трудной обстановке. Отличался честолюбием – черта характера, которую при его искреннем и добросовестном отношении к делу нельзя было рассматривать как отрицательный фактор. Но Коммерсанту не хватало инициативы и тех волевых качеств, которые необходимы для того, чтобы решительно воздействовать на людей и заставить их выполнить нужное для разведки дело».

Возможности использования Коммерсанта в интересах разведки определялись тем положением, которое он занимал в Шанхае. И таких возможностей Бронин просматривал три:

«Во-первых, в области информационной. Войдт имел широкий круг знакомств, обладавших информацией, интересовавших разведку. Более того, он мог легко расширять свой круг знакомств в нужном направлении. Во-вторых, благодаря своим обширным