"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— А почему бы и нет? — воскликнула она. — Я расскажу вам все, что случилось в тот вечер. Я ничего не утаю. Может быть, вы сочтете меня сумасшедшей, но я все равно не стану молчать.

Все вокруг пребывали в полной растерянности. Судья Уайли даже опустилась в свое кресло. Первой пришла в себя Джулия. Она подскочила к Сантане, и доверительно сказала:

— Погоди, не надо так торопиться. Может быть, тебя нервирует обстановка? Я попробую как‑нибудь уладить…

Но Сантана нервно взмахнула руками.

— Нет, я хочу, чтобы все знали правду. Сколько можно лгать и изворачиваться? Я уже устала от этого.

Джулия настойчиво обратилась к ней:

— Отлично, отлично, давай сначала выйдем в коридор, отдохнем и все обсудим.

Джулия повернулась к судье.

— Ваша честь, моей подзащитной нехорошо. Вы видите, в каком она состоянии. Я прошу у вас сделать перерыв.

Тиммонс поспешно подхватил:

— Ваша честь, я тоже присоединяюсь к этой просьбе стороны защиты. Миссис Кастильо надо успокоиться, она сейчас не в состоянии отвечать за свои слова.

Сантана оскорбленно вскинула голову.

— Со мной все в порядке. Почему вы считаете меня ненормальной? Я знаю, что говорю и целиком и полностью отвечаю за свои слова, вы просто боитесь того, что я сейчас расскажу.

Джулия подошла к судье и еще раз повторила:

— Ваша честь, я настаиваю на том, чтобы вы объявили перерыв. Моя подзащитная не в состоянии контролировать свои поступки.

Но судья неожиданно проявила упрямство.

— Мисс Уэйнрайт, хочу напомнить вам о том, что это предварительное слушание. Можно обойтись без всяких формальностей. Миссис Кастильо может решить сама, нужен ли ей перерыв или нет.

Джулия нерешительно посмотрела на подзащитную.

— Но, ваша честь…

Судья махнула рукой.

— Если вам нужен перерыв, то я, конечно, могу предоставить его. Если же в этом нет жгучей необходимости, тогда мы можем продолжить слушание дела. Я хотела бы узнать у миссис Кастильо, как она сама настроена.

Сантана энергично взмахнула рукой.

— Да, я готова продолжать. Мне хотелось бы побыстрее сделать признание.

Круз ошеломленно смотрел на жену. Ее состояние, нервное возбуждение сейчас внушали ему опасение. К тому же, она наглоталась таблеток и явно близка к нервному срыву. Однако, как ни странно, Сантана все еще держала себя в руках.

— Итак, господа, я прошу вас садиться, — сказала миссис Уайли. — Мы должны выслушать обвиняемую.

Тиммонс выглядел не просто встревоженным. Его щеки побледнели, губы пересохли. Он неотрывно следил за Сантаной, которая снова уселась на свое место.

— Той ночью, — дрожащим голосом начала она, — когда произошла авария на мысе Инспирейшн, я была не одна. Раньше я говорила, что находилась в машине одна, но это было не так. Я солгала. Я боялась сознаться.

Она опустила голову и прикрыла глаза руками.

— Мне было стыдно. Мне и сейчас стыдно. Но я уже перешагнула через этот рубеж.

Она вдруг неожиданно умолкла и, достав из сумочки носовой платок, промокнула слезы, выступившие в уголках глаз. Судья Уайли озабоченно посмотрела па нее.

— Миссис Кастильо, могу я спросить вас?

Сантана вскинула голову.

— Да.

Судья не сводила с нее глаз.

— Скажите, вы наблюдаетесь у врача? Может быть, нам прописан какой‑то курс лечения?

Сантана перепуганно пробормотала:

— А в чем дело?

— Причина, по которой я спрашиваю, — продолжила миссис Уайли, — достаточно проста. Вы только что принимали лекарства. Вы не могли бы рассказать нам, что это за медикаменты?

Джина Кэпвелл, которая была непосредственно замешана в этом деле, встревоженно вытянула шею. Стараясь не упустить ничего из того, что сейчас будет сказано. Сантана растерянно улыбнулась.

— Я никаких лекарств не принимаю, кроме таблеток от аллергии. По–моему, они так безобидны, что не стоит даже спрашивать об этом.

Но судья проявляла завидную настойчивость.

— Простите, а что это за таблетки? Антигистаминные?

Сантана пожала плечами.

— Да, кажется, антигистаминные. Я знаю точно, что они облегчают мои страдания. Вы знаете, ваша честь, аллергические заболевания очень затрудняют жизнь.

Миссис Уайли с сомнением покачала головой.

— Не знаю, известно ли вам об этом, миссис Кастильо, однако некоторые антиаллергические таблетки такого рода вызывают замедленную реакцию под воздействием алкоголя, даже в самой ничтожной его дозе. В ту ночь вы тоже принимали эти таблетки?

Кейт Тиммонс и Джулия Уэйнрайт обменялись обреченными взглядами. Джулия сокрушенно закрыла лицо руками и опустила голову. Да, если судья уцепилась за эту тему, то она своего уже не упустит.

— Итак, скажите мне, вы употребляли эти таблетки в тот вечер?

Сантана растерянно развела руками.

— Но я принимаю эти таблетки каждый день по несколько раз. Они же абсолютно безвредные. Каким образом они могут повлиять на мое состояние?

Судья тяжело вздохнула и сделала несколько пометок в протоколе заседания.

— Ну, хорошо, оставим эту тему на некоторое время, — сказала она спустя несколько мгновений. Итак, мы начали с вашего заявления о том, что в машине с вами в тот момент находился кто‑то еще. Итак, кто это был?

На лице Тиммонса не было ни единой кровинки. Сгорбившись в кресле, он низко опустил голову. В зале воцарилось напряженное ожидание, несколько мгновений Сантана колебалась, не в силах произнести это имя. Потом, наконец, собравшись с силами, одним духом выпалила:

— Кейт, Кейт Тиммонс.

В зале раздался шум. Все взоры обратились на окружного прокурора. Репортеры тут же принялись строчить что‑то в своих блокнотах, остальные громко переговаривались между собой. Миссис Уайли пришлось призвать к порядку, чтобы восстановить в зале тишину.

— Спокойствие! — воскликнула она после удара молотком. — Тише, тише!

Окружной прокурор выглядел, как затравленный волк. Растерянно обернувшись по сторонам, он поднялся со своего места и угрожающе произнес:

— Что? Что она говорит?

Она вызывающе посмотрела на него.

— Я сказала то, что ты слышал и ни словом больше. Стараясь держать себя в руках, он подошел к ней.

— Я ничего не понимаю. Это предварительное слушание. Но это не означает, что ты можешь болтать все, что попало. Это серьезное обвинение. Я протестую, ваша честь.

Судья успела только предостерегающе поднять руку, но Сантана немедленно воскликнула:

— Я говорю правду, ваша честь!

Тиммонс, забыв о правилах поведения в суде, заорал:

— Я не могу это слушать! Какая наглая, откровенная ложь! Она призывает меня в свидетели! Классический случай.

— Мистер Тиммонс, сядьте! — воскликнула судья.

Но окружной прокурор