Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко

К слову, у нас до сих пор эти два кадровых события подаются как продолжение Брежневым политики избавления от возможных конкурентов. Наверное, доля правды в этом есть. Но в понижении политического веса Полянского и Воронова был заинтересован не один Брежнев. Полянского недолюбливала команда Шелепина, нередко именовавшая его Остапом Бендером. К нему много претензий имел и глава правительства Косыгин. Очень недоволен Полянским был также Кириленко. Удаление же Воронова отвечало интересам как Суслова, так и Кириленко. А самое главное: ни Полянский, ни Воронов уже не могли эффективно реагировать на вызовы времени.

По сути, в Политбюро и в Секретариате ЦК стал резко крепнуть альянс Брежнева с Сусловым. Уже с конца 1972 года генсек советовался с Сусловым практически по каждому значимому для партии и страны вопросу. Когда он не мог что-то обговорить с Сусловым в личной беседе или по телефону, то направлял ему или короткие записки или надиктованные обращения, но, подчеркнём, не указания, как другим. Писал он ему по поводу и выделения комбикорма, грузовых автомобилей и автопокрышек для Алтая, и освобождения определенных групп выезжающих евреев без взимания налога.

Всех ли в Политбюро это устраивало? Нет. Очень недоволен был, к примеру, Кириленко. И он потом не раз пытался перетянуть одеяло на себя. Но это ему удавалось лишь на время отпусков или командировок Суслова. Да и то Суслов сразу после возвращения на работу большинство принятых в его отсутствие коллегой решений своей властью отменял. Другое дело: как бы Кириленко ни соперничал с Сусловым, затевать бунт внутри Политбюро он без одобрения Брежнева никогда бы не посмел. А другие? А тут уже гаранитий никто дать не мог. Смотрите, что в начале 1973 года записал в свой дневник сотрудник международного отдела ЦК Черняев: «Итак, в Политбюро довольно крупная теперь группа недовольных, обиженных: Шелепин, Шелест, Воронов, Полянский, да и премьер с генсеком не друзья, ещё того хуже отношения «президент» – премьер (т. е. Подгорный и Косыгин)».

Судя по всему, Суслов, даже объединившись вместе с Кириленко, в случае чего вряд ли бы смог нейтрализовать обиженную часть верхушки. Не поэтому ли Брежнев на ближайшем же пленуме ЦК разбавил Политбюро силовиками – председателем КГБ Андроповым и министром обороны Гречко, а также министром иностранных дел Громыко?

Теперь пришла очередь заволноваться уже Суслову. Ведь раньше он после Брежнева был главным действующим лицом, которое определяло внешнюю политику страны. Ему как члену Политбюро подчинялись не только все подразделения в ЦК, отвечавшие за связи с братскими партиями капиталистических и социалистических стран и подбиравшие кадры для дипломатических и внешнеторговых органов. По сути, он во многом руководил и Министерством иностранных дел. Как член Политбюро Суслов мог также давать указания первым лицам Комитета госбезопасности и Министерства обороны СССР. А теперь Андропов, Гречко и Громыко получили такие же статусы, как и он. Действовать в обход их было уже нельзя. И это создало для Суслова определённые проблемы.

Было очевидно, что совсем конфликтов с новыми членами Политбюро и прежде всего с Громыко вряд ли удастся избежать. И тут многое зависело от того, чью сторону примет Брежнев. А как можно было добиться поддержки генсека? Суслов придумал интересный ход. Зная о любви Брежнева к похвалам, он на Апрельском пленуме ЦК, на котором решался вопрос о пополнении Политбюро, пропел генсеку целую оду.

«Суслов, – записал 29 апреля 1973 года в свой дневник Анатолий Черняев, – выступал очень чётко, с отточенно ортодоксальными формулами, в которых тщательно взвешены были признание «нового подхода» к мировой политике и классовая бдительность, упор на усиление идеологической борьбы. О роли Генсека сказал сдержанно (не так разливанно, как Подгорный), но увесисто. Вообще, выглядел верным самому себе, своему реноме, сложившемуся в партии. По тому, как зал его слушал, можно было почти физически ощутить силу авторитета, которым он пользуется: что-то в нём от прежней «тайны», окружавшей руководителей сталинской эпохи».

Выступление Суслова на пленуме собрало бурю аплодисментов. А главное – оно положило конец всем недомолвкам в отношениях между Брежневым и Сусловым. «Суслов, – утверждал в своих мемуарах Черняев, – стал главной опорой Генерального».

Вывод Черняева подтверждается и сохранившимися документами. Брежнев после апреля 1973 года взял за правило, прежде чем принять решения как по важнейшим вопросам развития страны, так и по кадровым перестановкам в ключевых ведомствах и регионах, обязательно советовался с Сусловым. Приведу одну из его записок. 20 ноября 1973 года он писал Суслову:

«Уважаемый Михаил Андреевич!

Во время моего пребывания в Киеве тов. Щербицкий советовался по ряду кадровых вопросов. Спрашивал на этот счёт моё мнение и мнение ЦК. С его предложениями я в основном согласился. Они сводятся к следующему.

1. Они хотят выдвинуть министром госконтроля Украины секретаря Львовского обкома т. Куцевола В.С., так как нынешний министр постарел и по состоянию здоровья нетрудоспособный. Секретарём Львовского обкома они рекомендуют т. Добрика В.Ф., первого секретаря Ивано-Франковского обкома партии. Кандидатура эта хорошая, тем более, что он знаком с условиями работы в западных областях Украины.

2. Тов. Моргун Ф.Т., первый секретарь Полтавского обкома партии, поставил вопрос о замене председателя облисполкома т. Бойко С.К. с переводом его на пенсию. Тов. Щербицкий, как я понял, с этим согласен. Если память мне не изменяет, председателем облисполкома выдвигают второго секретаря обкома партии – т. Кравченко А.В.

3. В Ворошиловграде работала Комиссия ЦК КП Украины, в которой принимали участие работники Отдела ЦК и от т. Пельше. Вскрыты очень крупные серьёзные недостатки в работе обкома, в частности, в работе первого секретаря обкома. До сих пор не решено, где рассмотреть этот вопрос – в ЦК КПСС (на Секретариате) или в ЦК КП Украины. Не знаю всех деталей, но в общем, как я узнал от т. Щербицкого, дело выглядит таким образом, что т. Шевченко В.В. за допущенные ошибки и даже злоупотребления, очевидно, следует снять с работы.

Этот вопрос можно решить двояко: передать на рассмотрение ЦК КП Украины, а может быть, целесообразнее рассмотреть и решить в ЦК КПСС. На мой взгляд, это было бы полезно и поучительно для наших руководящих кадров. Кроме того, это показало бы, что ЦК КПСС следит за деятельностью обкомов партии и не мирится с недостатками в работе и тем более злоупотреблениями.

Желательно этот вопрос решить как можно быстрее. Т.т. Капитонов и Пельше, очевидно, в курсе этого.

4. Тов. Щербицкий также информировал меня о работе т. Назаренко, директора Института марксизма-ленинизма. Сообщил в общей форме о неправильных концепциях в изложении истории Украины. Желательно помочь тов. Щербицкому и в этом вопросе. Может быть, наши товарищи из Отдела ЦК или в Институте марксизма-ленинизма ознакомились бы с положением дел в Институте марксизма-ленинизма на Украине, после чего можно было бы сделать соответствующие выводы.

5. Тов. Щербицкий просил поддержать его в