Из пережитого - Юрий Кириллович Толстой

абсолютно противопоказаны. В результате и его судьбу решают далеко не лучшим образом (а иногда и калечат ее), и себя, выступая в роли толкачей, ставят в двусмысленное положение. С Дозорцевыми это, к счастью, не произошло.

Мы познакомились с Дозорцевым-младшим в 1954 году на дискуссии о юридических лицах, которая состоялась в тогдашнем Институте права АН СССР (ныне Институт государства и права РАН). После докладов, с которыми выступили А. В. Венедиктов и Д. М. Генкин, развернулись прения. П. Е. Орловский, незадолго до этого назначенный директором института (он был переведен на эту должность с поста заместителя Председателя Верховного Суда Союза ССР), вел заседания и никак не хотел предоставлять слово для участия в прениях ни Виктору Дозорцеву, ни мне, считая (видимо, не без оснований), что мы до этого еще не доросли. В конце концов нам удалось выступить, и мы с сознанием исполненного долга разошлись. Как молоды мы были и как наивны, полагая, что от наших задиристых выступлений что-то изменится!

Следующая памятная встреча произошла в январе – феврале 1957 года на конференции, посвященной кодификации советского республиканского законодательства. Состоялась эта конференция накануне изменений статьи 14 Конституции Союза ССР 1936 года. Напомню суть этих изменений. Они сводились к тому, что компетенция Союза ССР в области законотворчества была резко сужена. В ведении Союза осталось принятие основ по соответствующим отраслям законодательства (в том числе гражданскому), принятие же кодексов (в том числе и Гражданского (ГК)) было отнесено к ведению союзных республик. В кулуарах конференции было известно, что решение об изменении статьи 14 уже было принято Президиумом ЦК КПСС и дело лишь за тем, чтобы проштамповать его на очередной сессии Верховного Совета СССР, что при наличии франкфуртского парламента не составляло никакого труда. Так оно и вышло – 11 февраля 1957 года статья 14 Конституции СССР была изменена. Участники конференции, зная о решении Президиума ЦК, почти единодушно его поддержали. Лишь немногие отважились выразить сомнения в его обоснованности. В их числе были Дозорцевы, отец и сын. А мэтры либо молчали, либо прямо выражали поддержку принятому решению, хотя с глазу на глаз, озираясь по сторонам, и говорили о его необоснованности. Не будем, однако, судить наших учителей слишком строго. Нужно помнить о том, что пришлось пережить им в 20-е, 30-е, да и последующие годы.

Изменение статьи 14 Конституции Союза ССР, если обнажить его гносеологические корни, было вызвано двумя обстоятельствами. Во-первых, в воздухе носилась идея о переходе к территориальному принципу управления народным хозяйством, что и произошло в мае 1957 года. Почти все отраслевые министерства были ликвидированы, и вместо них образованы совнархозы. Тогдашним нашим вождям, в первую очередь Н. С. Хрущеву, ошибочно казалось, что переход к территориальному принципу управления народным хозяйством должен сопровождаться расширением компетенции союзных республик в области законотворчества. В 1965 году вновь пришлось вернуться к отраслевому принципу управления народным хозяйством, но принятые к тому времени на базе общесоюзных Основ кодексы так и остались республиканскими.

Во-вторых, идя по пути расширения компетенции союзных республик в области законотворчества, Хрущев рассчитывал завоевать симпатии амбициозных лидеров союзных республик, что имело немаловажное значение в борьбе за власть, которая открыто разгорелась через несколько месяцев.

Вернемся, однако, к В. А. Дозорцеву. Успешно защитив в 1955 году кандидатскую диссертацию о правах государственного предприятия на закрепленное за ним имущество, Дозорцев-младший постоянно расширяет круг своих научных интересов. Впрочем, и в кандидатской диссертации они были очерчены достаточно широко и во многом предопределили опубликование множества работ о праве собственности и юридических лицах. Значительное внимание ученый уделяет и вопросам обязательственного права – в первую очередь жилищным обязательствам, обязательствам из причинения вреда и кондикционным обязательствам. В подходе к внедоговорным обязательствам Дозорцев находился под несомненным влиянием англо-американской доктрины права, которую досконально изучил.

Постепенно, однако, в его научных исследованиях и прикладной деятельности на первый план выдвигаются вопросы авторского, изобретательского и патентного права, или, выражаясь современным языком, вопросы интеллектуальной собственности. Поворот к этим проблемам произошел под несомненным влиянием Е. А. Флейшиц и, пожалуй, берет свое начало с полемических статей, опубликованных Дозорцевым в соавторстве с Б. С. Антимоновым и Е. А. Флейшиц. Проблемам интеллектуальной собственности В. А. Дозорцев посвятил множество монографий, статей, докладов, выступлений как в общей, так и в специальной печати. Им посвящена и его докторская диссертация.

Центральной идеей В. А. Дозорцева, которую он стремился воплотить в кодификационных работах (а в них он принимал самое активное и плодотворное участие), была попытка обосновать необходимость включения в Гражданский кодекс Российской Федерации и в Модельный кодекс, который мог бы служить образцом для подготовки Гражданских кодексов стран СНГ, самостоятельного раздела, посвященного интеллектуальной собственности. В этом разделе могли бы быть подраздел, включающий общие положения, относящиеся ко всем объектам интеллектуальной собственности, подразделы об авторском праве и смежных правах, о патентном праве, а также об иных объектах интеллектуальной собственности.

В. А. Дозорцев полагал, что мы не можем довольствоваться наличием разветвленного законодательства об интеллектуальной собственности, состоящего из множества законов, но к тому же не беспробельного и не успевающего вовремя реагировать на появление новых объектов интеллектуальной собственности, нуждающихся в правовой охране. Нужно стремиться к тому, чтобы в ГК были включены общие положения, под которые можно было бы подвести новые объекты интеллектуальной собственности, о появлении которых в данный момент мы иногда и не догадываемся. Для ученого такого калибра, как Дозорцев, не прошел незамеченным тот факт, что права в области интеллектуальной собственности подразделяются на имущественные и личные неимущественные. При этом главным образом речь идет о правах самих авторов. Впрочем, эта классификация почти никем не ставится под сомнение, хотя круг тех и других прав очерчивается по-разному. Куда большее значение В. А. Дозорцев придавал вычленению из числа этих прав так называемых исключительных прав, причем относил к ним лишь имущественные права.

Обоснованию этих положений посвящено множество прижизненных публикаций автора, часть из которых инкорпорирована в посмертно изданной книге[86]. Казалось, что поскольку речь идет о проблемах, хотя и имеющих прикладное значение, но подлежащих обсуждению на достаточно высоком теоретическом уровне, они едва ли всколыхнут широкие круги научной общественности и творческой интеллигенции. Не тут-то было. В. А. Дозорцев, что называется, многих задел за живое, что свидетельствует о его способности нащупать болевые точки дальнейшего развития нашего законодательства об интеллектуальной собственности, которое во многих случаях по-прежнему не обеспечивает даже минимальной охраны прав авторов, безучастно относится к интеллектуальному пиратству, приобретающему все более угрожающий характер, никак не реагирует на появление новых объектов интеллектуальной собственности,